Забытая часовня (СИ) - Матвеенко Майя - Страница 26

— Уй! — пискнула она, схватившись за ногу.

— Обо что ты так? — удивленно спросила Вера, присаживаясь в сугроб рядом с подругой.

— А, там, в снегу, какая-то штука торчит!

Вера подползла к тому месту и осторожно разгребла перчатками снег.

— А вот и этот самый водопровод. Тут все проржавело.

— Ну так, ясное дело, раз даже у Нади воды не было. Менять будут, — всё ещё морщась от боли буркнула Люба.

— Постой, — воскликнула Вера. — До меня только что дошло! Раз это её соседи, то её дом…

— Следующий! — радостно выбегая из чужого двора на улицу закончила Люба, сразу забыв о больной ноге и счастливым взором окидывая табличку на соседнем доме с надписью «Урожайная, 13».

— Ну, всё! Сейчас отдохнем! — облегченно вздохнула Вера, с умилением оглядывая дом Нади.

Но на этом трудности не закончились. К примеру, защелка калитки намертво примерзла и ни за что не хотела поддаваться. Пришлось Любе лезть через забор, а Вере — в дырку под ним.

Подружки подбежали к двери и позвонили. А Вера для надежности ещё и постучала. Ногой. Открывать никто не спешил.

— Если там никого не будет, я тебя убью, — пообещала Вера подруге.

— Если там никого не будет, я сама умру, — тоже пообещала Люба.

К счастью, никому умирать не пришлось, так как в этот момент за дверью раздались шаги и на пороге появился Надин старший брат.

— Здрасьте, а мы к Наде, — не очень уверенно произнесла Вера.

— Надя!!! — завопил парень, повернувшись куда-то в глубину дома.

В дверном проеме показалась Надя. Выглядела она ещё неважно: бледная, с тенями под глазами. Даже веснушек было почти не видно.

Увидев, кто к ней пожаловал, Надя завопила и, отпихнув брата так, что тот треснулся головой о дверной косяк, кинулась обнимать подруг.

— Кому же пришла в голову такая замечательная мысль? — подпрыгивая и чуть не плача от радости спросила уже затащившая подруг в свою комнату и прижимающая подарки к груди Надя.

— Любе, — призналась Вера. — Правда, пока мы сюда добирались, это идея нам такой замечательной не показалась.

— Да? А что, долго шли? И холодно?

— Холод — собачий, а долго — не то слово, — начала Вера и поведала подруге об их путешествии.

— Да, тяжёл и долог был этот путь, — хмыкнула Надя. — Честно говоря, я бы вряд ли решилась на что-то подобное. Ну да ладно. Раз вы так замерзли, сейчас принесу чай и булки с маком. Свежие. А вы пока съешьте по пирожку с капустой.

И Надя вышла из комнаты.

А девочки сидели и молча наслаждались теплом и пирожками с капустой. Настроение было превосходное, к тому же их весьма насмешил Надин распорядок дня, висевший над кроватью:

Режим дня

6.30 – подъем (спихивание себя с кровати);7.00 – завтрак (поедание того, что не успела съесть вчера);7.30 – 8.05 – утренняя пробежка до школы (опять на первый урок опоздала!);8.05 – в школе (придумывание для учителей ответов на вопрос «Где домашняя работа?»);13.00 – 20.00 – свободное время (беситься можно всегда!);между 13.00 и 20.00 – обед (очередной пожар на кухне);20.00 – 22.00 – уроки (так, это я делать не буду... это тоже... это завтра спишу у кого-нибудь...);22.05 – ужин (сколько лет этим консервам?);22.30 – сон (доползла до кровати – и то хорошо).

— Так кому ты будешь посылать валентинку? — поинтересовалась Вера. — Неужели одному Вове? А может, Феде тоже пошлешь?

— Щас! Знаю, кому ты пошлешь! Максиму!

— Совсем сдурела! — возмутилась Вера и запустила в Любу обгрызенным пирожком. Люба отклонилась, и пирожок полетел дальше, на дверь. Но тут она открылась, и в ней показалась Надя с подносом в руках, на котором стоял большой заварочный чайник, чашки, сахарница и пакет с булками. Увидев летящий снаряд, она, продемонстрировав чудеса акробатики, резко пригнулась, выставляя на вытянутых руках тяжелую ношу, и пирожок пролетел дальше в дверной проем, где, описав красивую дугу и перелетев через перилла лестницы, достиг цели: судя по возмущенным воплям, головы Надиного брата.

— Так, это еще что такое? — деланно возмутилась Надя, прислушиваясь к ругательствам, хотя её душил смех. — В моем доме кидаетесь моими пирожками в моего брата?

— Это она, — тут же сдала Люба подругу, ткнув в неё пальцем.

— Только я не в твоего брата кидалась, а вот в неё, — добавила Вера.

Надя аккуратно поставила поднос на стол и повернулась к обвиняемой.

— За такие дела надо уши отрывать! — заявила она и со смехом кинулась на подругу, пытаясь воплотить сказанное в жизнь. Пока девчонки бегали по комнате, Люба, с интересом за ними наблюдавшая, под шумок слопала две булки и выпила потрясающе горячего чая.

Вера попыталась обороняться и стала в отместку дергать Надю за нос, но та тут же возмутилась:

— Эй, нос нельзя трогать!

— Это почему это нос нельзя, а уши можно?!

— Нос один, а уха два, одно из них не жалко!

— Ну вот раз тебе не жалко, себе и отрывай! А вообще предлагаю объявить перемирие, а то Люба весь чай вылакает. И кстати, расскажи-ка лучше, что с твоим животом и что с тобой в столовой приключилось.

— У меня был этот… как его… Сальмонеллёз. Ну, болезнь такая. Что-то вроде гастрита. Только когда гастрит — это только желудок воспаляется, а здесь ещё и узкий кишечник.

— Тонкий, — поправила Вера.

— Ну, тонкий кишечник. В общем, дикая боль и всё остальное: рвота и так далее. Естественно, сразу в больницу. Говорят, мне ещё повезло, обычно на несколько недель ложатся. А я даже в школу пойду.

— Ты что?! После гастрита — в школу?!

Надя пожала плечами:

— А что? Чувствую себя превосходно, да и контрольная по физике… Хотя вот из-за контрольной может лучше и не идти…

— Ну так не иди!

— Сделай вид, что у тебя температура! — предложила Вера. — Положи градусник на батарею. Сейчас же топят.

— Только смотри, аккуратней, — предостерегла Люба. — А то я один раз так сделала, а в это время отопление отключили по техническим причинам, но батарея еще не совсем остыла, и получилось, что у меня температура — тридцать четыре с половиной, почти как у трупа.

Девочки рассмеялись.

— А ты валентинку Паше пошлешь? — поинтересовалась Вера.

— Я?

— Ну не я же!

— Э-э… Нет… Да. Не знаю. Нет. А то еще догадается от кого! И ведь я же не знаю, как его зовут! Ну, по настоящему, в смысле. Пойдемте телик посмотрим. Вам же ещё домой не надо?..

Включили телевизор. Там шел какой-то ужастик: правила оказания первой помощи, как правильно забинтовывать раны, останавливать кровотечение…

А в комнате было так уютно, на улице уже темно и сыплет снег, в комнате — полумрак, свет дает только включенный телевизор, ноги греет обогреватель, руки — кружка с чаем, рядом болтают Вера с Любой… Надя почувствовала себя так хорошо…

— Надя, нам пора. Мы и так задержались, — тихо произнес рядом Верин голос, вырывая Надю из приятного состояния полудремы.

Именинница поднялась с дивана, объяснила на бумажке, как быстрее пройти к станции, ещё раз крепко обняла подруг, так, что все трое стукнулись лбами, проводила их до двери и, вернувшись на второй этаж, подошла к окну. На улице всё так же сыпал мягкий снег. На глаза Наде попались подарки.

Она смотрела в окно на удаляющихся девчонок, которые, отмахиваясь от снежных бабочек, вырывали друг у друга «карту», вертели её в разные стороны и возмущенно тыкали пальцами в противоположные концы улицы, и думала о том, как хорошо, что на свете существуют настоящие друзья.

Глава 10. День Св. Валентина

А через день, в среду, когда всем снова дали сигнал идти в школу, 7 «А» собрался вокруг Веры и Любы, которые пространственно описывали свои злоключения в Ждановичах.

— …А началось всё с того, что Любе взбрела в голову идиотская идея… — начала Вера.

— Удивительно! — округлил глаза Шуйский.

— Что удивительно? То, что идея была идиотская?

— Нет, то, что она вообще туда взбрела!

Люба, возмущенно завопив, кинулась за Андреем, который на огромной скорости улепётывал от её праведного гнева. Вера, немного понаблюдав за ними, продолжила рассказ. Когда она закончила, все единодушно признали, что это был подвиг, достойный подражания, после чего с надеждой покосились на Надю, словно надеялись, что она прямо сейчас опять свалится в обморок, и тогда можно будет всем вместе пойти её навестить.