Введение в конституционное право - "Внутренний Предиктор СССР" - Страница 30

Не лучше обстоит дело и с реальным обеспечением других конституционных прав.

Ст. 40.1. Каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишён жилища.

Практическая реализация права на жилище требует экономического обеспечения. И в силу того, что конституция ориентирована на реализацию либерально-рыночной модели, в которой каждый платит за себя, право на жилище гарантировано будет нарушаться для некоторой части населения страны.

В случае неплатёжеспособности - гарантированной для некоторой части населения неизбежным распределением на них заведомо неоплатного долга, порождаемого банковским ростовщичеством (оно тоже не запрещено законом ни на уровне конституции, ни на уровне федерального законодательства), «злостный» неплательщик коммунальных услуг и налогов на принадлежащую ему недвижимость может быть лишён своего жилья на основании решения суда.

Ну а те, кто либерально-рыночной экономикой обречены быть «малоимущими», в большинстве своём не смогут получить жильё за счёт государственных программ помощи малоимущим (о такого рода программах речь идёт в ст. 40.3), поскольку государство тоже находится под бременем долговой кабалы и роста цен, вследствие чего не способно финансировать такого рода программы в необходимом объёме, вследствие передачи права эмиссии рубля центробанку (ст. 75.1). При этом ст. 75.2 делает центробанк независимым в его деятельности от остальных органов государственной власти:

«Защита и обеспечение устойчивости рубля - основная функция Центрального банка Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти».

Статья 75.2 - ещё одна, многогранная как бриллиант, глупость в тексте действующей конституции.

Во-первых, термин «устойчивость денежной единицы» в разных экономических теориях определяется по-разному. Например, возможны его толкования, как пребывание обменного курса денежной единицы на другие валюты или на «корзину валют» в некотором коридоре. Но его можно определить и как коридор покупательной способности денежной единицы по отношению к некой «потребительской корзине». При этом потребительская «корзина» может быть набрана из товаров массового спроса населения на внутреннем рынке, а может быть набрана из числа импортируемых товаров, а может быть набрана из числа инвестиционных продуктов и т.п.

Во-вторых, устойчивость денежной единицы сама по себе в любом из значений этого термина не является однозначным показателем здоровья ни кредитно-финансовой системы самой по себе, ни экономической системы государства в целом. Т.е. возложение миссии «защиты и обеспечения устойчивости рубля» на центробанк управленчески бессмысленно.

В-третьих, оно и неправомерно, поскольку те или иные значения показателей устойчивости денежной единицы складываются под воздействием не только эмиссионной и кредитной политики центробанка, но под воздействием иных факторов, не подконтрольных центробанку, в силу чего он не может нести «единоличную» ответственность за устойчивость рубля.

В-четвёртых, хотя это и не прописано в конституции, но центробанк, как и все прочие банки в РФ, занимается ростовщичеством (кредитованием под процент) и тем самым наносит ущерб экономике страны и подрывает устойчивость рубля.

В-пятых, возложение на центробанка не определённой по смыслу миссии, в сочетании с обязанностью центробанка действовать независимо от других органов государственной власти фактически освобождает его от каких-либо обязанностей перед государственностью Российской Федерации и её населением.

Федеральный закон от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации» [193] - лежит в русле этих глупостей. Хотя этот закон и провозглашает подотчётность центробанка Госдуме (ст. 5), тем не менее - в силу миссии, на которую ориентирован центробанк, - ему в общем-то не о чем отчитываться перед Думой, поскольку ни в конституции, ни в экономических теориях либерализма не определены понятия «защита и обеспечение устойчивости денежной единицы», ни принципы эмиссии, создающие предпосылки к устойчивому экономическому развитию.

Хотя ст. 4.1 этого федерального закона гласит, что центробанк «во взаимодействии с Правительством Российской Федерации разрабатывает и проводит единую государственную денежно-кредитную политику», но это тоже управленческая глупость, поскольку эта статья закона не обязывает центробанк обслуживать экономическую политику правительства. Это делает правительство заложником центробанка, независимого от правительства в соответствии со ст. 75.2 конституции РФ, что полностью соответствует пожеланию М.Ротшильда: «Дайте мне управлять деньгами страны, и мне нет дела, кто будет устанавливать там законы».

Реальность такова, что центробанк, будучи единственным эмиссионным центром и кредитором последней инстанции [194], объективно является вершиной одной из ветвей реальной власти. Но он не входит в конституционную систему государственной власти РФ, описываемую ст. 10 конституции 1993 г., как один из самостоятельных видов власти:

«Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны».

А в силу ст. 75.2 конституции он не является и одним из органов исполнительной власти. Иначе говоря, в полном соответствии с либерально-рыночной экономической моделью, финансовая власть в РФ не является властью государственной. Но власть не может быть бесхозной.

При таком правовом положении, в силу принципов организации его деятельности, центробанк по умолчанию фактически является полномочным представительством и агентом на территории РФ мирового ростовщического сообщества.

И то обстоятельство, что центробанк работает на основе российского кадрового обеспечения, а оговорка федерального закона № 86 «Получение прибыли не является целью деятельности Банка России» (ст. 3), этого его статуса не изменяет, поскольку ст. 2 того же закона завершается словами «Банк России осуществляет свои расходы за счет собственных доходов», а запас устойчивости деятельности в рыночной среде, выражающейся в расходах, - единственно нераспределённая прибыль (превышение доходов над обязательными при осуществлении деятельности расходами). При этом ст. 2 федерального закона № 86 прямо заявляет, что «Государство не отвечает по обязательствам Банка России, а Банк России - по обязательствам государства, если они не приняли на себя такие обязательства или если иное не предусмотрено федеральными законами» [195] .

Т.е. конституция РФ 1993 г. определяет статус центробанка таким образом, что Российская Федерация лишается экономического суверенитета.

При этом всё, что конституция РФ относит к «ве?дению Российской Федерации» в ст. 71, и что по сути является экономическим аспектом деятельности государства [196] или требует экономического обеспечения, и соответственно - требует финансирования - вследствие этого статуса центробанка также становится осуществимым только в той мере, которую позволят кураторы центробанка от мирового ростовщического сообщества и управляемая ими конъюнктура финансовых рынков.

Вследствие ликвидации по умолчанию экономического суверенитета РФ таким путём, несбыточными оказываются и все прочие конституционные гарантии прав граждан России, требующих экономического обеспечения - в отношении: получения образования, медицинского обслуживания, социального обеспечения по старости и инвалидности. В силу свойств, объективно присущих либерально-рыночной экономической модели, такого рода права некоторой доли населения будут гарантированно нарушены. Вопрос только о величине этой доли и кто конкретно в неё попадёт.

Решение такого рода задач и обеспечение соответствующих конституционных гарантий возможно только, если:

· государство обладает экономическим суверенитетом,

· его социально-экономическая политика лежит в русле циклики решения задач, представленной на рис. 1,