Миссис Кеннеди и я - Хилл Клинт - Страница 3

Первая леди растянула губы в вежливой улыбке и встала.

– Было приятно познакомиться, джентльмены. Теперь, если позволите, у меня есть и другие дела.

Мы с Джеффрисом встали и проводили миссис Кеннеди до выхода. Она дала нам понять, что встреча окончена. Было очевидно, что первая леди не в восторге от перспективы постоянно видеть рядом двух секретных агентов. Чтобы выполнять работу эффективно, нам придется сначала завоевать ее доверие.

– Давайте выйдем. Нужно обсудить график работы, – нарушил молчание Джеффрис.

– Если нас будет только двое, то без переработок точно не обойтись.

Периметр любой резиденции первой леди охраняли полевые агенты из тех филиалов службы, которые отвечали за общую безопасность этого места. Когда миссис Кеннеди бодрствовала, один из нас обязан был неотлучно присутствовать рядом, любой ценой обеспечивая жене президента Соединенных Штатов безопасность в работе и личной жизни. Что бы она ни захотела сделать и куда бы ни отправилась, мы давали ей возможность не беспокоиться о любых возможных опасностях. Если кому-то из нас нужно было взять отгул, второму приходилось работать полный день. Чтобы обеспечить полную безопасность миссис Кеннеди во время путешествий, мы оба дежурили сутками. Это означало, что мы просыпались одновременно с ней, бодрствовали, когда бодрствовала она, и ложились спать вместе с ней.

Так началась моя новая миссия.

Я не получил полноценного досье на миссис Кеннеди и не знал практически ничего о том, что она любит и не любит, чем увлекается и чем занималась в прошлом. Такая неопределенность мне совершенно не нравилась, так что первым делом мне следовало узнать как можно больше об этой женщине. Первые несколько дней я только и делал, что изучал газеты и журналы, собирая все упоминания о Жаклин Бувье-Кеннеди, которые мог найти. Чем больше я читал, тем отчетливее понимал, насколько разительно отличались наши жизненные пути.

Жаклин Ли Бувье выросла в плавильном котле восточного побережья. С самых юных лет в ней воспитывали вкус к хорошей литературе и искусству, как и подобало молодой леди из высшего общества. Она родилась 28 июля 1929 года в Саутгемптоне, в семье Джека и Джанет Бувье. Отец привил ей любовь к лошадям и верховой езде, мать же занималась духовным развитием, приобщая дочь к живописи, чтению и иностранным языкам. В 1933 году в семье вновь произошло пополнение: на свет появилась еще одна девочка, которую назвали Ли. Когда девочкам было по семь и одиннадцать лет, их родители развелись, а еще через два года Джанет Бувье вышла замуж за весьма обеспеченного мужчину по имени Хью Очинклосс.

Будущая первая леди окончила с отличием частную школу Мисс Портер в Фармингтоне, штат Коннектикут, а затем поступила в Вассар-Колледж, расположенный в Пукипси, Нью-Йорк. В 1948 году ее назвали «Дебютанткой года».

Летние каникулы она проводила в поместье отчима: особняке Хаммерсмит-Фарм в двадцать восемь комнат с видом на море, который находился в Ньюпорте, Род-Айленд.

В свой первый год в колледже она отправилась во Францию, где с блеском училась в Сорбонне и университете Гренобля, а также отточила знание французского языка до совершенства. По возвращении в Америку Джеки поступила в Вашингтонский университет, где и получила в 1951 году степень бакалавра по французской литературе.

Два года спустя она вышла замуж за Джона Фитцджеральда Кеннеди, молодого сенатора из Массачусетса. Свадьба состоялась в Ньюпорте, получив широкое освещение в прессе и титул «светского события года». Пышная регистрация брака с участием тысячи двухсот гостей прошла в Хаммерсмит-Фарм.

Я сам вырос в крохотном городке в Северной Дакоте под названием Уошберн. В основном там жили фермеры, многие были родом из Норвегии, а мой отец, Крис Хилл, служил финансовым инспектором. Его жена, Дженни, была домохозяйкой, которая посвящала все свое время детям: мне и моей старшей сестре Дженис. Мама плохо слышала, так что вся семья старалась как-то облегчить ее положение: мы говорили громче и старались всегда поворачиваться к ней лицом, чтобы она могла прочитать смысл сказанного по губам. Она прекрасно справлялась и так, но с самого раннего возраста я научился уважать ее потребности.

У матери были длинные каштановые прямые волосы до пояса. Мои вороные кудри на ее фоне выглядели довольно странно, но я совершенно об этом не задумывался до шести лет, пока соседская девочка не обмолвилась, что я – приемный.

Я еще не знал такого слова, так что сразу же прибежал к маме с вопросом. Она попыталась объяснить это так, чтобы понял и ребенок: рассказала, как они с отцом проехали двести сорок миль на нашей старой машине в детский дом Северной Дакоты и из всех тамошних детей выбрали именно меня, потому что мои ярко-голубые глаза покорили их с первого взгляда. Впрочем, было очевидно, что они не планировали рассказывать мне об этом так рано. Оказалось, что моя сестра – тоже приемная, и они с отцом боялись, что, узнав правду, мы почувствуем себя изгоями в семье. На самом же деле я был только счастлив расти в этом доме, полном любви и спокойствия.

Только много лет спустя, когда мой мир рухнул в одночасье и я хватался за все, что сулило хоть какую-то надежду, я вернулся в Северную Дакоту, чтобы встретиться с биологической матерью. Только на смертном одре она рассказала, как я попал в детский дом.

Я учился в муниципальной школе города Уошберн и с радостью участвовал в любых развлечениях: играл на трубе в школьном оркестре, пел в музыкальном кружке, ставил пьесы в молодежном театре, не забывая уделять время футболу, баскетболу и бегу. Я также играл в бейсбол в местной команде, а в старших классах однажды удостоился права защищать честь города в программе развития лидерских качеств. Закончив школу в 1950 году, я в тот же год поступил в колледж Конкордия в городе Мурхед, штат Миннесота. Когда я покидал город, то зацепил взглядом табличку на границе:

«Уошберн; население – 912 чел.»

Прошло десять лет, меня только что выбрали защищать жизнь жены новоизбранного президента США, и, наверное, мне было не на что жаловаться. Привыкнуть можно ко всему, – думал я тогда, еще не зная, что годы с миссис Кеннеди можно будет назвать какими угодно, но не скучными.

Глава 2

Семейство

Избрание нового президента – это не только переезд новой семьи в Белый дом. Меняется все: администрация, политические круги, личный персонал. Первая забота нового руководства – установить контакт с агентами секретной службы. Именно тогда обе стороны выбирают для себя тон общения на следующие четыре года. С самого начала стало ясно, что ближний круг Кеннеди сильно отличается от администрации Эйзенхауэра: эти люди оказались намного более открытыми – и намного более непредсказуемыми. Кто-то из них мог облегчить мою работу в несколько раз, а кто-то мог и превратить ее в сплошную головную боль. Мне еще не приходилось переживать смену власти в этой должности, но тем не менее я быстро понял, что все зависело от того, как сложатся отношения с конкретными личностями. Нужно было с самого начала правильно себя поставить.

Первым делом миссис Кеннеди представила мне свою личную помощницу, доминиканку по имени Провиденсия Паредес, для краткости – Прови. В основном Прови занималась гардеробом первой леди: следила за чистотой одежды, гладила белье, собирала вещи в поездки и распаковывала чемоданы по возвращении… Она появлялась по первому требованию миссис Кеннеди и всегда была готова помочь той в повседневных делах. Прови говорила по-английски с заметным испанским акцентом и множеством ошибок, но ее легкий характер и веселый нрав сразу же располагали к себе. Мы были почти ровесниками и быстро подружились.

Для секретной службы эти выборы ознаменовались еще одной важной переменой: в Белом доме появились маленькие дети. Малышке Кэролайн не исполнилось еще и трех лет, но и ей по закону уже полагалась личная охрана. В спецгруппу «Детки» назначили двух агентов. Так как дочь президента проводила большую часть времени с матерью, нам с ними часто выпадало работать вместе.