Людская предательница (СИ) - "Sayar" - Страница 32

— Хватит орать, — приказал эльф, грубо выхватывая у неё второй поднос. — A dʼyeabl aep arse, beanna! Ты достанешь даже мёртвого.

Стоило бы обрадоваться, ведь цель сестры достигнута. Но она лишь злобно взглянула на одноглазого и мысленно пожелала ему подавиться. Мужчины отошли к костру, к своим товарищам и, разговаривая о чём-то, принялись за трапезу. А что надо делать Джасти? По сути, нужно поесть. Но знакомый крик Исенгрима заставил девушку забыть об этом.

Она увидела его и Мариэль, идущих с холма, где когда-то скрылась красивая эльфийка. Нельзя было передать, как же сестра рада видеть эту парочку. Девушка побежала им на встречу, в то время как Йорвет и Зевран остались на своих местах.

— Наконец-то вернулись, — обрадовалась Джасти. Исенгрим был хмур — до него ещё в деревне дошли известия о пауках. Спутница же ярко улыбалась своей наставнице. Такой улыбки Джасти ещё ни разу не видела на столь прекрасном лице. — Вы задержались.

— Проблемы с деревней, — отозвался Исенгрим. — Я просил их остаться. Даже если пауки уйдут с этих земель, они ведь вряд ли вернутся. Нас обрекли на голодную смерть.

— Значит, ты догадался, что мы не собираемся эвакуироваться.

— Я хоть не знаю твоей медицины, но за время, проведённое с тобой, понял, что очень важно соблюдать чистоту. А в лесу, увы, такой радости нет.

Джасти улыбнулась. Надо же, он не только переводил, но тоже чему-то учился. Приятно, что она сотрясала воздух не только ради своей Мариэль.

— Пойдёмте, — поманила она пришедших. — Вы устали с дороги. У нас как раз обед.

— Приятная новость, — слегка расслабился эльф. — Мы действительно проголодались.

***

Пока Исенгрим трапезничал с двумя командирами, Джасти и Мариэль осматривали больных после обеда — обязанности ещё никто не отменял. В эльфийке было больше рвения, чем до ухода. Видимо, она успела соскучиться по работе. Но настроение красавицы быстро омрачилось. Сначала она заметила разбитое окно, вместо стёкол которого теперь были приколоченные и перевязанные между собой палки. Потом она заметила пустую кровать в конце зала, на которой когда-то лежал Драниэль. Она всё поняла.

Так прошёл день. В работе, в напряжении, в безмолвии. Исенгрим, Зевран и Йорвет общались между собой и не обращали никакого внимания на человека и эльфийку. Им просто было не до этого, и Джасти это прекрасно понимала — мужчины из кожи вон лезли, лишь бы защититься от пауков, продержаться до подкрепления.

Чем-то сестре эта ситуация напомнила те долгие недели в роте, когда эльфы почти не нападали, но люди всё равно ощущали себя в ловушке. Сердце заныло вновь при воспоминании о своих ребятах и Юджине. Последние события здесь напрочь оттеснили их образы, но сейчас, пока Джасти стояла на улице и смотрела на закат, и, пользуясь минутами отдыха, она вспоминала их лица, голоса, слова; как ребята хлопали в ладоши, когда девушка перед боем играла на гитаре и распевала песни о победе.

— Эй, — уж больно неожиданно на улицу вышел Йорвет. — Выпей.

Она недобро взглянула на сурового мужчину, а потом на какую-то склянку, что он протягивал. В ней что, была та самая болотная жижа?

— Что это? — брезгливо сморщилась сестра.

— Ты меня не услышала? Пей, я сказал.

— Не буду, — выпила, если бы только эльф объяснил всё и попросил нормально. А вдруг он пользуется суматохой и хочет её отравить? Жажда её крови давно читалась в этом изумрудном глазу.

— Beanna, я волью тебе это в рот насильно, так что будь добра, выпей, — прорычал он сквозь зубы.

— Неужели так сложно сказать, что это за дрянь? — как не крути, кто как не медик может предсказать, как незнакомые вещества могут повлиять на человеческий организм?

Жаль только, что Йорвет был не очень общительным эльфом. Большим пальцем он с лёгкостью откупорил склянку, свободной рукой притянул к себе Джасти и прижал спиной к своей груди так, что она не то что двинуться не могла — в столь сильных руках девушка не способна была даже вздохнуть. Потратив остатки дыхания на крик, она стала жадно хватать ртом воздух. Йорвет воспользовался моментом и влил содержимое склянки ей в горло.

Вместе с воздухом в лёгкие попали капельки этой дряни — Джасти закашляла, а Йорвет отпустил её. Вместе с кашлем пошли и рвотные позывы — настолько противная была эта жижа. Смесь горького и кислого, вязкого и тягучего, эта жидкость медленно стекала по пищеводу.

— Ублюдок, — сквозь содрогающую желудок волну, прошипела девушка.

— Джасти, ты кри… В чём дело? — на её крик пришёл Исенгрим. — Йорвет, какого чёрта?

К ней подбежал ещё Зевран, положил руку на спину и стал поглаживать.

— Всё хорошо, потерпи. Это скоро пройдёт.

— Что ты ей сделал? — не без угрозы спросил Исенгрим

— То, что и хотел — дал настойку.

— Тогда почему она кричала? — спокойнее своего товарища поинтересовался Зевран.

— Она не хотела пить. Пришлось влить насильно, — до омерзения спокойно ответил одноглазый.

— А ты ей объяснил, зачем нужна настойка? — Исенгрим стал подходить к командиру. Джасти, кажется, прокашлялась, но на языке по-прежнему оставался этот омерзительный вкус. Рвотные позывы становились слабее, и она, наконец, смогла выпрямиться, опираясь на руку Зеврана.

— С какой стати я должен ей что-то объяснять? — почти в лицо прорычал Йорвет Исенгриму. — Раз нам приходится безоговорочно доверять её лекарствам, то мы вправе требовать от неё то же самое.

С этими словами одноглазый скрылся в дверях лазарета. Судя по тому, что оппоненты молчали, он оставил последнее слово за собой, вынудив эльфов согласиться.

— Мы не знаем, как может сложиться ситуация, — заговорил тихо Зевран Джасти. — Пауки могут прорваться внутрь. Во время укуса они впрыскивают в свою жертву яд и пищеварительный сок, который начнёт переваривать твои внутренности. Эта настойка в случае этого спасёт жизнь, — «Йорвет, тебе было так тяжело сказать мне эти три предложения?». — Но настойка действует недолго. Придётся её принимать каждые двенадцать часов до тех пор, пока не придёт подкрепление.

— Спасибо, Зевран, — искренне поблагодарила девушка и за объяснения, и за поддержку, которую он оказывал побледневшей от этой дряни девушке.

Этой ночью плохо спали все. Ребята были напряжены, волновались. Каждый из них прислушивался. И всё это несмотря на то, что на крыше сон ребят вызвался оберегать Йорвет. Его, под утро, сменил Исенгрим. Спустя ещё шесть часов — Зевран. Вчерашняя четвёрка эльфов заняла своё место у костра, и они заново варили настойку, ибо остатки были потрачены на то, чтобы выдать каждому новую порцию утром. На этот раз Ворон вручал Джасти противоядие. Рядом с ним, теперь уже зная о действиях этой зелёной жижи, сестре было её принять легче.

— Альаэль, — прежде чем сменить Зеврана, Йорвет подошёл к одному из более-менее поправившихся эльфов. — Сменишь меня ночью. Справишься?

— Конечно.

Что этому одноглазому понадобилось от раненого, Джасти так и не поняла. Но допрашивать не стала. Прежде чем отпускать Йорвета на вахту, сестра позвала его на смену повязки.

Честно, не вспомнила бы об этом, если бы не желание отомстить за вчерашнее. Для этого Джасти вколет витамин, который Леголас притащил ей ещё до того, как она стала писать ему списки. Дикая обида и желание мести заглушили в ней страх и неуверенность. Какая же радость от этого? Витамин В12 очень болезненный.

Йорвет покорно — удивительно! — сел на свою кровать и стал ждать. Джасти долго оттягивала момент сладкой мести. Сначала полностью разобралась с глазом. Далее, сладкая месть. Медленно… Бессовестно медленно девушка вводила раствор в мышцу. Сначала Йорвет делал вид, что всё хорошо. Но сама-то Джасти на собственной шкуре испытала все прекраснейшие ощущения от приема В12. Пусть он строит из себя камень — сестра знала, что ему больно. По лицу пробежала хищная улыбка, которая не утаилась от одноглазого.

— Дрянь, ты это специально! — рявкнул Йорвет. Упс, спалилась.

— Неправда! — оправдалась она. — Пусть тебе Леголас прочитает показания на аннотации. Тебе от этого только польза.