Учение Оригена о Святой Троице - Болотов Василий Васильевич - Страница 50

«Где та самоуверенность», писал по этому поводу Иероним 2), «с которою ты самым торжественным образом заявлял, что ты в книги περὶ ἀρχῶν вставил только то, что читал в других книгах Оригена? Из такого леса книг ты не можешь вынести ни одного кустарника, ни одного сучка… Ты говоришь, что я отрицаю очевидное, и, наобещавши золотые горы, не выносишь из твоих сокровищ даже и кожаной монеты… Если бы я не потребовал смело того, чего нет, казалось бы, что у тебя есть то, чего нет».

Таким образом, «Апология» Иеронима представляет следующие данные по вопросу о руфиновом переводе:

Иероним, прочитавший почти все сочинения Оригена, не знает, откуда Руфин заимствует свои вставки.

Из приведенного Иеронимом примера видно, что Руфин не сдержал своего обещания не вносить в свой перевод ничего, кроме слов самого Оригена: под его именем Руфин переводит схолию Дидима.

Несмотря на вызов Иеронима, Руфин не представил ни одной цитаты из Оригена в оправдание вставок в латинском переводе и не представил, как уверяет Иероним, потому, что не мог этого сделать: таких мест нет в сочинениях Оригена.

quae in me declamasti». Иероним не верит этому и думает, что письмо Руфина написано в значительно больший срок. Но если Руфин говорит и всю правду, то все же он мог и в два дня указать хотя несколько мест, требуемых Иеронимом.

1) Руфин сделал вид, что понимает одну фразу Иеронима (ер. 84) в том смысле, будто он читал сочинения Пифагора, и просит Иеронима — вместо того, чтобы спрашивать мест из сочинений Оригена, — дать объяснение насчет сочинений Пифагора. Hieron. apol. 3 n. 39. 40. Pythagorae a me libros flagitas… ut nisi ego unum librum Pythagorae protulero, tu sex millia Origenis libros perdideris.

2) Ibid. n. 39. Ubi est ilia fiducia, qua inflatis buccis celeberrime personabas, te quae in aliis libris Origenis legeras, emendasse in libris περὶ αρχών, et non aliena, sed sua reddidisse suis? De tanta librorum silva unum fruticem ac surculum proferre non poles. Hi sunt veri fumi, hae nebulae, quas… in te exstinctas dissipatasque per me cognoscis, nec fractam cervicem dejicis, sed majori impudentia, quam imperitia, dicis me denegare quae in promptu sunt, ut cum montes aureos pollicitus fueris, ne scorteum quidem nummum de thesauris tuis proferas… Nisi enim ego quod non est, audacter exigerem, tu videbaris habere quod non habes.

153

Видимость против Руфина, и, кажется, она не обманывает нас. В самом деле, у нас нет никаких данных за то, что Руфин остался верен своему слову, кроме этого самого слова. Все, следовательно, сводится на доверие к правдивости Руфина. Но некоторые подробности в самой «Апологии» Руфина дают право не вполне полагаться на его слово. Так он жалуется, что сторонники Иеронима исказили одно место в переводе книг «О началах», вставив слова, которых Руфин не писал: «как Сын не видит Отца, так и Дух не видит Сына». «Я хорошо помню, — говорит Руфин 1), — что, когда я стал уличать одного из них (сторонников Иеронима) в том, что он испортил это место, — то он отвечал мне, что так стоит в греческом тексте и что я намеренно изменил его в латинском. Я не буду входить в расследование этого (потому что они говорят неправду); но положим, что так стоит в греческом тексте и я не написал этих слов в латинском»… Строго правдивый человек не употребил бы такого выражения, потому что не подлежит никакому сомнению, что вставленные слова действительно стояли в греческом тексте. Их приводит Иероним не только в «Апологии» против Руфина 2), но и в книге против Иоанна Иерусалимского 3) и в письме к Авиту 4); их дважды цитирует Епифаний 5) и наконец Юстиниан 6).

Затем некоторые выражения Руфина наводят на мысль, что он вносил в текст своего перевода кое‑что и не из других сочинений Оригена, а на основании своих собственных соображе-

1) Rufini apol. 1 n. 20 p. 328; 558. memini sane, quod aliquis eorum cum argueretur falsasse haec, respondit mihi, in graeco ita haberi, me autem in latino immutare voluisse. In quo omitto illud exsequi, quia nec quidem verum dicunt, sed tamen ponamus, quia sic est in graeco, et ego in latino hoc non scripseram.

2) Hieron. apol. 2 n. 21 (см. стр. 152 прим. 2).

3) Hier. contra Joann. hierosol. ad Pammach. lib. (script, anno 400) n. 7. 8. 9. p. 413–416; 360—362. Главное место см. стр. 158 пр. 2.

4) Hier. ер. ad Avit. 124 (59) scr. а. 410. n. 2 p. 917; 1060.

5) Epiphan. Panar. adv. haer. 64 n. 4. Ancorat. n. 63 p. 66; 130. Последнее место см. стр. 158 пр. 2.

6) Justiniani imp. tract, adv. Orig. ad Mennam (Migne, Patr. s. gr. t. 86 col. 947). Другие свидетельства, приписывающие Оригену это мнение, перечисляются в Huet. Origen. 1. 2 с. 2 quaest. 2 n. 17 (Migne s. gr. t. 17 col 764. 765). Это — Gennadii massiliensis lib. de dogmat. eccles. c. 4, Isidori hispaliens. Originum 1. 8 c. 5, Photii cod. 117 (anonymi apolog.), Nicetae Acominati, Honorii augustodunens. in lib. De haeres., Cedreni in compendio, Suidae s. v. Ὠριγένης et Zonarae 1. 2 in «Decio».

154

ний. Утверждая, что в своем переводе он следовал методу Иеронима, Руфин приводит несколько примеров в доказательство того, что и сам Иероним в своих переводах делал от себя прибавки. 1) «Если что‑нибудь мало назидало в вере, то ты опускал такое место, но однако же не вполне отсекал его. Например, одно место в беседе на видение Исайи ты перевел с прибавкою от себя, чтобы мысль Оригена выставить в более мягком свете. Ты говоришь: „кто такие эти два серафима? Это Господь мой Иисус Христос и Дух Святой". И затем от себя прибавляешь: „Не думай, что вносится различие в естество Троицы, коль скоро соблюдается служебное значение имен". То же делал и я множество раз, т. е. или отбрасывал некоторые выражения или вкладывал в них более здравый смысл. Ужели за это ты велишь мне принести покаяние?» Здесь, очевидно, нет и речи о том, будто Иероним свою прибавку заимствовал из другого сочинения Оригена, напротив сказано прямо, что он сделал ее от себя, и однако же Руфин заявлял, что то же и он делал, и вовсе не думает выставлять на вид свое преимущество, что его прибавки взяты из других мест Оригена 2).

Впрочем, возможно и то, что, говоря это, Руфин даже не противоречит своему заявлению. Оно, может быть, имеет

1) Ruf. apol. 2 n. 27 p. 381. 382; 606. 607. hoc genus interpretandi uterque nostrum tenuit… In hoc secutus sum te… Si qua in fide minus aedificabant, abstulisti, ita tamen abstulisti, ut non omnia nec in omnibus penitus amputares. Denique in homiliis Isaiae, Visio Dei Filium et Spiritum s. retulit (vid. Origen. in vision. Isaiae horn. 1 n. 2 p. 107; 221). Ita tu transtulisti, adjiciens ex te, quod sensum auctoris ad clementiorem traheret intellectum. Ais enim: «Quae sunt ista duo seraphim (Is. 6, 2)? Dominus meus Jesus (Christus) et Spiritus s.». Et ex tuo addidisti: «Nec putes Trinitatis dissidere naturam, si nominum servantur officia». Haec et ego in quamplurimis feci, et aut desecavi, nut adsaniorem intelligentiam declinavi. Pro his me jubes agere poenitentiam.

2) Можно прибавить, что и данные из сочинений Оригена в их нынешнем составе говорят за Иеронима, а не за Руфина. В самом деле, если переводчик присоединял только «свое к своему», то не странно ли, что в латинском тексте de principiis нет ни одного места, которое представляло бы дословный перевод какой‑нибудь тирады из дошедших до нас греческих сочинений Оригена? Гипотеза, что Руфин остался верен своему заявлению, для своего оправдания нуждается в другой гипотезе, что все те сочинения Оригена, из которых Руфин заимствовал свои вставки, не дошли до нас, что, по странной случайности, сохранились именно те сочинения, которые стоят в противоречии с его православными поправками.