Рубин «Абас» - Карр Джон Диксон - Страница 2

– Их имена, – скучающим голосом прервал повествование Холмс.

– Имена, сэр? Ах, вы имеете в виду гостей! Там были капитан Мастермэн, брат леди, лорд и леди Брэкминстер, госпожа Данбер, высокочтимый Уильям Рэтфорд, наш член парламента, и госпожа Фицсиммонс-Лемминг.

Холмс нацарапал какое-то слово на своей манжете.

– Продолжайте, пожалуйста, – сказал он.

– Я накрывал стол для кофе в библиотеке, когда капитан обратился к сэру Джону. Все леди начали наперебой просить показать драгоценный камень. «Я предпочел бы показать вам красные камелии в оранжерее, – сказал сэр Джон. – Тот цветок, который приколот к платью моей жены, без сомнения, гораздо прекраснее всего, что можно найти в шкатулках для драгоценностей. Вы можете сами судить об этом».

«Тогда давайте мы сами и решим», – улыбнулась госпожа Данбер.

Сэр Джон поднялся наверх и принес шкатулку с драгоценностями. Когда я открыл шкатулку на столе и все собрались вокруг него, леди велела мне зажечь лампы в оранжерее, так как гости вскоре должны были идти смотреть красные камелии. Но красных камелий там не было!

– Я не понял вас.

– Они исчезли, сэр! Исчезли все до одной! – хрипло выкрикнул наш посетитель. – Когда я вошел в оранжерею, то так и прирос к месту, держа лампу над головой: мне показалось, что я сошел с ума. Знаменитый куст был в полной сохранности, но от дюжины больших цветов, которыми я восхищался днем, не осталось даже лепестка.

Шерлок Холмс протянул свою длинную руку за трубкой.

– Прелестно, прелестно, – сказал он. – Эта история доставляет мне чрезвычайное удовольствие. Продолжайте, пожалуйста.

– Я побежал обратно в библиотеку, чтобы сказать об этом. Леди вскричала: «Этого не может быть! Я сама видела цветы, когда срывала перед обедом один из них для себя». «Но дворецкий же был там!» – возразил сэр Джон и, сунув шкатулку с драгоценностями в ящик стола, кинулся в оранжерею, а за ним и все остальные. Камелии действительно исчезли.

– Подождите, – прервал рассказ Холмс. – Когда их видели в последний раз?

– Я видел их в четыре часа, а так как леди сорвала одну из них перед самым обедом, то, значит, они были еще на кусте около восьми часов вечера. Но не в цветках дело, мистер Холмс. Дело в рубине!

– А!

Наш посетитель подался вперед в своем кресле.

– Библиотека оставалась пустой всего несколько минут! – Он перешел на шепот. – Но когда сэр Джон, почти потерявший рассудок из-за таинственного исчезновения своих цветов, возвратился и открыл ящик стола, оказалось, что рубин «Абас» вместе со шкатулкой исчез так же бесследно, как и камелии.

Несколько мгновений мы сидели в молчании, которое нарушалось только потрескиванием угольков в камине.

– Джолиф… – размышлял вслух Холмс. – Эндрю Джолиф. Каттертонское похищение бриллиантов. Не так ли?

Толстяк зарылся лицом в ладони.

– Я рад, что вы знаете об этом, сэр, – пробормотал он наконец. – Но, видит Бог, я был честен с тех пор, как вышел на свободу три года назад. Капитан Мастермэн был очень добр ко мне и устроил меня на работу к своему зятю. За все это время я ни разу не подвел его. Я доволен своим жалованьем и надеялся, что со временем смогу накопить достаточно денег, чтобы купить табачную лавочку.

– Продолжайте.

– Так вот, я послал конюшенного мальчика за полицией и задержался в вестибюле. Вдруг я услышал из-за приоткрытой двери библиотеки голос капитана Мастермэна. «Черт побери, Джон, я хотел помочь этому неудачнику, – сказал он. – Но теперь я кляну себя за то, что не рассказал вам о его прошлом. Он, наверное, проскользнул сюда в то время, когда все были в оранжерее, и… Я не стал медлить, сэр, и, сказав Роджеру, швейцару, что, если кому-нибудь понадоблюсь, пусть ищут меня у мистера Шерлока Холмса, кинулся сюда. Я много слышал о вас и верил, что вы не посчитаете зазорным спасти от неправого суда того, кто уже заплатил свои долги обществу. Вы моя единственная надежда, сэр, и… Боже мой, я так и знал!

Дверь стремительно распахнулась, и в комнату шагнул высокий блондин, закутанный по уши в заснеженный плащ.

– А, Грегсон, мы вас ждали!

– Не сомневаюсь, мистер Холмс, – сухо ответил инспектор Грегсон. – Этот человек наш, и мы, надо думать, найдем с ним общий язык.

Наш несчастный клиент вскочил с кресла.

– Но я невиновен! Я даже не прикасался к рубину! – простонал он.

Агент Скотленд-Ярда хмуро улыбнулся и, вынув из кармана плоский ящичек, сунул его под нос арестованному.

– Боже, спаси нас! Это та самая шкатулка для драгоценностей! – задыхаясь, прошептал Джолиф.

– Стало быть, вы опознали ее. Где же, по-вашему, ее нашли? Она была найдена там, куда вы положили ее, – под вашим матрацем.

Лицо Джолифа стало пепельно-серым.

– Но я не прикасался к ней, – повторял он монотонно.

– Подождите, Грегсон, – вмешался Шерлок Холмс. – Насколько я понимаю, рубин «Абас» у вас?

– Нет, – ответил инспектор, – шкатулка была пуста. Но рубин не мог деться куда-нибудь далеко, и сэр Джон предлагает награду в пять тысяч фунтов стерлингов.

– Можно мне осмотреть шкатулку? Благодарю вас. Ну и ну, какое жалкое зрелище! Замок цел, а петли сломаны. Бархат телесного цвета. Но, конечно…

Выхватив свою лупу, Холмс придвинул шкатулку поближе к настольной лампе и тщательно ее исследовал.

– Очень интересно, – произнес он наконец. – Кстати, Джолиф, рубин был вделан в оправу?

– Он был вставлен в цепочку резного золотого медальона. Мистер Холмс, пожалуйста…

– Можете быть спокойны, я сделаю для вас все, что смогу. Итак, Грегсон, мы больше не будем вас задерживать.

Детектив защелкнул наручники на руках нашего несчастного посетителя, и через мгновение дверь закрылась за ними.

Некоторое время Холмс задумчиво курил. Он пододвинул кресло к камину и, подперев подбородок ладонями, опустив локти на колени, смотрел в глубоком раздумье на огонь. Красные отсветы пламени озаряли его острые, тонкие черты.

– Вы когда-нибудь слышали о Нонпарейл-клаб, Уотсон? – спросил он внезапно.

– Мне незнакомо это название, – признался я.

– Это наиболее замкнутый игорный клуб Лондона, – продолжал он, – секретный список его членов выглядит, как «Дебрэ» с примесью «Готского альманаха». Когда-то мне довелось просматривать этот список.