Пойми друга. Справочник по поведению собак - Чебыкина Людмила - Страница 45

— При грозе, салютах, фейерверках и прочем точно так же уговаривайте, ласкайте и угощайте лакомством собаку, находящуюся дома.

— И дома, и на прогулке постарайтесь отвлечь собаку выполнением каких-либо команд.

— У злобных собак можно попытаться вызвать агрессию, слегка подтравливая их, — пусть лучше рычат и лают на звук, чем прячутся или убегают.

— Собака, заслышав громкие раскаты, на улице стремится убежать без разбора куда, а дома забивается под ванну, стол, в тёмный угол или мечется по квартире, не находя себе места. При этом она дрожит, часто дышит. Такую собаку перед праздниками и после них лучше выводить на прогулку на поводке. Кроме того, обязательно обратитесь к ветеринару! Он посоветует, какие успокаивающие средства лучше всего ей давать. К невротическим реакциям склонны собаки, переболевшие чумой или другими инфекционными заболеваниями. Очень часто «новогодний синдром» испытывают суки с гормональными нарушениями, патологически развивающейся беременностью или имеющие хронические воспалительные процессы репродуктивных органов. Обратите на это особое внимание!

Глава 29. СРЕДНЕАЗИАТСКИЕ ОВЧАРКИ У СЕБЯ ДОМА

…Бешкентская долина расположена на юге Таджикистана. Она окружена с двух сторон невысокими, но крутыми горами, изрезанными ущельями с неровными краями. Утром и вечером по ним карабкались овечьи отары, сопровождаемые пастухами с собаками. Пыль, поднятая копытцами, казалась издали речками, текущими то вверх, то вниз. И каждый раз в небе появлялись белоголовые сипы в ожидании добычи. В самой долине располагались селения, отделённые друг от друга участками щебенистой пустыни с редкими языками песка; ровными квадратиками лежали хлопковые поля и арбузно-дынные бахчи, запутавшиеся в паутине мутных арыков. В селениях имелись собаки — такие же, как и у пастухов, — не знакомые ни с поводком, ни с ошейником. Когда семья резала барана, им перепадали кости и внутренности, в остальное время собаки искали пропитание в пустыне, охотясь на грызунов и ящериц. Но у каждой при этом была своя, свято охраняемая территория вокруг глинобитной постройки, где жил её владелец. Правда, связь с хозяевами была весьма слабой: если приходили уважаемые гости, то хозяева прогоняли собственную собаку со двора камнями — других способов управления ею они не знали. Держали в основном кобелей, иногда двух-трех. На целый посёлок из двадцати домов с полутора десятками псов приходилось не больше двух владельцев сук-производительниц.

Мы жили рядом с посёлком в бывшей зоне. Зону перенесли куда-то в другое место, а постройки собирались переделать под больницу.

Пока же на полевой сезон сюда пустили московскую экспедицию, изучавшую экологию малярийных комаров и комнатных мух. Я занимала отдельную комнату, на которой сохранились остатки таблички «Канцеля…», большую, совершенно пустую, с незапирающейся дверью. Но, во-первых, красть у меня было нечего (казённый спирт охранял лично начальник экспедиции, да и Коран запрещал мусульманам пить), во-вторых, некому — в посёлке все друг друга знали — и, в-третьих, у меня была собственная собака, привезённая из Москвы, четырехлетняя сука ризеншнауцера по кличке Гретхен. Та самая, которая все команды путала с командой «задержать».

В этой экспедиции я провела четыре месяца — с апреля по август 1989 г. Утром, до работы, и вечером, после неё, а также по воскресеньям мы гуляли по окрестным ущельям, взбираясь на горы; кроме того, собака сопровождала меня, когда я обходила окрестные арыки, вылавливая в них личинок комаров, или вела подсчёт крылатых насекомых в реденькой лесополосе, где росли шелковица и ясень, и в зарослях тамариска возле болотца. И я ни разу не пожалела, что приехала с собакой! Иначе я не сделала бы столько интереснейших наблюдений.

Местные собаки привлекали меня необычайно: представилась возможность посмотреть, как они ведут себя в естественных для них условиях. Здесь встречалось два типа собак, различающихся по внешности: коренастые овчарки, с тяжёлой медвежьей головой и крепкой передней частью, и крупные высоконогие собаки, с более лёгким костяком, в которых угадывалась примесь местных борзых. Окраса они были самого разнообразного: чёрного, рыжего, белого, пегого и даже тигрового. Один тигровый кобель до того напоминал полосатую гиену, что в сумерках его вполне можно было за неё принять!

На территории зоны имелось несколько собак: с одной стороны, они были вроде как ничьи, о них никто не заботился, а с другой — вроде бы принадлежали людям, которые тут жили. Я окрестила собак по окрасам, чтобы их как-то различать. Выделялись два кобеля:

Рыжий и Чёрный, первому было примерно лет пять, второму около года; здесь же жила пара трех-четырехмесячных щенков, Белый и Гиеновый, и крохотный щенок дворняжки, напоминающий палевую левретку, с чёрной маской и выпуклыми глазами. Он вызвал у женщин нашей экспедиции поток «ахов» и «охов» и сразу был поставлен на довольствие. Кто-то окрестил его Камакой.

Рыжий, Чёрный и щенки держались от нас подальше и облаивали издали. Первое время я очень боялась за Гретхен и выводила её только на поводке, держа наготове камни, чтобы отбить нападение. Но по оставленным ею меткам псы быстро определили её пол и, вероятно, ранг (достаточно высокий) и приняли благосклонно. Однажды я спустила её с поводка, не заметив собак поблизости, и тут из-за полуразрушенного забора появился сначала Рыжий, потом Чёрный. Я замерла, не зная, что предпринять, но на всякий случай подняла с земли увесистый булыжник. Собаки тем временем обнюхались в полном соответствии с ритуалом. Рыжий отошёл, удовлетворив своё любопытство, и тут же пометил кустик тамариска, а Чёрный даже начал заигрывать с Гретхен: неуверенно подёргал огрызком хвоста.

Таким образом, знакомство состоялось, и Гретхен оказалась принята в местное собачье сообщество. Однако щенки, Белый и Гиеновый, так её и не признали — облаивали при каждой встрече. Она отвечала им тем же, и молодняк, огрызаясь, спасался бегством. Что касается Камаки, то она ползала на брюхе, визжала, напускала лужу, в общем, демонстрировала полное подчинение, как и положено двухмесячному щенку.

Если наши разномастные дворняжки из российских деревень и городов оказываются на свободе, то собираются в стаю, облаивают чужих и нападают сзади. Во всяком случае, долго провожают с лаем;

но стоит обернуться и оказать сопротивление, они, убоявшись собственной смелости, разбегаются. Так же ведут себя полубеспризорные собаки, живущие в городах.

Среднеазиатские овчарки поразили меня своим принципиально иным поведением. На человека, идущего с собакой, они реагировали менее агрессивно — лаяли и рычали издали, пропуская через свои участки. Очевидно, человек и собака взаимно повышали ранг друг друга.

Для Греты опасны были лишь суки. Но на человека суки как раз и не лаяли, предоставляя охранную функцию кобелям. Что касается последних, то меня, если я была без собаки, они облаивали, подбегая почти вплотную, и скалили зубы. Я останавливалась и начинала разговаривать с ними, стараясь не глядеть им в глаза, но и не упускать из поля зрения их малейшего движения. Потом садилась на корточки, продолжая говорить. Подобная тактика приводила собак в замешательство: я засекала по часам — лай угасал через четыре-семь минут; они начинали озираться по сторонам, ища пути к отступлению. Правда, атака могла возобновиться, когда я выпрямлялась и шла дальше. Но нападали собаки уже как-то вяло, больше для проформы.

Удача целиком и полностью зависела от моего психологического состояния на данный момент. Если я была полностью уверена в себе, собаки быстро прекращали нападение. Но при малейшем проявлении собственного страха приходилось пускать в ход камни, как и всем местным жителям. С детства приученные к тому, что в них швыряют камнями, собаки пытались подбежать и укусить раньше, чем ты поднял камень. Оказалось, что значительно безопаснее вооружиться большим булыжником и идти прямо на собаку, разговаривая с ней в угрожающей интонации. Хотя она яростно лаяла и рычала, но все же отступала. Упавший рядом камень хватала и грызла, показывая переадресовочную реакцию. В одного молодого пса я вместо камня кинула сушку, он схватил её и только тогда сообразил, что это съедобно. Так и застыл с сушкой во рту, не зная, что делать — выплюнуть и продолжить нападение или все-таки сначала съесть?