Красный дракон. Китай между Америкой и Россией. От Мао Цзэдуна до Си Цзиньпина - Поликарпова Елена Витальевна - Страница 1

Виталий Поликарпов, Елена Поликарпова

Красный дракон. Китай между Америкой и Россией. От Мао Цзэдуна до Си Цзиньпина

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России (2012‒2018 годы)».

Введение

Сейчас человечество вошло в критическую фазу своего развития, так как мировое сообщество цивилизаций находится в катастрофическом состоянии, усугубленном глобальным финансово-экономическим кризисом, источником которого является Америка. Именно в Америке родился капитализм катастроф с его корпоративным каннибализмом, получивший глобальное распространение1. Именно на Америку приходится основная масса открытий в области фундаментальной науки и инновационных технологий. Разработка этих технологий влечет за собой ряд глобальных рисков – от астероидной опасности до функционирования Большого адронного коллайдера и ядерной войны, – способных положить конец роду Homo sapiens2. Именно Америка в качестве ведущей державы Запада вместе с ним скользит по траектории падения, тогда как не-Запад во главе с претендующим на роль глобального лидера Китая начинает свой подъем3. Вместе с тем следует иметь в виду общие проблемы и Запада, и не-Запада, концентрировано выраженные в Америке, Китае и России, которые имеют прямое отношение к будущему человечества, а именно: противостояние деструктивной и деспотической природы глобальной корпоративной экономики и оживившегося глобального движения сопротивления4. Ведь организация посредством иерархии и насилия существует на протяжении 5 тысяч лет – от древних империй Востока и Запада с их изощренными инструментами контроля до транснациональных институтов глобальной экономики. Все это породило существенные проблемы, которые проявляются в опасностях для иерархически устроенных Америки и Китая: в первой просматриваются тенденции к упадку и превращению в новое Средневековье, во втором возможно осуществление на практике философии Мао Цзэдуна5, что будет иметь драматические последствия для России. Выход, как это зафиксировано в теории эволюции, психологии развития, философских и религиозных учениях, в данном случае один – осуществить идею «Земного Сообщества». Оно представляет собой сфокусированное на жизни стремящегося реализовать свой потенциал человека, эгалитарное, устойчиво развивающееся, построенное на принципах демократии общество6.

В свете изложенного становится понятным, почему сейчас значительно актуализировалась проблема взаимодействия Америки как единственной сверхдержавы, теряющей свои позиции, восходящего нового глобального гиганта Китая и стремящейся занять достойное место в мире России и перспективы этого взаимодействия. Ей посвящено множество зарубежных монографических исследований7, однако в нашей книге излагается оригинальный подход к этой фундаментальной проблеме на основе методологического принципа «любое явление представляет собой свернутый генезис». Именно в этот методологический подход полностью укладывается озвученная новым главой КНР Си Цзиньпином на 1-й сессии ВСНП 12-го созыва стратегия осуществления «Китайской мечты», которую он связывает со всем историческим развитием китайской цивилизации, что возможно на пути социализма с китайской спецификой. Другой методологической основой являются нелинейная динамика и теория самоорганизации (синергетика), которые показывают, что во множестве открытых нелинейных систем (каковыми выступают Америка, Китай и Россия) «цель» – желаемое устойчивое равновесие – редко достигается. «Для таких систем характерно наличие нескольких различных режимов функционирования, нескольких аттракторов (притягивающих множеств в фазовом пространстве), существование периодических, а иногда хаотических режимов. В них, по сути, “пройденный путь” не менее важен, чем “цель”»8. Это позволяет обозначить контуры перспектив взаимодействия Америки, Китая и России, причем в силу множества неопределенностей в книге предлагается ряд возможных сценариев этого взаимодействия на основе форсайта.

Множество неопределенностей обусловлено тем фундаментальным обстоятельством, что теперь прогресс есть не проект, а сам ход мировой истории, когда происходит смена его лидеров [здесь действует «закон неравномерного развития капитализма в эпоху империализма» (В.И. Ленин)]. Этот ход истории свидетельствует об упадке Америки и Запада в целом, и росте не-Запада, что отмечается в новейших исследованиях аналитиков. В фундаментальной книге М. Дамбисы «Как погиб Запад. 50 лет экономической недальновидности и суровый выбор впереди» доказывается основная идея, согласно которой в последние пятьдесят лет Запад неуклонно теряет экономическое превосходство в мире: «Если в ближайшие десять лет не произойдут радикальные политические перемены, то право решать, кто чем владеет, быстро перейдет к Китаю, Индии, России или Ближнему Востоку, а сегодняшнему индустриализованному Западу гарантирован бесповоротный экономический упадок»9. К такому же выводу приходит и финансовый журналист Э. Вейнер в своей книге «Скрытая власть. Как разбогатевшие государства и влиятельные инвесторы контролируют мир». В ней описывается картина грядущих макроэкономических изменений, которые вызваны глубинными сдвигами капиталов и геополитической власти, когда игроками экономики будущего выступают Китай, Бразилия и др., о чем свидетельствует компьютерное моделирование в лаборатории Пентагона сценариев финансовых войн: «Разыгрывая на протяжении двухдневных учений различные сценарии, американские военные каждый раз обнаруживали, что Соединенные Штаты так и так оказываются в проигрыше. Победить не удавалось ни при каком раскладе. Что бы ни происходило в мире, и какой бы ни была ответная реакция Соединенных Штатов, они в любом случае проигрывали Китаю. Для военных стратегов такой результат стал весьма отрезвляющим»10. Радикально изменил свою позицию и Збигнев Бжезинский, который в своей последней книге «Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис» пишет следующее: «По мере того, как растет влияние Китая и как другие претенденты на мировое лидерство – Россия, Индия, Бразилия – конкурируют друг с другом за ресурсы, безопасность и экономическое преимущество, растет вероятность недопонимания и конфликтов. Соответственно Соединенным Штатам необходимо стремиться к выстраиванию более широкого геополитического фундамента для конструктивного сотрудничества на мировой арене, учитывая растущие ожидания от беспокойного мирового сообщества»11. Одна из существенных проблем в данном случае состоит в том, сможет ли Китай отобрать у Америки ведущую роль на мировой арене к 2025 году. Несколько иной взгляд у Г. Киссинджера: «Различные истории и мировые культуры подчас приводят к различным выводам. Я не всегда соглашаюсь с китайскими оценками перспектив развития, думаю, и не каждый читатель с ними согласится. Важно, однако, понимать их, поскольку Китай будет играть весьма заметную роль в мире, формирующемся в XXI веке»12. Ведь Китай теперь является экономической сверхдержавой и оказывает значительное влияние на формирование нового глобального многополюсного политического порядка.

С этой позицией солидаризируется профессор, директор Центра изучения холодной войны Лондонского экономического института Одд Арне Вестад, который в своей книге «Беспокойная империя. Китай и мир с 1750 года» выдвинул идею о том, что Китай должен заново изобрести глобальный капитализм, а не уничтожить его. Поэтому, отмечает он, в разгар глобального финансово-экономического кризиса 2008–2009 годов китайские чиновники и предприниматели подвергли критике правящую элиту Запада за пороки их системы, проявившиеся в корпоративной алчности, непомерном потреблении и пр. «Кое-что из этого звучало комично, – пишет Одд Арне Вестад, – с учетом многочисленных примеров недобросовестного ведения дел в самом Китае. Но на практике это напоминает о том, что многочисленная китайская знать сейчас видит себя совладельцами международной экономической системы, от успеха которой зависит доходность их срочных контрактов. Многие люди в Китае (и не меньше за рубежом) мечтают о будущем “китайском капитализме” с более совершенной организацией, тщательнее уравновешенном и не таком разрушительном, как его западный вдохновитель»13.