Проклятие десятой могилы (ЛП) - Джонс Даринда - Страница 42

— Боюсь, поверить придется. И это очень серьезно. Паркер может повесить на тебя вагон грязных обвинений. Но самое странное — судя по записям, он узнал о беременности, когда копал под Рейеса.

Мне срочно понадобилось присесть. Пари все поняла и вовремя подтащила мне под зад клиентский стул.

— Причем тут Рейес? — промямлила я.

— По-моему, Паркер просто не мог оставить все как есть. Некоторые считают, что в приказе об освобождении и снятии с Рейеса всех обвинений что-то нечисто. Мало того, Паркер проверял и ваши финансовые отчетности. А еще писал по электронке властям Сонной Лощины. Узнавал о твоем состоянии.

— Как, черт его дери, он узнал о Лощине?!

— Шел по денежному следу. Чак, — Пари взяла меня за щеки и повернула к себе, — ты должна как можно скорее поставить его на место.

— Знаю. Ты права. Да и выбора у меня нет. Он явно не планирует останавливаться.

— Это точно. — Взгляд Пари стал тверже стали. — Не позволяй ему зайти так далеко. Расскажи обо всем Рейесу. Он придумает, что делать. А еще важнее — захочет сделать все, что нужно.

— Пари, мы не можем убить Паркера.

— Знаю, — отозвалась подруга, хотя я засомневалась, что она согласна с моими словами. — Я и не говорю об убийстве. Я о том, что можно устроить Паркера в больничку на пару дней. Ну, или на пару лет.

Не будь ситуация настолько отчаянной, я бы посмеялась.

— А можно мне минералки? — послышался голос Хэзер, которая появилась в дверях приемной.

— Естественно. Ты же знаешь, где ее найти?

— Ага, — ответила девочка, и на ее личике отчетливо проступило разочарование.

Что ж, Шут-Нику Паркеру придется подождать, пока я не разберусь с Хэзер и детским домом.

— Хэзер, — позвала я, пока она не ушла обратно наблюдать за процессом татуирования городского населения, — кто сказал тебе о проклятии? Кто-то конкретно, или это просто общее умозаключение?

Хэзер задумалась.

— Так все дети думают.

Каждый раз, когда она делала вдох, я слышала легкие хрипы. Боясь, что ее состояние может ухудшиться, я подошла ближе и коснулась ее лба и шеи. Она восприняла это как нечто обыденное и давно привычное. Слава богу, ее температура не показалась мне высокой.

— Все говорили, что я следующая. А моя подруга Амелия страшно перепугалась. Не хочет, чтобы я умерла.

— Вот ведь странно, — поддразнила я, — я тоже не хочу, чтобы ты умерла.

Пряча робкую улыбку, Хэзер опустила голову, и в этот самый момент зазвонил мой сотовый.

На экране высветилось имя Куки вместе с моей любимой фотографией. Я сфоткала Кук сразу после того, как она нечаянно намазала себе на лицо стопроцентное эфирное масло корицы вместо разведенного ладана. Представить не могу, зачем намазывать на физиономию ладан, зато теперь точно знаю, что чистое эфирное коричное масло действует на кожу, как кислота. На Куки подействовало незамедлительно. Человеческой кожи такого ярко-красного цвета я отродясь не видела.

Пока подруга не успела все смыть, я ее сфоткала на память. Чтобы никогда не забывать, как далеко она готова зайти, чтобы меня повеселить. Или чтобы заиметь идеальную кожу. До знакомства с Куки я понятия не имела, что на лицо можно лепить магнезию в виде эмульсии. Или на кой черт вообще это делать.

Честно говоря, ответа на последний вопрос я не знаю до сих пор.

Вместо «Алло» я ляпнула в трубку «Дом фиговой репутации Чарли». Хэзер хихикнула и отправилась на поиски воды, а в мои уши благодаря чудесам современных технологий проник до странности сексуальный голос Куки:

— Когда ты вернешься?

— Могу хоть через десять минут, если ты хочешь, чтобы мы с тобой занялись умопомрачительной любовью.

В трубке повисла долгая — очень долгая! — пауза, после чего Куки проговорила:

— Нет. Нет-нет-нет. Со мной все в порядке.

— Точно? А то ведь я беру недорого, и трудиться надо мной особенно не нужно.

— Точно. Ты сидишь?

Моя задница тут же нашла стул.

— Уже да.

Пари бросила на меня вопросительный взгляд. На самом деле из-за огромных очков глаз ее я не видела, но, судя по складкам на лбу, брови точно приподнялись. В ответ я лишь пожала плечами.

— Не знаю, хорошие это новости или плохие, — начала Куки, — тем более что я сама еще ничего толком не понимаю, но, в общем, ребенок совсем не того возраста, что мы думали.

— А сам ребенок в курсе?

— Я о том ребенке, которому Рейес платит алименты. Из Техаса.

Я сжалась, всей душой надеясь, что новости Куки все-таки хорошие.

— Что значит не того возраста?

— Во-первых, это мальчик, а во-вторых, приготовься услышать имя.

Я напряглась с ног до головы и сжала ягодицы. Уж не знаю почему, но мне показалось, что для этого самое время.

— Дэмиен.

Я молчала, потому что была удивлена не на шутку, и Куки добавила:

— Дэмиен Леджер Клэй.

— Никогда в жизни не слышала имени красивее, — отозвалась я, чувствуя, как разбивается мое сердце.

— Клэй — девичья фамилия матери. Отец не указан.

— Если до Рейеса за алиментами добрались аж из Техаса, где-то должны быть доказательства, что он отец. Что написано об отце в свидетельстве о рождении ребенка?

— «Неизвестен».

— Стремная фамилия. — Так я пыталась отыскать хоть искорку света в конце туннеля. — И почему, спрашивается, Рейес выплачивает алименты женщине, которая даже не удосужилась указать его в качестве отца ребенка?

— В том-то и дело, Чарли. Сомневаюсь, что он может быть отцом. Дэмиену пять лет.

От облегчения я так и расплылась на стуле.

— Пять лет и девять месяцев назад Рейес сидел в тюрьме.

— Вот именно. Я не утверждаю, что подобное невозможно, но очень маловероятно, что, сидя в тюрьме, он мог обзавестись ребенком. В Санта-Фе разрешены супружеские свидания? А если и так, разве не нужно для этого состоять в официальном браке?

— Не знаю, зато знаю, кому можно позвонить, чтобы все выяснить. Но опять же, правила, которые действуют для обычных людей, неприменимы для моего мужа.

— Согласна, но мне хочется думать, что в темном царстве все-таки есть луч света, — сочувственно проговорила Куки.

— Да я всеми конечностями за лучи, — сказала я, рассеянно поглаживая божественное стекло в кармане. — Хлебом не корми, только дай обгореть и облучиться.

— Нравится мне, как ты во всем видишь что-то хорошее.

— Есть такое дело. В общем, я свистну, как только что-нибудь узнаю.

— Сразу же.

— Заметано.

Глава 17

Попрощавшись с Хэзер и Пари, я двинулась к Развалюхе, чтобы сделать один важный звонок. Наверняка рабочий день у Нила Госсета уже закончился. Небо потемнело, а низкие облака, до сих пор висевшие над головой, сменили красивый серый цвет на глубокий и зловещий черный. Вот бы каждый день был таким умиротворяющим! Впечатление портил разве что ледяной дождь, заливающий мои любимые развороты «Плейгерл». Зато на дорогах практически не было машин. Правда, я переживала, что придется ехать по гололеду.

И все равно Нью-Мексико я обожаю.

Слава богу, у меня был номер сотового Нила. И все благодаря находчивости Куки, которая притворилась журналисткой из какой-то газеты в Санта-Фе и сказала, будто хочет сделать о Ниле Госсете целый репортаж. Я слушала гудки, пока не включилась голосовая почта, потом нажала «отбой» и позвонила снова. И снова. И так несколько раз, пока в трубке наконец не раздался раздраженный до чертиков, резкий голос:

— Да!

— Привет, Госсет! — как можно радостнее заорала я. — Как жизнь?

— Как всегда.

— Значит, так себе, да? — Я понятия не имела, что происходит в жизни Нила, но не подколоть его не могла.

— С кем я говорю?

А вот это обидно. Честное слово. Ну или было бы обидно, будь мы с ним друзьями. На самом деле мы всего лишь знакомые. Со времен старших классов. У нас нет необходимости поддерживать связь, если не считать тех случаев, когда такая необходимость возникает. Вот как сейчас.