Перкалевый ангел. Предтечи этажерок (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 61

- Не откажусь, Михаил Леонидович. Погодка нынче дюже злючая. Все кости на этом поле продуло. Спасу никакого нет.

- Ничего, Прокофьич, сейчас мы твои кости погреем. Во! Я еще у болгарских интендантов гостинцев прихватил. Будем чаевничать не впустую, а вприкуску с финиками. Доводилось уже финики пробовать?

- А как же! Едал. Еще в Нижнем Новгороде. Нам какие-то бусурмане их привозили, вот детишкам полакомиться и купил, благо зарабатываю - грех жаловаться. Тогда же и сам пару штук умял. Сладкие они.

- Ну, пару штук - разве это дело? Вот мы сейчас с тобой фунт-другой уговорим, тогда и будешь говорить, что пробовал!

- Так я это… Я же не против! - усмехнулся старый мастер и ополоснув в умывальнике руки, присел к столу, где Михаил уже расставил кружки и развернул узелок с сухофруктами.

- С чем пришел-то, Прокофьич? - подождав, когда его нянька-механник погреется ароматным чаем и отдаст должное турецким сладостям, поинтересовался Михаил.

- Так, аэроплан мы полностью осмотрели. Девять пробоин насчитали. Шесть из них - так, зашить и забыть. Одна пуля угодила в бронеплиту. Вот. - техник достал из кармана расплющенную пулю, - Завязла в броне. Мы ее плоскогубцами да зубилом с трудом вытащили. А еще две нервюры пробили. Вот и пришел поинтересоваться - менять нервюры то, али как?

- Броню не пробило? - первым делом поинтересовался Михаил, вертя в руках расплющенную пулю.

- Нет. Вмятина осталась. Это да. Но ни дырки ни трещины не появилось.

- Хорошо. Значит, правильно мы все рассчитали. А что касается деревяшек, то сейчас чай допьем и пойдем вместе посмотрим. Может и не придется ничего менять. Рассверлим пробоины, да чопиками деревянными на костяном клею заткнем.

- И еще, Михаил Леонидович. Офицер тут один сильно лютовал. Тот, что со Стефаном сегодня летал. Как из полета вернулся, так все по аэродрому метался, будто тигр в клетке. Искал все к кому придраться. Потом солдатиков долго строил, пока самому не надоело. Но мне местный техник шепнул, что сильно на вас этот офицер осерчал. Не знаю уж что произошло, но начальству своему он большую кляузу составил.

- Понятно. - усмехнулся Михаил, - Обиделся таки Радул.

- Что делать-то будем?

- Да ничего! Пока не погонят, будем летать и аэропланы ремонтировать. Не бери в голову, Прокофьич. Ты лучше поведай, сколько сковород уже продать умудрился?

- Так все и продал! - расплылся в щербатой улыбке старый мастер. - Как Стефан вернулся, в течение часа все распродал! Уж не знаю, чего такого случилось, но никто даже торговаться не пытался! Так что девять сотен левов, все копеечка к копеечке. - достав из кармана чистую тряпочку, он развернул ее, демонстрируя пачку бумажных денег и горстку золотых монет.

- А откуда девять? Должно же быть восемь!

- Ну, это я чуть цену на последние поднял. Уж больно быстро расходиться стали. Как это вы так ловко умудрились всех убедить?

- А это не я! - вновь усмехнулся Михаил, - Это турки! Пулю нашему Стефану как раз в зад всадили. Только сковорода и спасла. Видать, он оказался изрядным рассказчиком, раз к тебе сразу народ повалил. Значит так, как и договаривались, семь мне. Все остальное забирай себе. Сам наторговал, сам и трать.

- Это мы с превеликим удовольствием, Михаил Леонидович! - потер руки техник, наблюдая, как Михаил отсчитывает его долю.

Ремонт не занял много времени и Михаил, у которого вновь появилось хорошее настроение, опять запряг молодого Федюнина в качестве водителя, но теперь уже мотоцикла с коляской. Проехавшись до передовой, он смог убедиться, что болгарская армия под Эдирне не сидела на месте, как он полагал, а постепенно охватывала город со всех сторон, угрожая вскоре взять его в кольцо.

Помимо пехоты к будущей схватке готовились и артиллеристы. По дороге к одной из западных высот они обогнали грандиозный обоз тащивший шесть тяжелых орудий осадной артиллерии. Восьмерки тяжеловозов, исходя паром, с черепашьей скоростью тянули этих стальных монстров к выбранным позициям. Вообще, вся орудийная батарея с передками и имуществом растянулась метров на триста, представляя из себя идеальную мишень для бомбардировщика, что не преминул отметить про себя Михаил. Но куда больше в этот день поразил его встреченный на дороге броневик. Это вообще был первый бронеавтомобиль, который он видел в этом времени, помимо изготовленного на их предприятии, хоть и слышал, что несколько штук имелось в русской армии.

Высоченная стальная коробка с обрубленным носом и открытым верхом, грозно ощетинившись двумя пулеметами в открытых же башнях, натужно ревя двигателем, ползла по дороге в сопровождении пары мотоциклистов и легкового автомобиля. Причем оба мотоцикла тоже несли броню и пулеметы. В колясках, расположенных справа от водителя и полностью закрытых спереди листами брони были установлены пулеметы Максима.

В свое время они тоже пытались построить несущий броню мотоцикл, но быстро отказались от затеи, поскольку в результате машина получалась чересчур тяжелой и проехать кроме как по хорошей накатанной дороге нигде не могла - двигатель не вытягивал. У встреченных же агрегатов двигатель был еще менее мощным и потому было немудрено наблюдать, как они с трудом поднимались даже на небольшие склоны. Михаил даже предположил, что легковой автомобиль в их компании должен был играть роль тягача, если бы им повстречался по пути немногим более крутой склон. Он, знавший к чему через каких-то два десятка лет придут конструкторы бронированных машин, с легкой усмешкой осматривал данную процессию. Зато Константин, впервые увидевший настоящую боевую машину, был в восторге и с позволения своего командира, сбросив скорость, пристроился в хвост этой небольшой кавалькады, чтобы понаблюдать.

Как и предвидел Михаил, первый же крутой подъем оказался непреодолимым препятствием для “бронированных монстров”. Если первый мотоцикл, заранее разогнавшись, на последнем издыхании смог таки залезть на вершину холма, то следующий за ним броневик заглох уже на середине и скрипя тормозами, начал потихоньку скатываться назад. К счастью, у всех кто ехал позади него, было предостаточно времени, чтобы убраться с дороги и потому аварийных ситуаций не случилось.

Зато вынужденная задержка позволила познакомиться с первыми представителями бронекаваллерийских войск, как обозвал их сам Михаил. Причем, судя по расцветшим улыбкам, название их новым знакомым пришлось по душе.

Как Михаил и предполагал, броневик был построен на шасси 3-х тонного грузовика Рено. Его с первого взгляда выдавал характерной формы капот лишенный решетки радиатора. А вот технические характеристики, не смотря на грозный вид, откровенно подкачали. Машина оказалась чрезмерно перегружена, но при этом броня толщиной в 4,5 мм защищала от винтовочной пули лишь на дистанциях от 300 метров и выше. Два пулемета Максима и экипаж в 5 человек тоже добавляли изрядно веса, который 32-сильный двигатель вытягивал с трудом. И хотя конструкция непосредственно для него не представляла особого интереса, повествование экипажа об участии в войне оказались интересны. За все время боев они не сделали ни одного выстрела и даже ни разу не встретили противника, поскольку просто не успевали даже за пехотой. Размытые и разбитые дороги намертво приковали их на полторы недели к не способной сдвинуться с места технике. Да и после того, как подсохшие дороги стали вполне проходимы, скорость движения оказалась куда меньше ожидаемой. А постоянные вынужденные остановки из-за перегрева двигателя снижали ее до черепашьей.

Зато знакомство с мотоциклами оказалось весьма познавательным именно с технической точки зрения. Это были настоящие Харлей Девидсон, которые, как и их “Ла-Манш” относились к классу тяжелых машин. Правда, тут американцы могли похвастать более продвинутой конструкцией двигателя. Двухцилиндровый, мощностью в четырнадцать лошадиных сил, он, естественно, превосходил установленного на “Ла-Манше” собрата и лишь малые объемы производства американского завода и все еще гремевшее по Европе имя мотоцикла их конструкции, позволяли надеяться на удержание пальмы первенства в Старом Свете. Хоть “Ла-Манш” продавался в Европе уже два года, их все равно не хватало на всех желающих. Каждый год Анзани увеличивал мощности своего завода, но спрос все равно превышал предложение. Видимо, только по этой причине американские Харлеи нашли в Европе своих покупателей. Однако, уже через год все могло измениться и потому уже сейчас требовалось задуматься, стоит ли тратить ресурсы на разработку абсолютно нового мотора или они все же дотянут до начала войны с отработанным и знакомым старичком, где будут рады любой технике.