Баллады о Боре-Робингуде: Из России – с приветом - Еськов Кирилл Юрьевич - Страница 26

Это сине-белый гражданский «Bell-206»; в нем зиц-Президент Острова в одних незастегивающихся шортах с чужих – причем женских – ягодиц (а как тут еще скажешь: «с чужого плеча»? или – «с чужого бедра»?) и его племяш-адъ ютант в парадном кителе на голое тело; впрочем, дефицит носильных вещей не слишком их удручает, ибо кейс, в коем задепонирована вся доходная часть государственного бюджета Острова вкупе с его ликвидными активами, – вот он, туточки!

– Нет, племяш, идея себя изжила, в натуре, – благодушно философствует Его Превосходительство, прихлебывая из фляжки ром и закусывая неведомо откуда нашедшимся на борту условно-съедобным армейским завтраком. – Всех денег на свете не то что не заработаешь, а даже и не уворуешь – пора на покой… Ты как знаешь, а я – в Рио; буду ходить в белых штанах, а трахать исключительно мулаток – такой вот у меня понт…

Адъютант между тем подается к иллюминатору:

– Кажется, параллельно нам, метрах в ста, идет еще один вертолет. Кто бы это мог быть?

96

Беглый тонтон-макут Бенджи единожды сегодня уже побывал в ипостаси Перста Судьбы – и, похоже, вошел во вкус… Едва лишь отложив спутниковый телефон, он различает над собою вертолетное гудение. Пока он расчехляет «Стингер» (за каким хреном? – а Бог весть… По типу как: «Вот вам барабан, вот вам барабан, вот вам барабан!!!»), звук в вышине явственно стереофонируется – не один вертолет, а два, идущие параллельными курсами. И свою самонаводящуюся ракету Бенджи нацеливает в акурат между – на манер эдакого Буриданова осла…

«Стингер» уходит ввысь почти по вертикали. Далекая вспышка – а затем сверху начинает бесшумно сыпаться какая-то огненная труха, гаснущая не долетая до волн…

…Тут ведь сюжетец возникает, согласитесь, поинтереснее предыдущего. Это вам не какой-то «Штамм Андромеда», это уже почти что «Мост короля Людовика Святого»…

97

На подъеме, ведущем к вилле Бишопа, – пост американских десантников, тормознувший машину корреспондента «Ревю паризьен»:

– Проезд закрыт, сэр. Только по пропускам из Штаба дивизии, – сержант-негр абсолютно бесстрастен и корректно – неумолим.

– Я представитель прессы! У меня официальная аккредитация от Высшего Временного Революционного Совета Острова! – пытается гнать понты француз.

– Извините, сэр, но для нас это не документ.

– Может, вы все-таки прочтете? – меняя тон на просительный, настаивает газетчик.

Сержант, пожав плечами, разворачивает сложенный вчетверо лист бумаги с какими-то подозрительными смазанными печатями; вложенную внутрь стодолларовую купюру, не глядя, протягивает обратно – «Ваша, сэр?»; сам документ просматривает по диагонали и возвращает подателю вслед за отвергнутой мздой:

– Повторяю, сэр: для нас это не документ. Утром получите пропуск в канцелярии генерала Хамбургера – вот тогда милости просим. Да, кстати… Тут вокруг, – сержант кивает куда-то в курчавящуюся чапарралем темноту за обочиной, – похоже, шастают люди свергнутого диктатора. Так что выше по склону сидят наши снайперы с прицелами ночного видения; у них приказ: стрелять на поражение по всему, что движется вне дороги – без предупреждения… Вы меня поняли, сэр?

– Да, – угрюмо кивает охотник за сенсациями. – Чего уж тут не понять…

Тут к посту на скорости подруливает микроавтобус со звездно-полосатым флажком, набитый обвешанными фотоаппаратами и видеокамерами репортерами. Пока выскочивший из кабины старший предъявляет сержанту верительные грамоты своей команды, француз подбирается к полуоткрытой дверце и тихонько окликает сидящих внутри коллег:

– Алло, ребята! У меня проблема с вашими соотечественниками – им не нравятся мои пропуска. Как насчет корпоративной солидарности, а?..

«Молчание было ему ответом…»

Француз глядит вслед устремившемуся к заветной вилле микроавтобусу с неизбывной, глубоко запрятанной ненавистью зачуханного кухаркина сына к однокласснику – богачу и красавцу; с той самой ненавистью, что порою толкает людей на поступки, не поддающиеся никакому разумному объяснению.

98

Гостиничный номер французского корреспондента. Войдя, он мрачно сгружает прямо на стол свою амуницию (сенсации так и не обломилось, пришел невод с травою морскою) и, ткнув пальцем в пульт телевизора, лезет в мини-бар за коньяком. Плескает себе в стакан – да не на какой-нибудь там палец, а аж на целых два! – и выпивает, будто смесь касторки с нитроглицерином. По местному каналу – само собой! – идет первое интервью Председателя Высшего Временного Революционного Совета Острова.

На экране – наш добрый знакомый, инспектор Джордан. «Дядя Том», похоже, уже смирился с судьбой, что нежданно-негаданно извлекла его из уютного продавленного кресла главы семейного предприятия «Городская полиция, Ltd» и зашвырнула в просвистанные ледяными ветрами интриг и разборок выси Большой Политики; только вот в глубине глаз его нет-нет, да и промелькнет вся скорбь негритянского народа …

При Председателе Высшего Временного Революционного Совета состоит напористый интервьюер в штатском – явно не местного ро?злива:

– Инспектор, когда вы отдавали тот – поистине исторический! – приказ: арестовать троих беспредельщиков из личной охраны наркобарона, – думали ли вы в тот миг, что это и есть тот самый камешек, что сдвинет лавину народного гнева, и лавина эта за считанные часы сметет кровавого тирана?

– Э-э-э… – Председатель чуть скашивает глаза: явно на невидимую отсюда бегущую строку-«суфлер». – Гроздья народного гнева уже созрели, и народ решил… народ решил… – он растерянно вчитывается в бегущую строку, явно потеряв нить мудреной фразы; потом лицо его вдруг светлеет от узнавания, и он бодро заканчивает: – И народ решил: ЛУЧШЕ СТОЯ, ЧЕМ НА КОЛЕНЯХ!..

Репортер щелкает переключателем. По другой программе идет репортаж CNN о «боях за остров»: как раз в этот самый миг «апач» огневой поддержки… тьфу ты! – чуть было не написал: «забивает гол»… разносит НУРС'ом знакомую нам колокольню виллы Бишопа. Десантники 1-й Аэромобильной идут на штурм: стреляя на ходу, припадая на минуту на колено, чтобы разрядить базуку, скаля зубы, покрытые у полкового дантиста на очередном приеме фтористым лаком … Француз – как-никак, профессионал – отлично видя, что все это лажа, пару минут глядит с откровенной завистью: четко работают, ничего не скажешь. Интересно, сколько деньжищ они вгрохали в это шоу?.. Потом убавляет звук до минимума и со вздохом принимается за сортировку собственной, слова доброго не стоящей, добычи.

Тыкает пальцем в клавишу диктофона – и теперь американские десантники на телеэкране героически рвутся вперед сквозь пулеметные очереди и разрывы гранат под аккомпанемент интервью с импресарио «русских спецназовцев»:

– И как вас встретили местные фанаты?

– Ну, мы надеялись, что в кои-то веки прибудем незамеченными, чинно-благопристойно, но куда там… Аэропорт был уже набит под завязку, что ты!.. Стояли сплошняком – дуделки, трещотки, петарды, ну сам понимаешь… Горячая была встреча, чего тут говорить… Еле пробились! Ну, в городе, как вырвались на оперативный простор, – пошло? полегче…

Внезапно француз вскакивает, и в его глазах зажигается: «Эврика!!!» Принимается торопливо отматывать пленку: «Ты еще не видел нашего спецназа в деле, парень»… «Остров был у наших ног, парень, только на хрена б он нам сдался!» … Бормоча под нос: «Ну, держитесь, сучьи дети! Сейчас вы у меня поимеете ёжика в штаны…» набирает на мобильнике телефон редакции:

– Шарль? Все путем, есть сенсация, да такая, что наши американские друзья завтра не просрутся! Успеешь вставить в утренний номер?.. Шарль, надо успеть!.. Да, диктую.

– Значит, так. Общая шапка: «Украденная победа». Подзаголовок: «Карибского Бокассу свергли не американцы, а русские!». Первый раздел: «Откровения полковника русского спецназа». С красной строки: «Как всякий истинный солдат, он был немногословен. Двоеточие, кавычки: Я на такие гастроли выезжал чаще, чем ты подписывал гранки …»