Вендетта для Святого - Гаррисон Гарри - Страница 32

— Куда?

— То, что я узнал от Никколо, было достаточно интересным, чтобы отправить заранее заготовленный рапорт в Рим, и в результате на Сицилию примчался отряд отборных берсальеров. Я хотел иметь под рукой силу, на которую мог бы рассчитывать и которой мог бы воспользоваться, как только получу недостающую информацию. Теперь дело за вами.

— Значит, дорогу знаю только я?

— Но не туда, где размещен отряд.

Саймон кивнул и пошел вперед, чтобы завести мотор ручкой. Мотор завелся с пол-оборота, гораздо быстрее, чем от электростартера, потом Саймон сел рядом с водителем.

— Вы хотите действовать, минуя полицию? — спросил он, когда машина рванулась вперед.

— Я — полиция, — сказал Понти. — Но я не знаю, кому можно доверять. Попробуй я действовать через них, началась бы суматоха и операция бы увязла. К моменту прибытия на место в кастелло никого бы не было. Об этом я знал еще до приезда на Сицилию, и уже в Риме было договорено, чтобы берсальеры ждали наготове, когда бы они ни понадобились.

— И вы уверены, что на них можно положиться?

— Абсолютно. Только командир знает их задачу, а его люди целиком ему преданы и готовы за ним хоть в пекло. Пока что можно рассчитывать, что мафия не проникла в их ряды, к тому же им нравится идея расправиться с этими канальями. А теперь расскажите мне обо всем, что произошло.

4

Понти за рулем оказался неробкого десятка и так разогнал огромную машину, что другой пассажир давно бы уже машинально нажимал двумя ногами на тормоз и шептал молитвы; но Святой был фаталистом и обладал к тому же стальными нервами, так что во время езды сумел рассказать свою историю не прерываясь и не теряя нить. Единственное, о чем он умолчал, это некоторые детали личного характера, которые, как он полагал, не заинтересовали бы Понти и не повлияли бы на характер предстоящей акции.

— Итак, — закончил он, — они должны все еще быть убеждены, что оцепили меня в Чефалу, и, даже найдя Лили, подумают, что я еду в Катанью. Но никак не могут догадаться, что пора спешно покидать свою штаб-квартиру. По их мнению, я все еще занят спасением своей шкуры. И Алю никогда в голову не придет, что мы с вами задумали.

— Я тоже постарался, — сказал Понти, — издал приказ, в котором потребовал доставить вас для допроса под видом розыска по политическим мотивам. Сделал это для того, чтобы напасть на след и одновременно обезопасить вас от усердия какого-нибудь дурака полицейского, который, заполучив вас, решил бы, что поймал обычного преступника. Я убедился: если речь идет о политике, полиция предпочитает действовать осторожно.

— Когда я вспоминаю свои нашумевшие резкие высказывания о полицейских, — сказал Святой, — у меня перехватывает горло от волнения из-за вашей заботы обо мне. Никому бы и в голову не пришло, что вами руководят высокие мотивы.

— Всего один мотив. Показать этим фамуллоне,[29] что право сильнее их. И у меня есть возможность это сделать.

Коварная горная дорога закончилась у ограды из колючей проволоки, у прохода в которой стоял часовой с карабином и штыком. Он преградил им путь, а когда Понти назвал себя, откуда-то из темноты вынырнул молодой офицер и отдал честь.

— Иль маджоре ля спетта,[30] — сказал он. — Машину оставьте здесь.

Единственным освещением был фонарь у въезда и свет фар их машины, и, когда те погасли, они шли, спотыкаясь в колеях, пока из темноты не вынырнули неясные формы какого-то здания. Открылись двери, бросив яркий луч света; потом вошли в голый деревянный барак.

— Понти, — сказал старший офицер в расстегнутой полевой форме, пожимая детективу руку, — хорошо, что мы, наконец, займемся делом. Все готово. Когда выезжаем?

— Сейчас. Это синьор Темплер. Он знает места, куда мы направляемся. Майор Оливетти.

Командир повернулся к Саймону и завершил процедуру знакомства стальным рукопожатием. Макушка его лысого черепа едва доставала подбородка Саймона, зато грудная клетка была, как бочка, а плечи — как древесный пень. Правая сторона его лица была покрыта паутиной шрамов, выделявшихся на смуглой коже, а черная повязка закрывала глаз, что придавало бы ему угрюмый вид, если бы не веселый блеск уцелевшего глаза.

— Пьячере.[31] Слышал о вас, мистер Темплер, и рад, что вы с нами. Здесь все карты Сицилии, самые подробные. Можете показать, куда нам предстоит двигаться?

— Думаю, да, — сказал Саймон, склоняясь над столом. — Эта дорога немощеная, — провел он ногтем линию вниз от цели. — Я не был на верхнем ее участке, но их машина спускалась без проблем. Ничего не знаю о другой дороге, отмеченной на хребте горы.

Оливетти с профессиональной дотошностью изучал местность.

— Существует риск, что по обе стороны расставлена стража, которая неминуемо предупредит их при нашем приближении. Вы сказали, что спустились со скалы в темноте. Могли бы наши люди взобраться наверх?

— Даже альпийским стрелкам пришлось бы применить крючья, а их забивание наделало бы слишком много шума. Я спускался только от безвыходности, а местами просто падал, соскальзывал, надеясь, что все обойдется.

— Можно развернуть моих людей в цепь вот отсюда и двинуться пешком, но тогда я не могу гарантировать, что доберемся затемно.

— Судя по тому, что я знаю, у этой компании нет причин сматывать манатки среди ночи, — сказал Понти. — Но нужно признать, что с каждым часом, пока ловушка не захлопнута, шансы найти ее пустой все увеличиваются.

— Могу я кое-что предложить? — спросил Святой.

— Разумеется. Вы единственный, кто видел эту местность при дневном свете.

— Думаю, стоит делать ставку на скорость, а не на скрытность. Разумеется, надо блокировать все телефонные линии, иначе какой-нибудь член мафии наверняка успеет предупредить кого надо. Но потом жать изо всех сил, ни на что не обращая внимания. Ваш отряд наверняка моторизован, майор?

— Танков, правда, нет, но есть грузовики и вездеходы.

Саймон показал на обе дороги, ведущие к убежищу мафии.

— Значит, если вы разделите их на две группы и пошлете каждую по своей дороге, чтобы они встретились наверху, то они, начав движение, заблокируют этой банде оба пути к отступлению, если они, разумеется, еще тут. Но если сориентируются, что они окружены, они станут решать, сражаться или сдаться. Вы готовы принять бой?

— Я только этого и жду! — рявкнул Оливетти и так грохнул кулаком по столу, что тот еле выдержал. — Если Понти уполномочен…

— В том все и дело, — согласился Саймон, оборачиваясь к детективу. — Как, по-вашему, оправдано ли начало подобной операции?

Понти оскалил зубы.

— Да, если вы меня не обманываете и не хотите подложить мне свинью. Ибо в таком случае я лично позабочусь, чтобы вам досталось похуже, чем я обещал Пикколо. На основании ваших показаний их можно обвинить в чем угодно: нападение, похищение, покушение на убийство. Кроме того, существует возможность очень серьезного обвинения в преступном заговоре, который подразумевается в случае подобного сборища лиц известной репутации. Но лучше всего было бы кому-то из них открыть по нам огонь. Тогда больше ничего не понадобится.

— Ну, тогда решено, — с энтузиазмом заявил Оливетти. — Техники отправятся вперед, парами на мотоциклах. Потом первый и второй взводы.

Его подчиненные столпились, чтобы увидеть на карте пункты, на которые он показывал, развивая свой план. Понти перехватил взгляд Саймона и отозвал его в сторону:

— Я понимаю, что вы хотите вернуться в отель и хоть немного поспать, но это небезопасно. Возьмите ключ от моей квартиры. Мафия никогда не станет вас там искать. Когда все кончится, я за вами заеду. Вам придется опознать тех, кого мы поймаем, и дать показания. Вот адрес.

Саймон покачал головой, даже не дослушав его.