Главное — выжить (СИ) - Корсуньский Ростислав - Страница 89

— Ну, что ж, — после тестирования всех систем, начал я разговор, — меня все устраивает, и я готов его купить за сумму на двадцать процентов дешевле заявленной.

Сумма и так была невысокая, но мне надо поддерживать имидж прижимистого человека, у которого денег хватило только на этот корабль и только по купленной цене. Началась обыкновенная торговля, я вошел в раж, и в итого корабль приобрел со скидкой в пятнадцать процентов, но доставку осуществляю сам. А через час я входил в кают-компанию, где беседовали аграфки и Лайза.

— О, как, — преувеличенно удивленно воскликнул я, — круглые изумленные глаза ушли в небытие, — и посмотрел на Лайзу и Лионэль, — Мелинэль, мне нужна твоя помощь.

— Привез миноукладчик, пошли сама проверишь все системы.

— Вот, принимай командование, — и передал ей управляющие коды.

Пока наш пилот проверяла, я шел к себе в каюту и на ходу подбивал финансы. Они растаяли, как туман в жаркий полдень, осталось всего — ничего. Свою каюту я не узнал — девушки привели ее в порядок по-своему усмотрению, но мне понравилось. Появился домашний уют, куда хочется вернуться. Подошел к своему рюкзаку и начал делать его ревизию. Исчезли необходимые для походной жизни вещи, что не удивительно, ведь на самом нижнем уровне это вещи первой необходимости. Выложил все из него и из своих карманов. Увидел планшет, который достался мне вместе с Селеной и симбионтами и которым я вообще не пользуюсь. Попросил Селену узнать его стоимость, так как решил продать, потому как с деньгами туговато становиться.

— Иггр, — сказала Селена после небольшой паузы, во время которой я думал, что она шерстит сеть, — Тебе не стоит продавать его.

— Почему?

— Планшет — это, можно сказать, прикрытие, на самом деле на нем находится полный набор баз для тебя и твоих симбионтов. Но его можно устанавливать только при полной интеграции их, а у тебя этого не произошло — они интегрировались лишь на двадцать два процента. Стали некоей заменой нейросети, потом должны были немного перестроить костную и мышечную ткани, нервные узлы и окончания, — она замолчала.

— А что произошло?, — с огромным интересом спросил я, хотя и подозревал, точнее, знал ответ.

— Дальше они ничего не смогли сделать, как будто уткнулись в монолитную стену. То, что живет у тебя внутри не дает им больше ничего делать, а когда ты выпускаешь их из себя, то они вообще блокируют их, а я тебя не чувствую и не могу из-за этого мысленно общаться с тобой.

— И можно как-то узнать, что же со мной происходит? У меня и ранее во время драк поднималась ярость, но она не шла ни в какое сравнение с тем, что происходит сейчас?

— Это могут сделать только ученые-сполоты.

Я почему-то так и думал, опять сполоты. Придется заглянуть к ним на огонек, может быть посоветуют что. Но в этот момент меня окатила волна сильнейшего изумления. Оглянулся — Лилиан огромными глазищами смотрела на подарок теневой госпожи второго уровня.

— Иггр, — взволнованно произнесла она, а другие девушки подошли к нам, — откуда у тебя это?

— Подарила одна женщина за то, что я ее спас.

— Ты знаешь, что изображено на нем?, — она с благоговением взял в руки этот брусок, а увидев мое нет, продолжила, — Это родовой герб моей семьи.

Она провела рукой по нему, затем сжала в руках, а когда убрала руку, то пенал, а это был именно он, открылся. А в нем находился кулон из обыкновенного, чуть мутноватого, кристалла небесно-голубого цвета по форме напоминающий сильно вытянутую каплю.

— Слеза Матери Хранительниц, — прошептала моя третья жена, — считалась утерянной более пятисот тысяч лет назад.

— Давай присядем, ты расскажешь нам о Матери, а мы с удовольствием послушаем, — предложил я.

— По легенде, — начала Лилиан свой рассказ, — весь род хранительниц происходит от одной, в далеком прошлом победившей каких-то захватчиков ценою своей гибели. Все, что после нее осталось — это вот этот кулон, называющийся Слезой Матери Хранительниц. Почему именно так его назвали, неизвестно, в легенде не сохранилось никаких данных. Никто также не знает, откуда пришла Мать, но внешне она сильно отличалась от местных жителей. Я на нее очень похожа, так как весь мой род сохранил чистоту крови, и мы по праву владели этой реликвией. Все, что нам известно о ней, так это, что себя она относила к расе втанумануоли.

«Вот это новость!» — подумал я. «Белка» тоже был своего рода хранителем планеты в системе-ловушке. Видать, все спасшиеся втанумануоли становились хранителями в различных мирах, а может и в одном мире. Может быть, именно поэтому он что-то подправил у меня, что отныне я могу безбоязненно пользоваться своими разно направленными «я», ведь наверняка он почувствовал кровь своей соплеменницы.

— А что делает кулон?, — спросила нетерпеливая Аллура замолчавшую девушку.

— Кулон очень усиливает нашу способность, — сказала Лилиан и одела кулон себе на шею.

Секунду ничего не происходило, затем у нас на глазах он просто растворился у нее на шее. Лилиан еще десять секунд сидела с закрытыми глазами, но все же открыла со словами:

— Теперь я могу находится у самой грани и всегда вернусь.

— Ты все равно старайся поменьше туда выходить, — подсев к ней и обняв ее, сказал я.

— А часто и нельзя этого делать, даже с кулоном. У нас передается из поколения в поколение, что судьбе, року, истории не нравится частое заглядывание в будущее, и она может сильно изменить. Как это выглядит мне не известно — мы никогда этим не пренебрегали.

В это время меня отвлекла Мелинэль с сообщением, что она все проверила и миноукладчик находится в отличном состоянии. Еще пять дней доводили крейсер до идеала, а на шестой двинулись в путь.

— Квазар, убери все векторы, пользующиеся спросом у торговцев, — первым делом отдал приказ искину, — Теперь белым цветом выдели те, по которым летают меньше всего.

Станция не зря находилась в этом месте — десять векторов для гиперпрыжков это очень прилично, причем пять из них усиленно использовались торговцами. Из самых невостребованных остались все два маршрута и оба вели за пределы Фронтира. Прислушался к себе — оба абсолютно равнозначные, поэтому для выбора направления использовал монету, которая всегда лежала у меня в кармане как раз для подобных случаев. Монета была старинная, еще с Земли, XIV века, найденная мной в степях Украины и с тех пор служившая мне эдаким талисманом для выбора дальнейшего пути. Выпал «орел» и я указал направление прыжка. Прыжок короткий, чуть менее пяти суток. За это время происходило знакомство и притирки экипажа. Аграфки ожидаемо пользовались огромным спросом у мужской половины экипажа. Первый день к ним относились очень настороженно, зная их отношение к людям, но, видя, что те нормально разговаривают со всеми, изменили свое мнение о них. Но, если Мелинэль благосклонно относилась к ухаживаниям, то принцесса всех держала на расстоянии. Она относилась к ним хорошо и разговаривала с ними без высокомерия, но установила барьер, преодолеть который никто не мог. Ну разве, что кроме меня, ведь поцеловал же я ее и даже не почувствовал желание меня пнуть, как это произошло с эльфийкой в системе-ловушке на планете людей. Чен же сдружился с Райтом и мечтал о карьере абордажника, что их командир начал его обучать.

— Мелинэль, — войдя в рубку за полчаса до выхода из гипера, окликнул я девушку, — передай управление Крассу и пошли в миноукладчик. Сразу после выхода начинаем минирование.

Выход, и мы покинули борт «Рокота». Работали в слиянии, а я еще обратился к своей интуиции и предвидению, чтобы расставленными минами нанести преследователям максимально возможный урон. Я с закрытыми глазами указывал направление движения, а когда внутри меня звучала команда «вот здесь», Мелинэль открывала сворки и мина зависала в космосе, чтобы через полчаса прийти в боевое положение. Двигались мы вынужденно на маленькой скорости, так как импульс сброса мины компенсировал скорость движения корабля, и мина зависала в точно установленном месте. Длительная работа в таком режиме вымотала меня очень сильно и на обратном пути к кораблю я просто уснул. Хорошо, что заранее указал направление движения.