Война меча и сковородки (СИ) - Сунгуров Артур - Страница 18

- Сесилия! Хорошо, что ты меня нашла! Садись здесь, на камень, сюда не достает жар от углей. Что до меня, я уже ненавижу сковордки! Клянусь, когда выйду замуж, прикажу, чтобы их все повыкидывали. Пусть жарят на вертелах, - лицо Эмер было сосредоточенным, как у рыцаря на ристалище, но разговаривая с Сесилией, она дважды улыбнулась, потому что рада была её видеть

Сесилия присела на камень и приготовилась говорить, но тут её желудок издал громкое урчание, и Эмер мгновенно сообразила, что к чему.

- Бедняжка! Ты, наверное, целый день не ела? Я уже сто раз об этом думала - что за королевский замок, если не могут накормить всех посетителей? Подожди, сейчас я угощу тебя наивкуснейшим блюдом. Знаешь, матушка будет довольна, когда узнает, что я научилась жарить вальдшнепов, бекасов и перепёлок с закрытыми глазами!

Она сорвала большой лист лопуха и, обжигая пальцы, положила на него две румяные, уже готовые птичьи тушки. От одного аромата Сесилия готова была упасть в обморок, но всё же запротестовала:

- Что ты, Эмер! Как можно?! Это ведь пища для королевы!

- Ты считаешь Её Величество великаном с бездонным пузом, что ли? - легкомысленно ответила Эмер, кладя угощение на лопухе, как на зеленом подносе, на камень рядом с Сесилией. - За ужином она съест двух птичек, не больше, у неё ведь одних перемен блюд восемь, и в каждой перемене - два на выбор. Остальное всё равно отдадут придворным. Так что ешь и ни о чём не волнуйся. А я скажу леди Бертрис, что задремала и сожгла пару вальдшпиков, - она рассмеялась, довольная собственной хитростью.

- Но это нехорошо, - слабо возразила Сесилия, уже хватая кусочек жаркого.

- Накормить голодного - одна из заповедей, данных нам ярким пламенем, - сказала Эмер нравоучительно, - а королева так набожна... И она будет довольна, и небеса. Так что кушай и ни о чём не думай.

И Сесилия отдала должное вкусно зажаренному мясу.

Пока Эмер рассказывала ей последние новости двора, преподнося любую ерунду в таком комичном свете, что сама же и покатывалась со смеху, Сесилия расправилась с вальдшнепами и с благодарностью взглянула на подругу:

- Спасибо, ты очень добра, а я и вправду была очень голодна.

- Я знаю, - отозвалась Эмер, сбрызгивая очередную порцию птиц вином. - Но это я только с тобой такая. Будь на твоём месте Острюдка или мой жених, - она скривилась и даже сплюнула в траву, как конюх, - они не получили бы ни кусочка, даже если встали бы на колени. Даже если бы целовали землю, - она в подтверждение своих слов пристукнула сковородкой, перевернув вальдшнепов. - Я сказала.

- Лорд Ранулф совсем не плохой...

- А я и не сказала, что плохой, - Эмер вытерла рукавом пот со лба. - Но когда я его вижу, то всегда вспоминаю, какие кислые яблоки росли в саду аббатисы Катарины.

«Сейчас я ей скажу...» - Сесилия глубоко вздохнула, расправила плечи и... сказала нечто иное, нежели собиралась:

- Я уважаю твое мнение, Эмер, но если королева благословила ваш брак, ты не имеешь права отказать лорду Ранулфу. Подумай, какой позор ждет его в случае твоего отказа. Ты ведь не сделаешь подобной глупости?!.

Эмер посмотрела на угли жаровни, щурясь, словно пыталась прочитать там что-то важное, потом перевернула тушки и уселась, по-мужски широко расставив ноги и оперевшись о колени ладонями.

- Не волнуйся, - сказала она медленно. - Вчера небеса были щедры ко мне, послав несколько интересных встреч... Я поразмыслила... прикинула вот здесь... - она постукала указательным пальцем себя по виску. - Конечно, мне нельзя идти против воли королевы. Никак нельзя. Так что я подчинюсь судьбе и выйду замуж за Ранулфа, показывая, как этим довольна. Вот так показывая, - она изобразила идиотскую улыбку, растянув рот до ушей и захлопала ресницами, посматривая то вправо, то влево.

И хотя её слова вошли в сердце Сесилии, как раскаленный нож в кусок топленого масла, она не смогла удержаться от смеха.

- Что за странное веселье, когда вы готовите королевскую еду, графиня Поэль? - раздался недовольный голос.

Эмер повернулась, подбоченившись, а Сесилия виновато притихла, пряча за камень обглоданные птичьи косточки.

Перед ними стояла Острюд Фламбар - воздушная, как фея, в новом платье лазурного цвета, с двумя золотыми брошами на груди.

- Вы пришли напомнить нам, как надлежит вести себя благовоспитанными девицам? - вежливо спросила Эмер, прикидывая, как бы ненароком обрызгать маслом платье феи, но слова Острюд мигом прекратили её весёлость.

- Леди Бертрис сказала, чтобы графиня Поэль немедленно пришла к западной арке, - произнесла Острюд с непередаваемой гримасой презрения. - Я провожу.

Было видно, что новый титул Эмер так и жжёт ей язык.

«Вот оно! Нажаловалась-таки, Твоё Величество», - подумала Эмер.

Западная арка располагалась в удалённой части замка. Там не было комнат придворных, потому что западное крыло королева оборудовала под церковь. Слуги и гости старались туда не заходить, чтобы не беспокоить Её Величество, если той вздумается помолиться не в комнатной молельне, а в церкви. Эмер приуныла, гадая, какое покаяние наложит на неё старшая придворная. Может, заставит тысячу раз переписать молитву яркому пламени. Может, заставит сделать тысячу поклонов перед алтарём. Лучше поклоны. Но отправляться сразу на расправу она не собиралась.

- Королева желает вкусно покушать, - сказала она невинно. - Леди Бертрис придётся подождать. Когда я отнесу Её Величеству...

- Отнести может и она, - Острюд указала остреньким подбородком на Сесилию, и та испуганно подпрыгнула. - Леди Бертрис велела придти немедленно. Извольте подчиняться.

- Но блюдо слишком тяжёлое! - возмутилась Эмер.

- Вы смеете перечить леди Бертрис? - холодно осведомилась Острюд. - Хорошо, я ей передам...

Тон её так напугал Сесилию, что она тут же вскочила с камня и умоляюще сложила руки, взывая к благоразумию подруги:

- Эмер, дорогая, не серди никого. Я отнесу, мне будет совсем не тяжело, - и она в подтверждение слов подняла серебряное блюдо, на которое только что были выложены последние тушки.

Блюдо оказалось тяжелее, чем она рассчитывала, но Сесилия не показал виду, улыбнулась хмурой Эмер, поклонилась сердитой девице в лазурном платье и пошла по направлению к королевским покоям, стараясь ступать ровнее, чтобы ароматная горка жареных вальдшнепов не разлетелась с блюда.

- Передай мой привет Айфе! - крикнула Эмер ей вслед.

- Идите за мной, - сказала Острюд и повернулась на каблуках.

Эмер тяжело вздохнула, отправляясь на расправу.

По пути она поправила кулон-сковородку, чтобы леди Бертрис заметила и вспомнила, кому королева обязана спасением жизни, и привычным уже жестом нащупала через одежду золотую монету. Мысли о неизвестном рыцаре печалили, и Эмер заказала себе вспоминать о нём. Лорд Ранулф... теперь даже его имя ей не нравилось. Такое же неуклюжее и рыхлое, как он сам.

Возле западной арки леди Бертрис не оказалось, и Эмер тут же вспомнила о сотне важных дел.

- Ей, наверное, некогда, - сказала она Острюд. - Скажешь, я покаюсь потом. А теперь мне надо поговорить с женихом.

Как кстати пришёлся жених. Хоть какая-то от него польза.

- Леди Бертрис ждёт вон в том коридоре, - Острюд указала тонким пальцем с подпиленным ноготочком. Поистине, на этой девице всё было подпилено, напомажено и начищено до серебряного блеска.

- Чего вдруг она вздумала прятаться? - проворчала Эмер, но пошла, куда указали. Здесь не было ни светильников, ни факелов. В полутьме смутно виднелись ступени деревянной лестницы без перил, а старшей придворной не было в помине. - Ну и где леди Бертрис, маленькая зазнайка?

Достало бы расквасить Острюдке носик, и у Эмер руки чесались сделать это, но тут её подхватили под локти и уволокли в нишу под лестницей. Здесь было полно пыли, Эмер чихнула несколько раз и только теперь разглядела схвативших её парней. Один был совсем юный, со щеками, по-детски пухлыми и румяными, и с маленьким, как у девицы, ротиком, а второй - рябой после оспы.