Дядя Бернак - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 18

Там, где мы стояли, потолок обвалился, и прежний проход был загорожен, но в меловой стене была пробита новая брешь: она-то и образовывала тот узкий коридор, которым мы только что шли. Эта брешь была, по-видимому, недавно пробита; груда обломков и несколько орудий, при помощи которых совершена эта работа, лежали на пути. Мой спутник со свечой в руке, шел по туннелю, и я последовал за ним, спотыкаясь о большие камни, упавшие сверху или со стен и часто преграждавшие дорогу. – Ну как вам понравилась дорога, – с усмешкой спросил он, – видели-ли вы что-нибудь подобное в Англии?

– Никогда! – признался я.

– Подобные предосторожности были необходимы прежде в смутные времена революции. А так как теперь настали прежние смуты и неурядицы, то очень приятно и небесполезно знать несколько таких потаенных пристанищ. – Куда мы идем? – спросил я.

– А вот сюда, – отвечал он, останавливаясь перед деревянной крепко окованной железом дверью.

Он долго возился, открывая эту дверь, и все время стоял так, чтобы я не мог видеть его действий. После толчка, дверь несколько подалась и тихо повернулась на петлях. За нею начиналась очень крутая, почти отвесная лестница с обветшалыми от времени ступенями. Он слегка подтолкнул меня в дверь и запер ее за нами. Наверху этой лестницы была вторая такая же дверь, которую он открыл каки то особенно сложным способом. Я почти терял сознание, когда мы шли от болота к ломкам мела, и уже идя по подземному лабиринту, я вполне очнулся, но теперь, после всего виденного, я начал протирать себе глаза, не понимая в действительности ли это я, Луи де Лаваль, недавний обитатель Ашфорда, или я веду во сне приключения одного из сказочных героев. Эти мавссивные, обросшие мохом своды, окованные железом двери, – все это представляло собою прекрасную обстановку для сновидений, но колеблющееся пламя свечи, мой растрепанный багаж и многие другие детали моего пришедшего в полный беспорядок, костюма доказывали мне действительность всего происходящего.

Быстрая, бодрая походка моего спутника, его отрывистые замечания живо возвращали меня с небес на землю. Он раскрыл предо мною дверь и опять собственноручно запер ее, когда я пришел. На этот раз мы очутились в длинном со сводами коридоре с выстланным каменными плитами полом; коридор освещался маленькой лампочкой, тускло горевшей на длинном конце его. Два окна с железными решетками указывали, что мы снова были на земной поверхности.

Пройдя этот коридор и сделав еще несколько переходов, мы поднялись по винтовой лестнице, на верху которой была раскрыта настежь дверь; она вела в маленькую, прекрасно убранную спальню.

– К сожалению, я вам другого ничего не могу предложить, – сказал Карл.

Я не желал ничего лучше, как сбросив с себя одежды, кинуться в эту белоснежную постель, но любопытство все же превозмогло усталость. – Я очень благодарен вам, но я думаю вы не откажете в одолжении сообщить мне, где я?

– Вы в моем доме, и это все, что я вам скажу сейчас! Утром мы еще поговорим с вами на эту тему.

Он позвонил. Долговязый перепуганный слуга вбежал на этот звонок. – Барышня уже отдыхает? – спросил он.

– Да, сударь, она легла уже часа два тому назад.

– Хорошо, я сам позову вас утром. – Он закрыл мою дверь, и не успел смолкнуть вдали шум его шагов, как я уже спал крепким сном, сном усталого, измученного человека.