я вырвал микрофон из рук ринг-анонсера. Потом обратился к зрителям: «Леди и джентльмены, промоутер не заплатит мне деньги, которые должен, за мое выступление,

поэтому я собираюсь покинуть здание, чего и вам советую. А заодно попросите вернуть ваши деньги». Потом я бросил микрофон и вышел через парадный вход.

Мой дружище Джей Йорк потом говорил, что это был самый крутой мятеж года!

Я становлюсь очень опасным, когда меня держат за дурачка. Я не боюсь говорить «нет», и не боюсь ни человека, ни зверя. Думаю, матч против медведя в начале

карьеры и противостояние нос к носу (если можно так сказать) с Гигантом Андре это доказали! Знаете, если на вас несколько раз обрушились все 250 кг Гиганта

Андре, чего еще можно бояться? Я верю в существование Бога — я даже видел Его после каждой атаки Андре! Если говорить о религии, то я всегда был христианином.

Я много раз видел эти значки на бамперах: «Я НАШЕЛ ЕГО». Ну, честно говоря, я-то Его никогда и не терял. Я никогда не зубрил Библию наизусть, но, полагаю,

моя вера помогла спасти жизни нескольких человек, включая и меня. Даже в самые темные времена вера помогала мне добиться успеха в жизни и не причинить

никому вреда.

Джим Барнетт из Атланты всегда казался одним из тех промоутеров, которые хотят навредить рестлерам. Которые настраивают весь персонал против рестлеров.

Все они прислуживали этому парню, а я никогда не мог понять, почему. С Джимом меня познакомил

Оле Андерсон

во время одной из вторничных записей на студии. Едва увидев этого парня, я уже понял, что с ним что-то не так; он сказал мне (с южным акцентом): «О, мой

мальчик, какая очаровательная улыбка». Он был странным малым, всегда сидел в раздевалке в костюме-тройке и нюхал галстук. Джим дружил со многими игроками

Georgia Bulldogs, а у всех его любимчиков в той команде были Ролексы. Барнетт сходил с ума по этим игрокам, и не только в смысле их талантов.

Оле долго расписывал меня этому южному промоутеру, рассказывая о моих успехах в индустрии, и эти двое мечтали собрать лучшую компанию в истории бизнеса

и надеялись, что Флэр и я понесем ее на своих плечах.

Примерно в то же время Флэр привел меня в местечко под названием Franco’s в городе Ричмонде, штат Виргиния, и заставил купить дорогие костюмы и пиджаки

из верблюжьей шерсти. Он хотел, чтобы я произвел на Барнетта хорошее впечатление, но одеть меня в одежки из Franco’s — все равно, что набрызгать свинью

духами! В общем, ни одежды, ни мое обращение с микрофоном не впечатлили Барнетта, и он бы уволил меня, если бы Оле не убедил его дать мне еще один шанс.

Промоутер в Атланте приставил ко мне Гордона Соли, замечательного комментатора, но когда мой первый рабочий день закончился, Джим позвонил Оле и раскритиковал

мою работу. Он кричал Оле в трубку: «Ты говорил, что он умеет обращаться с микрофоном. Уволь его — он ужасен». Но Оле вступился за меня. Он рассказал Джиму,

что я купил новый костюм для этой работы и уговорил дать мне новый шанс. Барнетт согласился. А в следующую субботу рейтинги уже выросли на 1,5 пункта,

так что Джим быстро изменил манеру общения со мной; он излучал радость: «О, мой мальчик, как поживаешь? О, ты должен чаще заглядывать ко мне в офис». Оле

улыбнулся ему и сказал: «Я же говорил…» В общем, я стал работать на двух территориях одновременно: в Шарлотт и Атланте. Только сумасшедший мог согласиться

на такое, но моя «Болезнь» подливала масла в огонь.

Но я все еще не завоевал расположение Барнетта. Следующим испытанием стал рестлер по имени Боб Армстронг. Этот парень по специальности был пожарником и

знал, что Барнетт хочет достать меня, так что решил помочь мне. Перед интервью, которое пошло в прямой эфир Championship Wrestling на TBS, Боб подошел

ко мне перемолвиться словами. Он предложил мне сказать в эфире, что у него тощие ноги. Обычно я бы отказался, потому что никогда нельзя обращать внимание

на слабости соперника (помните, как я оскорбил возраст Пола Джонса в интервью?), но Боб продолжал уговаривать меня. В общем, мы начали «живое» интервью

перед боем, я старался быть наглым типом, что у меня отлично получается (по словам жены, если я захочу, я могу быть самым лучшим мудаком в мире), и решил

воспользоваться советом Боба, выдав что-то типа: «Как ты собираешься победить меня с такими тощими ножками?» В ответ Боб сказал: «А ты когда-нибудь видел

толстые ляжки в лошадиных бегах?» Он отвернулся, чтобы уйти из кадра, но я заметил, что у нас оставалось еще 10 секунд, и решил пойти в атаку. Тогда я

начинал учиться импровизации. Я дождался, пока Боб сделает несколько шагов, и, среди прочего, произнес: «Ну, если когда-нибудь окажусь на лошадиных бегах,

я точно поставлю на тебя». Одна эта фраза свела с ума фанатов в Omni, а наша выручка за вечер увеличилась с привычных 20 000 до 60 000 долларов.

Я принес рестлингу в Атланте немедленный успех, и Джим Барнетт просиял. Оле Андерсон давал мне лучший пуш в жизни, а я выбивался из сил, чтобы обрадовать

их обоих. Теперь я боролся один раз в каждый будний день и дважды по субботам и воскресеньям. А каждое шоу от предыдущего отделяло 200-300 миль. Когда

началась практика двойных шоу, мы стали бронировать частные рейсы. Кроме того, у меня была еще одна территория выступлений — Канада. Расписание было сумасшедшим.

Каждый вечер рефери протягивал мне банку, наполненную всевозможными таблетками: Пласидил, Тиунал, Валиум и другие болеутоляющие. Мы принимали лошадиные

дозы таблеток. А им это было надо, чтобы мы продолжали бежать по дистанции.

Мы тяжело работали на матчах, но приходилось прикладывать еще больше усилий, чтобы выжить. Я помню один вечер с

Доном Мурако.

Дон оказал важное влияние на мою жизнь. Он был отличным рестлером. У меня с ним и Гордоном Соли был сюжет, который я не забуду. Была большая программа

по сети Теда Тернера TBS. Соли только заменили тазобедренный сустав, и Мурако стряхнул с него пыль, но это выглядело несколько грубо, поэтому между мной

и Мурако началась «драка». Драка перешла из студии на ринг. Целая толпа рестлеров пыталась нас разнять, и все покатилось кубарем. Думаю, это была одно

из лучших «драк с разниманием» в истории рестлинга.

Вечер с Доном Мурако обычно состоял из рестлинга, дороги домой и сильной попойки. Однажды ночью Мурако выжимал 140 км/ч. Прежде чем я успел опомниться,

мы уже оказались на границе с Канадой. Не знаю, как мы туда попали, но время провели отменно!

С этого места в моей памяти сплошной туман. На следующее утро мы проснулись в огромном особняке. Я не знал, где мы и почему там оказались. Оглядевшись

в поисках Мурако и не найдя его, я прокричал его имя. Услышал его отдаленный крик в ответ, и мы начали кричать, ища друг друга по звуку, пока, наконец,

не встретились. Он тоже не знал, как мы оказались в этом доме, поэтому мы решили, что лучше всего будет унести оттуда ноги. Сев в машину, мы доехали до

заправки и спросили дорогу в ближайший аэропорт. Машина была арендована, поэтому мы просто оставили ее на въезде в аэропорт и купили билеты в город, где

предстояло провести вечернее шоу. Помню, когда мы ожидали посадку, по громкоговорителю попросили забрать арендованную машину, оставленную у въезда. Мы

просто сели в самолет и больше о той машине не слышали.

Многие вещи в жизни проходили для меня безнаказанно. Говорят, Бог присматривает за детьми и дураками! В другой раз мы ехали из Канады в Соединенные Штаты

и как раз достигли границы. За рулем был Рене Гуле,

Николай Волков

сидел в пассажирском кресле, а я и Железный Шейх — на задних сидениях. Важно понимать, что я в то время был единственным незаконным иммигрантом во всей

машине!

Короче, пограничник подошел к машине и попросил наши документы. Рене ему и говорит: