Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Директория. Колчак. Интервенты - Болдырев Василий - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

В Самаре я пробыл всего несколько дней, но и за это короткое время и из местной прессы, и из случайных бесед вынес убеждение, как резко расходились устремления Самарского правительства и местной общественности, возглавляемой кадетами.

Здесь, между прочим, я получил и первое предостережение о гибельности коалиционных начинаний от бывшего обер-прокурора Синода во Временном правительстве первого состава В. Львова, с которым до этого времени не был совершенно знаком. Он был безработным министром и ограничивался только подачей «благожелательных» советов. В данном случае советы обусловливались его личной инициативой, и я не без интереса слушал его характеристику местных деятелей и прогноз ближайшего будущего.

У Самарского правительства был к этому времени некоторый актив: оно успело организовать небольшую вооруженную силу, которая совместно с чехословаками вела успешную борьбу с большевиками на средней Волге и на Урале. Ряд довольно рискованных с точки зрения обеспеченности, но весьма смелых и целесообразных при существовавшей обстановке ударов против плохо организованных еще тогда большевиков отдал в руки Самарского правительства всю среднюю Волгу с Симбирском, Казанью, весь Средний Урал и огромный золотой запас, в размере более 650 миллионов рублей, захваченный у большевиков в Казани.

Боевой фронт Самарского правительства тянулся к тому времени от Казани через Симбирск, Сызрань, Хвалынск, Вольск. У Балакова фронт переходил на левый берег Волги и через Николаевский уезд соединялся с фронтом уральских казаков, тянувшимся от Николаевска (Самарской губернии) на Александров-Гай. Оренбург и Орск защищались казачьим ополчением и башкирами, под общим руководством полковника Дутова (войскового атамана Оренбургского казачьего войска).

В занятом районе находились весьма большие склады боевого снаряжения, оружия (пушки, пулеметы), взрывчатых веществ, интендантского снабжения (Казань), целый ряд важнейших в военном отношении заводов, огромный урожай хлеба, особенно в Уральской области, сравнительно густое население – словом, все, из чего при дружной и правильно организованной работе можно было бы создать весьма выгодные условия для борьбы, даже без особого расчета на внешнюю материальную помощь, которая в это время была чрезвычайно слаба.

Захват Симбирска с его патронным заводом мог бы до известной степени ослабить и крайне острый недостаток в патронах.

При закреплении и развитии достигнутых успехов на фронте, при отсутствии внутренних осложнений и непрерывно усиливающейся вражды с Сибирью Самара могла бы причинить немало затруднений советской власти.

Но необходимых для этого условий, как увидим ниже, не оказалось. Кроме того, Самарское правительство было весьма тесно связано с только что утратившей власть эсеровской партией, с которой у многих еще слишком свежи были счеты.

Керенщина была еще слишком памятна даже при нависшей угрозе со стороны Советов.

Антисоветские правительства Урала и Сибири

Кроме Самарского правительства, к западу от Уральского хребта организовались Оренбургское и Уральское казачьи правительства, правительство автономной Башкирии, Уральское областное правительство (в Екатеринбурге) и др. В Сибири – Сибирское правительство (Омск), наиболее сильное и влиятельное. О крайнем Дальнем Востоке сведения были смутные. Там шла Гражданская война, нарождалась «атаманщина», высаживались с огромной помпой интервенты.

Все эти правительства враждовали друг с другом. Имея одну общую цель – борьбу с большевизмом, они тем не менее выявляли много различий, как в способах выполнения указанной задачи, так особенно в тех достижениях, какие намечались ими как конечная цель борьбы.

Наибольшая внутренняя рознь чувствовалась, при видимом внешнем соглашении, между Самарой и Омском. Представители Омска имелись на Дальнем Востоке (Владивосток) и вели переговоры с союзными представителями за признание их правительства как Всесибирского, которое должно было в будущем послужить основой для Всероссийского правительства. Таким образом, намечался путь возрождения – «через Сибирь к России»16.

Рознь эта имела уже весьма существенные последствия. Она создала гибельную для населения таможенную войну: Сибирь не давала Уралу хлеба, Урал не давал Сибири железа17.

Хуже того. Рознь эта проникла в ряды обеих армий. Представители Народной армии (Самара), родившейся под лозунгом борьбы за Учредительное собрание, весьма нелестно трактовались в Сибирской армии, тяготевшей к бывшим тогда весьма популярными в Сибири автономистским настроениям. Сибирская армия имела свои особые цвета (бело-зеленый) на знаменах и обмундировании18.

К ущербу Самары началась опасная для нее тяга офицерства в Сибирь, где идеалы казались ему более близкими и где материальное обеспечение было лучше. Здесь восстанавливались погоны и титулы, стоившие стольких потоков напрасно пролитой крови. В Сибири был и весьма популярный среди военных, энергичный военный министр и командующий армией генерал Гришин-Алмазов19.

Положение особенно обострялось нежеланием Омского правительства посылать свои войска для подкрепления Волжского фронта. Это обстоятельство весьма болезненно учитывалось не только силами Народной армии, но и чехословаками, на которых в это время лежала, пожалуй, главная тяжесть борьбы и охрана внутреннего порядка20.

По прибытии моем в Самару один из виднейших вождей Народной армии, полковник Каппель21, от имени измученной непрерывными походами и боями армии, почти ультимативно заявил мне о необходимости немедленного общего и политического объединения. Об этом же заявляли и представители чехословаков.

Эгоизм Омского правительства оправдывался до известной степени необходимостью окончания подготовки нарождающейся Сибирской армии.

Истинная причина была, конечно, гораздо глубже. При тех стремлениях, коими было заражено Сибирское правительство, всякая неудача Самары, в том числе и колебания боевого престижа армии «Учредилки», была, несомненно, весьма выгодна, особенно в связи с теми переговорами с союзными представителями, которые велись в это время П.В. Вологодским во Владивостоке.

О том, что таким образом представлялась полная возможность для Красной армии бить своих врагов по частям, видимо, не думали.

Между тем положение Народной армии на Волге, бывшее до сих пор блестящим, начало значительно ухудшаться. Большевики успели оправиться от понесенных здесь неудач.

Народная армия не только не смогла закрепить своих успехов и тем обеспечить себе дальнейшее вторжение в глубь России, наоборот, она начала обнаруживать явные признаки разложения, проистекавшего, с одной стороны, от недостатков ее организации, с другой – от чрезмерного утомления, без притока свежих сил.

Отмеченные успехи на Волжском фронте, в сущности, всецело должны быть отнесены за счет добровольческих отрядов полковников Каппеля и Махина, насчитывавших не более 3000 бойцов и 3000–4000 чехов, дравшихся на этом фронте. Собственно, Народная армия, состоявшая из мобилизованных солдат и офицеров, представляла боевой материал весьма невысокого качества и являлась скорее обузой, требовавшей значительных средств на ее содержание[3]. Из 50 000–60 000 мобилизованных, вооруженных бойцов насчитывалось не более 30 000 человек, да и то глубоко зараженных тем общим отвращением ко всяким жертвам государственного порядка, которое тогда резко проявлялось со стороны городского и деревенского обывателя.

В рядах Народной армии едва ли насчитывалось к тому времени больше 10 000 бойцов, которые положительно изнемогали под напором красных армий, стянутых к Волге с других фронтов и обладавших и лучшими техническими средствами, и богатым запасом боевых патронов, чего так недоставало Народной армии22. Ее боевые запасы подходили к концу. Союзники пока ограничивались только советами.