Цена страсти - Брэдли Селеста - Страница 4

Для этой цели, учитывая эксцентричность и сумасбродство членов ее семьи, Электре потребуется несметно богатый граф – безупречный дворянин, без сучка, без задоринки, а также без страха и упрека! И это как минимум…

Разумеется, добродетель свою юная леди блюла ревностно – ведь это тоже дорогой товар. Однако невинность вовсе не означала, что она наивна. С младых ногтей Электра постигла законы миропорядка и намеревалась воспользоваться этим знанием, чтобы спасти семью. И видит бог, она это сделает!

Электра полагала, что из всех Уортингтонов она единственная обитает в реальном мире. Ее родственники понятия не имели, сколь ядовиты бывают светские сплетни, и даже не подозревали, как легко в высшем свете получить нож в спину фигурально выражаясь. Уортингтоны беспечно порхали по жизни, полагаясь на мифическую защиту влиятельных друзей и на силу своего древнего славного имени. «Оно старше Стоунхенджа[3]», – гордо провозглашал Арчи.

Однако вышеупомянутые древние каменные глыбы отчего-то хранили гордое молчание относительно того, кому именно оплачивать счета мясника или ремонт обветшавшего фамильного гнезда, не говоря уже о достойном приданом для Атти. Все эти досадные мелкие заботы всецело были отданы на откуп Электре…

В комнату вошел Сандр, прервав безрадостные размышления сестры.

– Лорд Эрон Арбогаст, – кратко сообщил он. – В жестокой лихорадке. Пока не при смерти…

Затем, повернувшись, удалился.

Электра выпрямилась на стуле, быстро вспоминая недавно прочитанную газетную заметку. «Лорд Эрон Арбогаст… деловой вояж на Багамы, весьма благоприятный для его финансов… готовится принять титул…» – всплыло в памяти.

Но самое главное она произнесла вслух, смакуя каждое слово:

– Он едет домой, дабы подыскать себе добропорядочную английскую графиню!

Кулачки мисс Уортингтон хищно сжались, словно ей не терпелось ухватить добычу, да покрепче. О да, вот оно! Интимная обстановка тихой гостиницы… прихворнувший лорд… Правда, Сандр не сказал, молод он или стар, но это не имело ровным счетом никакого значения!

А самое лучшее во всей этой истории вот что: он только что возвратился из дальних странствий! Неужели… неужели ей удалось отыскать человека, ничего не знающего про Скандальных Уортингтонов? Что ж, тогда это практически бесценное создание – вроде мифического единорога…

Ну а она – та самая девственница, которой по силам его заарканить!..

Волею случая угодив именно на этот постоялый двор, она наконец обрела преимущество в игре, где побеждают обычно куда более состоятельные и влиятельные игроки.

«Будь благословенна, Блисс!..»

Глава 2

Тем же вечером, но много позднее, с отвращением оглядев свое колючее ложе на сеновале, Эрон решил, что эта его жертва почти – но лишь почти! – искупила его вину перед Хейстингзом. Да, этот человек, возможно, и спас ему жизнь, но сейчас он нежится в божественно мягкой постели, а вокруг него хлопочут ангелы… Хорошо, пусть пышнотелые соблазнительные служанки…

«Но ее – нет. Ее там нет».

Он припомнил, как стоял под дождем во дворе гостиницы и глядел на волшебную принцессу из сказки, заточенную в башне…

Воспоминание это не давало покоя, раздражая своей неотвязностью. Эрон заворочался на своей неудобной постели из колючего сена. Это всегда так, не правда ли? Идет человек верной дорогой, все делает правильно, решает свои проблемы – и тут на тебе, одна из этих!..

Ее близость причиняла боль и беспокойство подобно вонзившейся в тело стреле. Он тотчас понял по изящному изгибу длинной шеи, по невесомым пальчикам, скользящим по стеклу, по горделивой посадке головы, что эта не из служанок.

О, английская леди, самое рафинированное и нежное создание на свете – и самое опасное!

Эрон мог биться об заклад, что и она его заприметила. Правда, непонятно, кем она его сочла. Да и он хорош – стоял под ее окном как идиот, позволяя ей его разглядывать, давая возможность рассмотреть – так, словно спешил сообщить всему миру, что распоследний из подлецов лорд Эрон Арбогаст возвратился в Англию и что всем пора запастись камнями, чтобы его ими закидать!..

Эта встреча лишь доказывала его правоту. Женщины, подобные этой, заставляют мужчину терять голову, расставаться с бессмертной душой и честью. Вот если бы у мисс Амелии Мастерсон было в свое время хоть сколько-нибудь собственного здравого смысла…

Нет! Он не мог ни в чем винить Эми. Она была всего лишь глупенькой экзальтированной барышней, склонной к болезненным фантазиям и мелодраматичности. Однако она была невинна, наивна и нуждалась в твердой руке и руководстве. И что бы ни сделала Эми да и прочие герои той истории, Эрон ясно осознавал: это он не смог выполнить свой долг джентльмена по отношению к девушке, не сумел защитить ее…

Кто более всех виноват в трагическом конце мисс Эми Мастерсон, теперь уже было яснее ясного. Жребий пал на него. Тем не менее в один прекрасный день он сделается графом Арбодином и унаследует состояние. Ему лишь надлежит убедить старого графа, что он, Эрон, волшебно изменился. Что он более не прежний беспечный и избалованный юнец, которого изгнали из родного дома бесчестье и позор. Что он стал ответственным, обязательным человеком, что научился распоряжаться состоянием, что станет достойным хозяином Арбодина…

Если только он унаследует богатство, которое спасет его дом от разорения… Ему необходимо тщательно следить за финансами, совершая чудеса изворотливости, – что он собственно и делал последние десять лет. И если он сумеет доказать, что преуспел в этом, тогда дед его, возможно, уверует если не в честь Эрона, то хотя бы в его деловые качества, столь необходимые лорду.

От острого чувства вины и утраты Эрон вновь беспокойно заворочался на своем неудобном соломенном ложе. То он думал о состоянии своих финансов, то о состоянии своего наследственного имения… А временами вспоминал потрясенный взгляд деда, полный отвращения, – и его бросало в жар…

И вновь звучали в его ушах мольбы Хью Уэллса: «Ты наследник графа Арбодина! Он никогда не ополчится против тебя! А у меня нет никого… никого, кроме тебя!»

– Эй ты! Кучер!

Подняв голову, Эрон увидел чье-то лицо, обросшее бородой. Явившийся на чердак грум издевательски ухмылялся. Грубое слово готово было уже сорваться с языка Эрона, но он вовремя сообразил, что именно этот грум одолжил ему на ночь одно из своих одеял. Он мрачно кивнул, выражая признательность.

– Спасибо тебе, парень…

– Ну вот, началось – спасибо! – Веснушчатый грум презрительно фыркнул. – Еще ножкой шаркни и присядь в реверансе! Сдается мне, ты так долго возил джентльменов, что превратился в благонравную леди!

Губы Эрона помимо его воли сложились в улыбку: грубоватая щедрость и искренность грума согрели его сердце. Пустые размышления ни к чему путному не приведут. В конце концов он все еще топчет эту землю и знает, что стал теперь хорошим человеком, и впрочем, уже смирился и с тем, что мир может с этим утверждением не согласиться…

Эрон завернулся в пропахшее лошадиным потом одеяло и поглубже зарылся в золотистое сено. Никогда в жизни ему не спалось слаще!..

Поутру, сразу как прокукарекал петух, Эрон пробудился: неподалеку уже цокали копыта – грум прогуливал лошадь. Он наскоро умылся ледяной зеленоватой водой, собственноручно добытой из глубокого колодца.

В юности он даже представить не мог, что окажется когда-нибудь на такое способен…

В столь ранний час постояльцы еще не встали, поэтому Эрон наскоро перекусил хлебом с сыром в компании шумных слуг и запил нехитрый завтрак жидким пивом. Эта грубоватая веселая компания положительно ему нравилась. Но вскоре они со смехом отослали его приглядеть за его «франтом-господином», и Эрон, довольно ухмыляясь, направился в дом, чтобы навестить занедужившего слугу.

Хейстингза устроили с комфортом, достойным истинного лорда, в лучшей во всей гостинице комнате. Эрону сообщили, что на кровати свеженабитый матрас, а окна выходят на лужайку, а вовсе не на грязный гостиничный двор.