Нелегал-2: Трюкачи (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 35

Госпожа Диренни на миг задумалась.

- Кажется, оно значит «защитник»? – сказала она по-английски.

- Верно. Так вот, в школах этим словом называют хулиганов и драчунов, которые защищают «своих» учеников от банцу из других школ, но при этом сами их обирают, крышуют одних учеников от других, могут за пару тысяч йен побить кого попросят и так далее.

- Прямо школьная мафия какая-то! – возмутилась женщина, - в школе Хоннодзи тоже так?!

- Везде так, госпожа Диренни. У Японии своеобразные и очень сильные преступные традиции, например, организации якудза не скрывают ни от кого свой состав и руководство. В прошлом, да и по сей день бывает, что якудза берут на себя функции правоохранителей. Здесь это нормально. И в школах – школьные версии той же мафии, вы правы. У банцу своя иерархия, свои порядки. Повзрослев, многие из них попадают в уличные банды.

- И дирекция ничего не предпринимает?

- Пока нет жалоб – нет. Но жалоб обычно не бывает. Поймите, банцу в школах – это для японцев нормально. Меня вот в средней школе тоже периодически облагали данью… В старшей же я занимался в додзе у хорошего учителя, один раз дал сдачи – и больше меня не трогали. Тех, кто не может за себя постоять, обирают по мелочам… Но вернемся к делам насущным. Угадайте, кто самый главный банцу в школе Хоннодзи?

- Откуда мне знать?

- Ваш сын.

- Что?! Это невозможно!

Инспектор вздохнул.

- Я тоже поначалу ушам не верил. Первоклассник, еще и чужестранец – хулиган номер один в Хоннодзи.

- Да этого не может быть! Мы с мужем очень хорошо его воспитали, Теодорчик просто не способен обижать слабых и отбирать у них деньги!!

- Я и не сказал, что он обижает слабых и отбирает деньги. Однако мне известно, что в течение первой же недели в школе ваш сын побил бывшего номера первого и двоих его сторонников…

- Быть не может!

- Это факт. То есть, никто не видел, как ваш сын дерется с ними, дело было на заднем дворе. Но титул первого банцу нельзя получить без драки и победы над предыдущим владельцем титула, передвинуться по лестнице иерархии банцу возможно только кулаками и никак иначе. Затем ваш сын победил в поединке, который видели человек пятьдесят, второго по силе хулигана в Хоннодзи и таким образом попросту захватил власть в школе. И как раз поэтому он участвовал в инциденте с «четырьмя упавшими» – ну, положение обязывает, знаете ли. В принципе, вы правы, у меня нет никаких данных о том, что ваш сын у кого-то отбирает деньги, напротив, деньги того паренька он у хулиганов из Бенибэ отнял и вернул владельцу. Но когда другой ученик пытался флиртовать со знакомой вашего сына – то однажды пришел в школу основательно побитый. Опять же, никто не видел, как его били, а он сам говорил, что упал у себя дома в ванной. Знакомо, правда? Вся школа уверена, что это дело рук Теодора.

Пока инспектор говорил все это, госпожа Диренни менялась в лице, и Ямасита видел: поражена до глубины души, но все еще не верит.

- Знаете, все то, что вы рассказали… Мой Теодорчик просто не мог такого натворить! Он очень хороший и добрый мальчик! Я спрошу у него об этом, и…

- Вы уверены, что он вам скажет правду?

- Теодорчик никогда не врет!

Ямасита тяжело вздохнул:

- Мне очень жаль лишать вас иллюзий, но я сомневаюсь. Сегодня он сказал оперативному следователю, что не дрался ни разу в жизни. Это плохо согласуется с тем, что я вам только что поведал.

- Мне стоит пойти в школу самой и все разузнать…

- Вам никто ничего не расскажет, ведь вы его мать. Даже мне, полицейскому, в котором дети видят защиту, ученики рассказывали о вашем сыне очень неохотно и шепотом, с затаенной надеждой, что я арестую его. Вижу, вы не знаете, что Теодора боится вся школа?

- Но почему?!

- Увы, но факт. За глаза его зовут «Йома», это такое чудовище в человеческом обличье. С ним стараются не встречаться. Некоторые ученики из соседних классов на переменах боятся выходить в коридор, а многие ученики его собственного класса, наоборот, на переменах уходят из классной комнаты сразу после учителя и возвращаются вместе с учителем. Весь круг общения вашего сына, если верить рассказам – четверо банцу, признавших его власть, и девочка-американка, ученица по обмену. И все. – Инспектор сочувственно вздохнул и продолжил: - в общем, все то, что я вам рассказал – узнал от учеников в школе. От многих, я переговорил с тремя десятками, примерно. Вряд ли они сговорились. Опять же, я ни в чем не обвиняю вашего сына, но опасаюсь, что мы с вами многого еще не знаем. Слишком уж много дурных признаков, что ваш сын вляпался во что-то очень серьезное. Держите мою визитку, если понадобится совет, или сами захотите что-то рассказать – звоните. А, и чуть не забыл. Если захотите что-то узнать о Йонаге – приходите в полицейское управление и там спросите кого угодно. Расскажут немало ужасного. Однако вопрос, как вашего мужа угораздило связаться с настолько нехорошим человеком, я задам ему самому.

Он откланялся и вышел на улицу. Похоже, что во всей этой кутерьме у него тоже появился союзник. Мать подозреваемого производит очень хорошее впечатление, по лицу и глазам видно, что добрая и порядочная женщина. И их интересы совпадают: обоим хочется разобраться в этом деле.

Тео провел самые неприятные полчаса своей жизни, рассказывая маме историю своих злоключений в школе. И про встречу с Куродой, и про инцидент с Такехисой, правда, без упоминания о ноже, и про встречу в парке Ханами, и про двоих приятных улыбающихся парней, которые на самом деле собирались избить его кастетом.

Мама, разумеется, поверила, но вот о банцу из Бенибэ пришлось расписать в деталях: совпадение слишком уж невероятное и похожее на отмазку.

- Как так, что упали все четверо, Теодорчик?

- На самом деле, первый упал раньше… увидел меня, шагнул назад и пяткой зацепился… А пока я бегал вокруг него и думал, что же делать, куда бежать за помощью – пришли еще трое. Ну и подумали, что это моих рук дело. Первый шарахнулся назад, ударил головой в лицо второго, второй свалил третьего…

- Тогда почему все думают, что ты их побил?

- Как – почему? Пришли на шум Юдзи и Курода со своими товарищами – и увидели, как я пострадавших на травку волоку, чтобы на бетоне не лежали…

- Но ты же им объяснил, как все было?

- О господи, мама! – горестно воскликнул Тео. - Неужели ты думаешь, что они мне поверили?! Вся школа свято верует, что я по утрам топлю щенков, выкалываю глаза котятам и изучаю человеческую анатомию для будущих злодеяний!! От меня шарахаются, как от зачумленного, а когда Юдзи побил одного парня, который флиртовал с Дэлайлой, все подумали на меня, и если не дай боже в городе случится убийство – ты уже догадалась, на кого опять подумают?!

- Но, Теодорчик… Почему?!!

- Почему?! Мам, ну посмотри на меня! У меня глаза, как у хищника, длинные уши и серая кожа! Как, йоклол возьми, им не бояться?! Чертова папина магия не позволяет другим людям заподозрить во мне чужака, но видеть, каков я есть, не мешает! И вот это несоответствие между тем, что видят глаза, и тем, что понимает сознание, вызывает у всех сильный душевный дискомфорт при взгляде на меня! Я кажусь всем страшным!

- Теодорчик, с чего ты это взял?!

- Мам, а ты как думаешь? Папа рассказал. Кому знать, как работает его магия, если не ему?

- А как же Дэлайла? И мне ты вовсе не кажешься страшным. И вообще, раньше ничего подобного не было! Как же дедушка, бабушка, дядя, тетя, твой братик, наконец? Как ты раньше на улицу ходил?

- Потому что ты моя мама. Ты и так знаешь, какой я, и на тебя магия руны не действует. А раньше ничего подобного не было, потому что заколдовывал меня папа. Это он может прийти в униформе эсэсовца в Кнессет и быть там своим среди своих, а я так не умею! А с Дэлайлой мне просто повезло, она близорука, но в первый день пришла в школу без контактных линз, и потому ее первое впечатление было нормальным, и я ей объяснил, что лицо себе не выбирают…