— Но я говорил тебе, что не заинтересован в подневольном партнере в постели. И ты, безусловно, по-прежнему не желаешь этого, — отметил он. — Что, если я пообещаю

не заниматься сексом с тобой сегодня вечером?

— Правда? — Я начинала задумываться, какого рода наказание он придумал для меня.

Если это не порка и не секс, то что Корбин собирается делать со мной?

— Да, правда. — Он кивнул. — Фактически, я лишь чуть-чуть прикоснусь к тебе

сегодня вечером.

— Честно?

— Честное слово. — Он серьезно кивнул, а затем прикоснулся ладонью к моей щеке.

— Эддисон, мне не нравится ругаться с тобой.

— Тогда позволь мне вернуться домой, — тотчас сказала я.

На его лице отразилось почти сожаление.

— Боюсь, я не могу этого сделать. Я не отпущу тебя, но и не причиню тебе вреда.

Можешь ли ты довериться мне достаточно и поверить в это?

Я посмотрела в его глаза, в эти серебристо-синие глубины, в которых, как мне

казалось, прятался монстр, и видела там только искренность.

«Он говорит правду. Он на самом деле говорит правду».

— Я... верю тебе, — медленно сказала я. — Хоть и не знаю, почему.

Корбин улыбнулся, сверкнув кончиками клыков.

— Это первая разумная вещь, которую ты сказала за всю ночь. Пошли. — Он снова

указал на каменную лестницу, и на этот раз я пошла за ним.

Он оказался прав, проход стал шире через несколько сотен футов. Он выходил в

небольшую прихожую с компьютерным экраном на стене и дверью, которая снаружи

напоминала дверь в банковское хранилище.

— Это одно из мест, где я отдыхаю в дневное время. — Корбин положил руку на

плоский экран, и каждый из его пальцев один за другим отсканировали вспышкой

света. — Считай, что тебе повезло, — сказал он, когда из дверей хранилища раздался

шипящий звук, как будто произошла разгерметизация. — Я раньше никогда не

приводил сюда человека.

— Даже для того, чтобы с ним переспать? — спросила я автоматически.

Корбин одарил меня долгим взглядом.

— У тебя сложилось неверное представление обо мне. Я не трахаю людей все время.

Для этого требуется большое количество контроля, и я должен очень заботиться о

человеке, чтобы рискнуть. У меня не возникало подобного желания много лет.

Прекрасно, он все это время распинался мне тут, насколько внимательным может

быть, а сам только что признался, что фактически не имел практики в сексе

вампир/человек. Конечно, может, это и было как езда на велосипеде. От этого

мысленного образа румянец окрасил мои щеки. А что касается практики, то я сама

спала с кем-либо так давно, что практически снова стала девственницей. Не то, чтобы

я хотела, чтобы четырехсотлетний вампир исправил это. Я определенно не собиралась

помогать Корбину проверять его хваленый самоконтроль.

— После тебя. — Он распахнул дверь и жестом указал мне шагнуть вперед.

И снова я заколебалась так же, как раньше. Неужели я действительно собиралась

сделать это? Запереться в банковском хранилище с существом, которое могло убить

меня так же легко, как я прихлопнуть муху? Но на самом деле, какой у меня был

выбор? Я не могла позволить Корбину отправить Тейлор обратно к Селесте. Он

выполнил свою часть сделки, моя лучшая подруга была в безопасности, спрятанная от

больных мудаков, которые мучили и издевались над ней. Может быть, теперь она

сможет начать наслаждаться тем, что осталось от ее жизни, а меня наконец-то

перестанет мучить чувство вины за то, что оставила ее одну той ночью и позволила

превратить ее в вампира. Если я, конечно, выживу.

Корбин спокойно стоял, не мешая мне думать, и я сомневалась, что человек оказался

бы способен на это. Но в распоряжении вампиров — неограниченное время, так что

они были терпеливее, чем люди. В данном случае, я радовалась этому различию.

— Хорошо, — сказал я, наконец, и сделала шаг вперёд.

Комнатой, в которую я вошла, оказалась спальня, и, что удивительно, она ничуть не

напоминала то «секс-логово», в котором мы нашли Тейлор. Там не было никаких секс-

игрушек и атласных простыней. Комната выглядела совершенно обычно, было видно,

что в ней кто-то жил — ну, если можно сказать, что вампиры живут.

Большая латунная кровать, покрытая темно-зеленым с золотыми узорами покрывалом, стояла у одной стены, напротив нее у другой стены располагался камин. Пламя от него

отражалось в старомодном зеркале в полный рост, обрамленное в золотой каркас, оно

стояло на ножках в противоположном углу комнаты. Сбоку от камина лицом к огню

располагалось огромное кожаное простое кресло, и рядом с ним у стены высокий

деревянный шкаф со всеми видами книг.

Пока Корбин закрывал дверь, я подошла к полке, изучая его личную библиотеку. Я

отчаянно старалась не думать о том, что мы заперты здесь вместе, и, несмотря на

волнение, смогла разглядеть некоторые из его книг.

Здесь было много вещей, которые я никак не ожидала увидеть на ночном столике

парня — несколько романов Клэнси, истории различных войн, в основном

написанных Шелби Футом. Так же там были книги на французском, испанском и,

возможно, японском, который я не знала. Хм, Корбин, по крайней мере, оказался

начитанным. Так как моей специальностью были английский язык и литература, то

начитанность определённо была в списке качеств, которыми должен обладать мой

будущий муж – жаль только, что Корбин не был человеком, и я его ненавидела.

Помимо романов и книг на иностранных языках, там оказалось и несколько таких

старых томов, что я побоялась к ним прикасаться — это что, на самом деле первое

издание Тамерлана?

— Удивительно, — прошептала я, решаясь проследить корешок книги пальцем.

— Прекрасная работа измученного человека. — Корбин вдруг оказался позади меня.

Я смотрела на него снизу вверх.

— Ты знал Эдгара Алана По?

Он пожал плечами.

— Мимоходом. Я знал того, кто хотел его обратить. К сожалению, его психическое

состояние к тому времени оставляло желать лучшего, и мой знакомый, опасаясь

создать кровожадного психопата, побоялся обращать его в одного из нас.

— Но подумай, сколько еще он мог бы написать, — я вздохнула. — Может быть,

твоему другу стоило рискнуть.

— Может быть. Это непростое решение, между гениальностью и безумством весьма

тонкая грань.

Я осмотрела шкаф дальше и нашла то, что превзошло даже Тамерлана. Это оказалась

потрепанная книжка в мягкой обложке, на которой красовался мускулистый мужчина

с обнаженной грудью, в килте и с клыками. У его ног находилась женщина, чьи

прелести едва ли не вываливались из низкого декольте платья. Я знала, что

вампирские любовные романы приобрели бешеную популярность с тех пор как десять

лет назад клыкастые массово вышли на публику, но я никогда не думала, что

настоящий уважающий себя вампир будет читать их. Особенно такой вампир, как

Корбин.

Я посмотрела на него снизу вверх.

— Хм... «Бессмертный возлюбленный, живущий в горах»? Серьезно?

Он улыбнулся.

— Я читал это ради смеха. Исторические неточности меня забавляют. Писатели всегда

думают, что вампир сохраняет свой акцент на протяжении многих веков.

— А это не так? — спросила я, нахмурившись.

Корбин покачал головой.

— Может быть, если он или она имели возможность остаться на родине. В ту эпоху, когда меня обратили, невозможно было оставаться на одном месте, чтобы никто