Людская предательница (СИ) - "Sayar" - Страница 42

— Как и обещал, — улыбнулся он. — Новые платья.

Её лицо озарила такая улыбка, что аж противно. Принц повёл девушку прогуляться по лесу, оставив одноглазого один на один с малышкой Мариэль. Да, именно малышкой, так как Лис был намного старше эльфийки, да и её наивность и детская непосредственность лишний раз указывали командиру, что она ещё недостаточно повзрослела. Быть может, именно поэтому у неё и человечки было полное взаимопонимание, несмотря на языковой барьер.

— Если вы не против, может, продолжим урок? — поинтересовалась эльфийка.

Ах да, с недавних пор это дитя попросило Йорвета обучить её языку Джасти. Забавно было и то, что она собиралась сделать сюрприз наставнице и слёзно просила не рассказывать об этом никому. А что ещё делать старому воину в четырёх стенах?

Сегодня он не мог спокойно погрузиться в обучение Мариэль, хоть и замечательно это скрывал. Он привык, что Джасти была по-своему глупой недотёпой, которая очень любила попадать в неприятности. Может, конечно, преувеличивал, но Лис ещё не встречал ни одного эльфа, который бы так сильно доставлял ему неприятности. Разумеется, Леголас её защитит. Но от чего же так раздражает тишина? Йорвет раньше любил тишину, но в этих стенах она перестала быть для него спутником. Теперь, что ни день, то человечка бубнит что-то себе под нос, то разговаривает с другими, заставляя при этом работать Исенгрима или Йорвета. У неё уже вошло в привычку играть эльфам перед сном. И хоть её публика сильно сократилась в количестве, Йорвет уверен, что сегодня она вновь что-нибудь сыграет.

Надо признать, что её игра и песни не похожи на эльфийские. Дивный народ всегда отличался сдержанностью и спокойствием. Это также отразилось в игре на музыкальных инструментах и песнях. Но у Джасти был целый набор самых разных мотивов, самых разных песен с самым разным ритмом. И то были не бессмысленные наборы слов, какие Йорвету как-то удалось слышать у гномов. Эльф часто делал вид, что ему всё это осточертело, уходил на улицу и курил трубку. Но всё равно слушал, не способный признать, что ему нравились песни девчонки.

«В кого я превратился? — думал Йорвет, смотря, как она скрывается в лесу вместе с его лучшим другом. — О ненависти Старого Лиса к людям сложили легенды, а теперь сижу в доме Последнего Пути и бегаю у этой женщины на побегушках, защищаю от пауков и слушаю её песни».

***

Леголас радостно наблюдал, как Джасти на ходу открывает его свёрток и любуется принесёнными платьями. Но он попросил её прогуляться с ней не за тем, чтобы любоваться на счастливое женское лицо. Ему нужно было начать серьёзный разговор, для которого он не находил слов.

— Я всё хотела спросить, — лепетала она. — А у вас есть платья без рукавов? Не знаю, почему, но никогда не любила рукава…

— Я могу больше не придти, — да, пожалуй, это было слишком резко. Девушка распахнула глаза и внезапно остановилась, смотря на своего похитителя.

— В смысле?

— Через неделю я и мой отец хотим объединить свои армии и ударить по… — и хоть принцу было неприятно говорить о своих планах насчёт её расы, но Леголас решил быть с ней честным. — … По всем тем, кто отказал эльфам дать земли. Воронов мы также возьмём с собой, но от пауков вас по-прежнему будет защищать тот отряд.

Джасти не впала в ужас, не заплакала, не пришла на помощь своим правителям… или кто там у них? Это немного удивило Леголаса. Каждый эльф, неважно, встречался ли он с владыкой или нет, но он будет предан и верен ему до самого конца. Люди же, напротив, относились к своим правителям, как к чужим. Они воевали только потому, что был дан приказ. Хотя, нет… Пусть у них не было верности власти, но с какими кличами они бросались на эльфов, воспевая свои земли и Родину… Леголас искренне восхищался людской преданностью пусть не правителям, но к землям, на которых они жили.

Вот и сейчас Джасти никак не отреагировала на то, что принц собрался напасть на её соплеменников. Но, поняв весь смысл сказанного, она испугалась за самого принца.

— То есть… ты можешь… совсем не вернуться?

— И я. И мой отец. На эту битву будет поставлено всё. И если такое случится, ты должна будешь бежать из Лихолесья. Сомневаюсь, что мой народ, потеряв страх перед владыкой, будет терпеливо относиться к соседствующему здесь человеку.

Джасти чуть не выронила подарок Леголаса, но вовремя успела его подхватить, хлопая глазками и не зная, что сказать на это.

— Я попрошу Йорвета отправить тебя домой, к твоим людям. Возможно, на этом твоя работа здесь будет закончена.

— Но я… — хотела девушка что-то сказать, однако тут же осеклась и опустила голову.

Что же она хотела сказать? «Я не хочу домой»? «Я хочу остаться здесь»? «Я не хочу, чтобы ты уходил»? Любое бы из этих предположений заставили бы сердце принца трепетать. Ему было приятно, что эльфийский мир пришёлся девушке по вкусу. Она бы осталась здесь на всю свою недолгую жизнь, принесла бы огромный и неоценимый вклад.

Но Джасти молчала. Молчал и сам Леголас.

***

Когда он вернул опечаленную Джасти в лазарет, Йорвет сидел с Мариэль за столом человечки и о чём-то переговаривался. Завидев омрачённое лицо сестры, Старый Лис многозначно взглянул на принца. Получив от него предложение выйти, командир немедленно поспешил удалиться из лазарета.

Леголас в подробностях рассказал о своих военных планах. Йорвет верил в победу своего друга. Тем более, когда узнал, что он должен был соединить силы с Аваллакʼхом. Но отчего-то сам принц не был так уверен в своей безоговорочной победе.

Если уж не верил в принца и владыку, то Лис верит в мага. Тот не позволит им умереть.

— Но если это случится, — заканчивал свой рассказ Леголас. — Аваллакʼх должен будет открыть портал здесь, и ты отправишь Джасти домой.

— Домой? — удивлённо переспросил Йорвет. — Хотя, ты прав. Ей тут будет уже не безопасно.

Йорвет невольно посмотрел на двери лазарета и нахмурился, думая о том, что планам принца может не суждено сбыться. А жаль. Лис своими глазами увидел, что могло было получиться, останься девчонка здесь. Хотя, будет странно оставшуюся неделю думать о том, что Джасти может исчезнуть из жизни эльфов. Она неплохо прижилась в этих стенах и стала их неотъемлемой частью. Жизнь в лазарете стала уютнее, хотя и провоняла спиртом. Пусть лучше так, чем гноем и рвотой.

— Она об этом знает?

— Да. Но мне показалось, что она не обрадовалась этому.

— Ещё бы, — усмехнулся Йорвет. — Можешь себе представить, как её появление воспримут люди?

— О чём ты?

— А ты подумай. Человеческая женщина, невредимая, появляется среди своих. Хоть она и ушла, дабы спасти свой отряд, но кто даст гарантию, что её не обвинят в измене? Кстати, именно изменой она здесь и занималась полмесяца, — настала очередь хмуриться Леголаса. Разумеется, он об этом даже не думал, в отличии от самого Йорвета. — Люди не знают, насколько хороша наша разведка. Что им может помешать обвинить женщину в том, что это она докладывала о всех секретах?

— Ты преувеличиваешь, — хотел было отмахнуться принц, но Йорвет усмехнулся его нежеланию в это верить. — Я видел, как люди её любят. Их командир готов был пожертвовать всем отрядом ради неё…

— А что скажут вышестоящие командиры? — перебил принца Лис. — Тебе ли не знать, что война запрещает делить всех на друзей и семью. Измена есть измена везде. Быть может, ты и прав. Её пощадят и просто будут рады, что она жива. А быть может, её казнят. Я бы казнил.

— Я в тебе и не сомневался, — огрызнулся Леголас. Однако смысл всех этих слов до него дошёл. И семя страха поселилось в душе молодого эльфа. Йорвет понимал — хоть Леголас и видел Джасти реже, чем кто-либо, но он больше каждого был ей благодарен и не хотел, чтобы её убили свои же. — Что же тогда делать?

— А мне почем знать? — пожал плечами Йорвет. — Эта девка — твоя идея и твоя забота.

Хотя, чего греха таить? Одноглазому тоже не хотелось бы, чтобы Джасти умерла за то, что ей не оставили выбора. Но с другой стороны, она должна была пожертвовать собой, дабы ей не позволили встать на путь измены. Об этом ещё можно долго спорить.