Святой едет на Запад - Чартерис Лесли - Страница 31

– Достаточно справедливо, – ответил Святой, который был склонен воспринимать жизнь философски, если у него не было другого выбора.

Джек Грум подался вперед.

– Мистер Браунберг, вы сказали, что у мистера Афферлитца не было наследников. А что, если вдруг объявится какой-нибудь его дальний родственник и опротестует завещание?

– Ему придется столкнуться с обычной в подобных случаях практикой. В завещании отдельным пунктом оговаривается, что все, кто не упомянут в документе специально, автоматически исключаются из числа наследников, так что спорить будет бесполезно. – Адвокат вновь сплел пальцы. – У кого-нибудь еще есть вопросы?

Очевидно, вопросов больше не было.

– Очень хорошо. Возможно, что мне потребуется неделя или две, чтобы подготовить для вас чеки на оплату, но я собираюсь заняться этим при первой же возможности. Я благодарю всех.

Он поднялся и начал укладывать бумаги в свой портфель – компетентный бизнесмен, которому предстоит еще заниматься многими делами сегодня. С истинно профессиональной сдержанностью он ни разу не упомянул о тех обстоятельствах, при которых мистеру Афферлитцу пришлось покинуть этот мир голливудских магнатов. С его течки зрения данный вопрос был несущественным. Саймон испытал приступ своеобразного сардонического веселья, думая о том, насколько методично и быстро могут быть завершены все земные дела человека, в которые при жизни он вкладывал столько ума и вдохновения и которым придавал такое большое значение...

Из приемной послышался телефонный звонок.

Кендрикс и Лазарофф задержались, чтобы перемолвиться с Джеком Грумом, а Саймон вновь поймал на себе взгляд Эйприл Квест и уже собирался к ней подойти, когда его перехватила Пегги Уорден.

– Вам звонит какой-то мистер Хэллидей.

Саймон вышел в приемную и взял трубку.

– Ну и дела! – сказал Дик Хэллидей. – А ты когда-нибудь отдыхаешь?

– Пока что мне не предоставляется такой возможности, – ответил Святой.

– Мне кажется, что ты теперь снова стал безработным.

– Похоже на то. Мы только что прослушали лекцию джентльмена от юриспруденции по фамилии Браунберг, и похоже, что мы все остались без работы. По обошлись с нами справедливо.

– Это не так уж плохо для Лазароффа и Кендрикса, – сказал Хэллидей. – Я слышал, что Голдвин готов заплатить любую сумму, чтобы вернуть их обратно.

У Саймона возникло странное ощущение где-то в области желудка.

– А я слышал, он поклялся, что им не удастся снова получить работу в Голливуде.

– Да, я знаю. Но надо учитывать и специфику нашего города. Похоже, Голдвин прочитал историю о том, как Занук нанял на работу человека, давшего ему пинок под зад и назвавшего его вшивым продюсером, и теперь Голдвин тоже решил продемонстрировать всем, что у него есть чувство юмора. Кроме того, последний сценарий, который они писали для него, пользуется сейчас бешеным успехом. Так что он решил их простить и удвоить им жалованье.

Глава 7

Все собравшиеся в кабинете Афферлитца разошлись быстро, словно испарились по мановению волшебной палочки. Саймон оглядел опустевшую комнату и направился к лестнице, которая привела ею в ярко освещенный коридор первого этажа. Он заметил впереди промелькнувший силуэт, похожий на худую, сутулую фигуру Джека Грума. Саймон увидел его входящим в холл и устремился вслед.

Это действительно оказался Грум, но, когда Саймон догнал его, Эйприл Квест с ним уже не было. Вместо нее он увидел лейтенанта Кондора, беседовавшего с Грумом. Детектив медленно шагнул в сторону, загородив дорогу, так что Святой уже не мог отделаться лишь приветствием и пройти мимо.

– Итак, мистер Темплер, что вы думаете о завещании?

– Интересный и необычный документ, – произнес Саймон, растягивая слова. – Должен будет получиться грандиозный праздник. Думаю, вы знали об этом заранее.

– Да-а-а, у меня была возможность ознакомиться с ним.

– Все-таки плохо, что у покойного не оказалось множества наследников, не так ли? – заметил Саймон. – Это сделало бы ситуацию такой восхитительной и сложной.

Кондор кивнул; неизменная зубочистка торчала между его передними зубами.

– Полагаю, все освобожденные рабы завтра же покинут эту контору. А вы сами не думали о том, чтобы уехать из города?

– Нет, я собираюсь побыть здесь еще немного.

Все это время Грум с серьезным и равнодушным видом молча наблюдал за Святым.

– Вы побрились сегодня утром, – устало сказал он наконец, и было очевидно, что это открытие ему неприятно.

– Я часто эта делаю, – признал Саймон.

– Мне казалось, я просил вас отрастить усы для съемок в этой картине.

– Я знаю. Я помню. Но, поскольку фильм все равно не будет сниматься...

Кондор пошевелил своими большими ступнями.

– Когда вы брились сегодня утром, – неожиданно сказал он, – откуда вы могли знать, что фильм не будет сниматься?

В этот момент в Голливуде не было зарегистрировано землетрясения, но у Саймона Темплера возникло такое чувство, что земля ходит ходуном у него под ногами. Он был подобен сейчас искусному дуэлянту, у которого случайный встречный сумел выбить из рук оружие, не знавшее прежде поражения. Но это ощущение длилось лишь один краткий миг. Саймон как раз собирался закурить, когда прозвучали слова Кондора, и теперь он не спеша довел дело до конца, получив одновременно возможность окончательно прийти в себя.

– А я и не знал, – беспечно сказал он. – Я просто надеялся убедить мистера Грума, что для фильма мои усы не имеют значения. Видите ли, такая идея с самого начала не казалась мне привлекательной, и я собирался еще поспорить с ним по этому поводу.

– У Святого должны быть усы, – капризно настаивал Грум. На его бледном истощенном лице не было заметно следов ни триумфа, ни злонамеренности: казалось, он совершенно не отдавал себе отчета в том, что только что удачно расставил ловушку и поймал жертву.

– Право же, меня весьма огорчает то, что вы все еще обеспокоены подобными вопросами, – сказал Святой. – Разве вы не слышали, как Браунберг объяснял нам, что фильм больше не будет сниматься?

– Он этого не говорил, – поправил его Грум. – Он сказал, что мы больше не связаны с мистером Афферлитцем. Но все еще существуют люди, финансировавшие Афферлитца. Они уже сложили в это дело определенные средства и, возможно, захотят, чтобы работа продолжалась. Разумеется, они могут потребовать проведения некоторых изменений.

Взгляд блестящих черных глаз Кондора все еще был устремлен на Святого, и Саймон это чувствовал, но старался не смотреть в его сторону. Он обратился к Груму:

– Будет ли это означать, что вы останетесь режиссером фильма, а возможно, даже займете место Афферлитца?

– Не знаю. Но это не исключено, – как-то неопределенно ответил Грум.

– Значит, от этого убийства вы можете только выиграть.

Взгляд детектива теперь нашел для себя новую цель. Саймон понял это, еще ни разу не посмотрев на Кондора.

– На что вы намекаете? – спросил Грум.

– Я просто размышляю. Насколько новое положение дел выгодно для вас?

– А вам не кажется, что вы оскорбляете меня?

Ответная улыбка Святого была просто обворожительной.

– Вероятно, – сказал он. – Но невозможно найти убийцу, никого при этом не обидев. Вы ведь ненавидели Афферлитца, разве не так?

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Вы от всей души его ненавидели, – сказал Святой.

Режиссер провел рукой по своим влажным волосам и растерянно посмотрел на Кондора.

– Я не могу понять, к чему он клонит, но мне кажется, он хочет выставить меня в весьма непривлекательном виде. Он делает из мухи слона.

– Что же произошло между вами и Афферлитцем? – небрежно спросил Кондор.

– Если вы сами не хотите говорить, – непреклонно продолжал Святой, – то, может быть, не будете возражать, если я все объясню детективу вместо вас?

После своих слов Святой ждал, затаив дыхание, какова будет реакция Грума.