Здоровье без побочных эффектов - Гётше Питер - Страница 12

Вот еще одна цитата. Под заголовком «ФОКУС ВОВЛЕЧЕННОСТЬ ЧЕСТНОСТЬ» находится такой текст: «Наша цель – быть самым успешным, уважаемым и социально ответственным производителем товаров потребления в мире»4. Как вы скоро увидите, действия фармацевтической промышленности имеют очень мало общего с честностью, уважением и социальной ответственностью. Как тогда могли они писать такое сами о себе? Так они и не писали. То есть могли бы, но это цитата из газетной рекламы сигарет Philip Morris рядом с портретом улыбающейся молодой женщины, которая вряд ли будет так же хорошо выглядеть, если продолжит курить.

Я рассказываю вам об этом, чтобы показать, что даже самая смертоносная отрасль на планете не удержалась от соблазна пудрить мозги, попутно увеличивая суммарное потребление табака, потому что ее маркетинг напрямую нацелен на подростков в развивающихся странах, которые еще не начали курить. Этот маркетинг более чем компенсирует снижение уровня курения в развитых странах. Как можно называть это социально ответственным – ежегодно убивать миллионы людей, которые не нуждаются в этом продукте изначально? Люди, однажды попробовавшие сигарету, знают, о чем я говорю. В возрасте 15 лет я смог выкурить только полсигареты, а потом меня вырвало и я убежал из школы, пришел домой и лег на кровать, весь белый, как простыня. Мама спросила, что за страшная болезнь меня поразила, и сказала, что нашла полсигареты в кармане моей рубашки.

Этот разрыв между заявлениями фармацевтической промышленности о «высших этических стандартах», «…следовании всем юридическим требованиям», об «открытом доступе к полной информации по рецептурным лекарствам» и реальным поведением большой фармы огромен. Представление топ-менеджеров о самих себе, или, скорее, впечатление, которое они пытаются создать о своей деятельности, не разделяют даже их собственные сотрудники. В 2001 году закрытый внутренний опрос сотрудников компании Pfizer показал, что около 30% не согласны с утверждением «Высшее руководство демонстрирует честное, этичное поведение»5.

В 2012 году компания Pfizer согласилась выплатить 60 миллионов долларов для урегулирования федерального расследования США о подкупе за рубежом. Pfizer обвинялась в подкупе не только врачей, но и администраторов больниц и регуляторов лекарств в ряде стран Европы и Азии6. Следствие указало, что филиалы компании Pfizer пытались скрыть взяточничество, включив эти выплаты в документы бухгалтерского учета как законные расходы, наравне с обучением, доставкой грузов и развлечениями. В соответствии с судебными документами, компания осуществляла ежемесячные выплаты за то, что она называла «консультационные услуги», врачу в Хорватии, который помогал принимать решения о том, какие лекарства правительство будет регистрировать для продажи и возмещения затрат. Pfizer не признала и не опровергла эти обвинения, что является рутинной практикой – фармацевтические компании часто стараются откупиться от обвинений в мошенничестве.

Компания Hoffman – La Roche – самый крупный наркодилер

Все десять крупнейших фармацевтических компаний7 являются подписчиками Кодекса PhRMA США, кроме швейцарской компании Hoffmann – La Roche3, которая была крупнейшим мошенническим предприятием 1990-х, в соответствии с перечнем 1999 года, включавшим все виды промышленности, в том числе банковскую и нефтяную8. Исполнительные директора компании Roche имели картель, который, согласно сведениям Антимонопольного отдела Департамента юстиции США, был самой влиятельной и опасной криминальной конспиративной организацией, когда-либо разоблаченной9. Высшие исполнительные директора некоторых крупнейших фармацевтических компаний, в основном из Европы и Азии, встречались секретно в номерах гостиниц и на конференциях. Работая совместно в коалиции, которую они нагло назвали «Витамины Инк.», они делили сферы влияния на рынке и тщательно контролировали повышение цен на лекарства, попутно обманывая несколько мировых пищевых компаний. Только одна компания Roche имела возврат от вложений в $3,3 миллиарда долларов в США, и конспирация продолжалась. Конспираторы постепенно и искусно повышали цены на сырьевые витамины так, чтобы не привлекать внимания; они также фальсифицировали процессы торгов9.

Департамент юстиции обвинил Куно Зоммера, бывшего директора отдела маркетинга компании Hoffmann – La Roche Vitamins и отдела химически чистых соединений, в участии в витаминном картеле и в обмане следователей из Департамента юстиции в попытке прикрыть конспирацию в 1997 году10. Зоммер признал себя виновным и понес наказание в виде тюремного заключения сроком на 4 месяца. После того как заговор лопнул, виновные согласились выплатить почти 1 миллиард долларов для урегулирования федеральных антимонопольных обвинений, и почти каждый крупный производитель витаминов в мире был готов согласиться заплатить дополнительный 1 миллиард. Компания Roche согласилась заплатить 500 миллионов долларов, что эквивалентно их годовой прибыли от продажи витаминов в США, а два ее исполнительных директора были приговорены к тюремному заключению сроком в несколько месяцев. В Европе Еврокомиссия оштрафовала несколько крупнейших мировых фармацевтических компаний, включая компанию Roche, на рекордные 523 миллиона фунтов стерлингов в 2001 году11. Удивительно, что картель смог просуществовать так долго, несмотря на то, что уже в 1973 году один из работников компании Roche намекал на его существование, на что и отреагировала Европейская комиссия (смотрите главу 18).

Исполнительный директор компании Roche в США Элмер Бобст с огромным трудом убедил своих руководителей в Базеле, чтобы они прекратили неэтичную практику ведения бизнеса13. Компания Roche продолжала поставки наркотиков в Соединенные Штаты за спиной Бобста, но во время его визата в штаб-квартиру ему попалась зашифрованная телеграмма, которая явно поступила от преступников из США. В телеграмме говорилось о грузовой поставке бикарбоната натрия, который используется для выпекания тортов!

Roche согласилась прекратить наркоторговлю, только когда Бобст пригрозил, что правительство США исключит компанию из числа организаций, работающих в Штатах. Однако вскоре Roche вновь взялась за свое, не посвятив в это Бобста. В своей книге13 он упоминает, что человек, отвечавший за эти преступления, не был полностью безнравственным, но считал, что в бизнесе нет места морали. Бобст не понимал, как можно иметь два этических стандарта: один для личной жизни и один – для бизнеса. Он также описывает, как компания Roche избежала швейцарских налогов, открыв филиал на островке налоговой безопасности – в Лихтенштейне.

Проталкивание лекарств, которые не нужны людям, – это очень прибыльный бизнес, особенно когда лекарства влияют на функции мозга. Roche выпустила валиум (диазепам), который стал самым продаваемым лекарством в мире, хотя многие показания к его применению были весьма сомнительны, а оптовая цена – в 25 раз выше цены золота12. В начале 1970-х Roche была оштрафована Антимонопольным комитетом в Европе за антиконкурентное поведение в продаже валиума и другого транквилизатора-бестселлера – либриума (хлордиазепоксида)9.

Потребовалось 27 лет после публикации первого отчета о зависимости, прежде чем регуляторы полностью признали, что транквилизаторы вызывают сильную зависимость15, точно так же как героин и другие наркотики. Я считаю, тот факт, что одни лекарства, влияющие на мозг, законны, а другие – нет, несостоятелен с этической точки зрения. Еще одна причина, почему это различие не имеет значения, в том, что фармацевтические компании вовсе не волнует, являются ли их действия законными или нет, что иллюстрируется повсеместно распространенным незаконным офф-лейбл маркетингом. Более того, то, что является законным, не статично, не стоит на месте, но может меняться от страны к стране, в соответствии с модой и преобладающими убеждениями. Например, наркотики не всегда были незаконными, и хотя незаконно продавать гашиш и марихуану в большинстве стран, законно курить марихуану в Нидерландах. Она продается в так называемых кофешопах, и это название однажды меня обмануло. Завтраки в отелях чрезвычайно дорогие, учитывая, как мало мы обычно едим по утрам, поэтому однажды поутру в Амстердаме я зашел в кофешоп. Когда я попросил кофе, владелец рассмеялся и сказал, что у них нет кофе. Вскоре после этого в кафе вошли три милых девушки из стран Ближнего Востока и сказали мне, что «Черный Ливан» – лучший сорт и что они собираются курить именно его.