Хмурые будни холодной войны. Ее солдаты, прорабы и невольные участники - Сборник статей - Страница 13

Видимо, по отношению кое-кого из представителей интеллигенции, уж особо преклоняющихся перед Западом, мы должны будем принять другие меры, именно – чекистские меры»22. Эти меры особенно ярко проявятся несколько позже, в борьбе с диссидентским движением.

Информация о состоявшемся суде, естественно, была направлена Сталину, с которым проведение этого суда не было согласовано. Он собственноручно написал текст четырех пунктов решения Политбюро, приписав сверху: «Постановление ПБ от 15/Ш». В этом постановлении, протокольно оформившем волю вождя, было признано «неправильным, что т. Абакумов организовал суд чести над двумя работниками Министерства без ведома и согласия Политбюро», и Абакумову было поставлено на вид. Секретарю ЦК Кузнецову было указано, что он «поступил неправильно, дав т. Абакумову единолично согласие на организацию суда чести над двумя работниками». Решение суда чести МГБ было приостановлено. Впредь министрам было запрещено «организовывать суды чести над работниками министерств без санкции Политбюро»23.

Отныне проведение судов чести было возможно только после получения согласия Сталина и принятия решения Политбюро. Это противоречило существующему постановлению о судах чести от 28 марта 1947 г., но по требованию «вождя народов» А.А. Жданов и М.А. Суслов подготовили новый законодательный акт в его развитие и создали проект постановления об организации «верховного» суда чести – Суда чести при Совете Министров СССР и ЦК ВКП(б). Но этот орган так и не был утвержден.

Политбюро ЦК выдало весной 1948 г. только одно разрешение на проведение суда чести в Комитете информации, но никаких подробностей о нем установить пока не удалось.

6 июля 1948 г. полномочия судов чести были продлены еще на один год. В тот же день было принято и решение об отпуске А.А. Жданова, из которого он не вернулся. Вместе со смертью А.А. Жданова и начавшимся вскоре делом ленинградцев, по которому был обвинен и другой активнейший организатор этих секретных органов морально-психологического воздействия на интеллигенцию и работников госаппарата А.А.Кузнецов, а также с переходом к проведению санкционированных Сталиным «научных дискуссий» и официально развернутой кампанией по «борьбе с космополитизмом» ведомственные «суды чести» практически прекратили свое существование.

Непродолжительный период создания и деятельности судов чести оказал огромное влияние на изменение общественного сознания и морально-психологического климата в советской стране. В строгом смысле эти суды, официально созданные прежде всего для воздействия на работников центрального государственного аппарата, своей задачи в полной мере не выполнили. Советская бюрократия отстояла свои позиции даже в условиях жесткой сталинской диктатуры. Воздействие на госаппарат ограничилось несколькими случаями борьбы со злоупотреблениями служебным положением, с хищениями государственных средств, что сразу же было усвоено чиновниками. Абсолютное большинство из созданных в министерствах и ведомствах судов чести так и не развернули своей деятельности. Основными жертвами прошедшей политико-идеологической кампании стали, в первую очередь, представители интеллигенции. Все силы тоталитарного государства были направлены на борьбу с любыми проявлениями отхода от проводимого политического курса. Это привело к расколу общества на «обвиняемых» и «судей», к осуждению не только инакомыслия, но и любой научно обоснованной или гражданской позиции, в которой усматривался отход от тогдашней политической практики.

Эффект же от судилища над по существу оклеветанными профессорами Н.Г. Клюевой и Г.И. Роскиным и от повсеместного обсуждения закрытого письма ЦК ВКП(б) был достигнут. С помощью этих акций был утвержден абсолютный диктат государства во всех сферах жизни советского общества, утверждена строгая секретность в области государственной деятельности, во всех отраслях промышленности и сельского хозяйства, в армии и на транспорте, в продовольственном снабжении населения, в организации планирования и статистики, науки и научно-технического творчества и т. д. Прибыло полку добровольных «наблюдателей». Таким образом, с помощью массовой политико-идеологической кампании была достигнута такая система власти, которая позволила контролировать все общество.

Можно полагать, что проблема создания и деятельности судов чести в 1947–1948 гг. имеет основание развиться в самостоятельное направление исторической науки, исследующей послевоенный период развития страны.

1 Известия ЦК КПСС. 1990. № 11. С. 135–137.

2 Есаков В.Д., Левина Е.С. Дело «КР» (Из истории гонений на советскую интеллигенцию) // Кентавр. 1994. № 2. С. 54–69. № 3. С. 96–118.

3 Есаков В.Д., Левина Е.С. Дело КР: Суды чести в идеологии и практике послевоенного сталинизма. М., ИРИ РАН. 2001. 455 с.; Они же. Сталинские «суды чести»: «Дело “КР”». М., «Наука». 2005. 432 с.

4 Krementsov Nikolai. The С u г е. A Story of Cancer and Politics from the Annals of the Cold War. Chicago. 2002. 261 p.

5 Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945–1953. М. 1999. С. 187–191; Фатеев А.В. Образ врага в советской пропаганде. 1945–1954. М. 1999. С. 66–67; Жуков Ю.Н. Тайны Кремля: Сталин, Молотов, Берия, Маленков. М. 2000. С. 410–412.

6 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 127. Д. 1526. Л. 95–97.

7 Известия ЦК КПСС. 1990. № 11. С. 135–137; Сталин и космополитизм. Документы Агитпропа ЦК КПСС 1945–1953. М. 2005. С. 108–109.

8 СССР и холодная война. М. 1995. С. 15–17.

9 РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 3. Д. 177. Л. 13об.

10 Есаков В.Д., Левина Е. С. Дело КР: Суды чести в идеологии и практике послевоенного сталинизма. С. 128.

11 Там же. С. 235–236.

12 Там же. С. 246–249.

13 Есаков ВД. О сталинских судах чести в 1947–1948 гг. // Труды Отделения историко-филологических наук РАН. 2006 год. М., «Наука». 2007. С. 545–562.

14 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 117. Д. 859. Л. 57.

15 АП РФ. Ф. 3. Оп. 29. Л. 72. См.: Есаков ВД., Левина Е.С. Дело КР: Суды чести в идеологии и практике послевоенного сталинизма. С. 250.

16 Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР 1945–1953. М., РОССПЭН. 2002. С. 233, 235.

17 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 116. Д. 313. Л. 87.

18 Там же. Оп. 3. Д. 1066. Л. 53. Опубликовано: Источник. 1994. № 6. С. 70.

19 Источник. 1994. № 6. С. 74.

20 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 116. Д. 320. Л. 114–115.

21 Там же. Оп. 121. Д. 572. Л. 217.

22 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 116. Д. 320. Л. 219.

23 Там же. Оп. 3. Д. 1069. Л. 28. Опубликовано: Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. 1945–1953. С. 262.

Роль популярной музыки в идеологическом и культурном противостоянии холодной войны

Захарченко А.Ю.

В данной статье речь пойдет о поп-музыке – одной из важнейших составляющих массовой культуры в 1960-1980-х гг. – но ее роли в идеологическом противостоянии двух систем, которое проходило в данном разрезе по оси США – Англия (наиболее влиятельные страны в области поп-музыки) против СССР1.

Существует много определений как массовой культуры (частью которой поп-музыка, несомненно, является), так и собственно поп-музыки. Одно из них дает Большой Энциклопедический словарь:

«ПОП-МУЗЫКА (англ, pop music – от popular music – популярная, общедоступная музыка) – понятие, охватывающее разные стили и жанры развлекательной эстрадной музыки XX в. В 1950-е гг. относилось лишь к рок-музыке, позднее и к шлягеру, широко распространенному с 1910-х гг. Основной принцип поп-музыки – создание стилевых стереотипов (в т. ч. из элементов народной, классической музыки, джаза), облегчающих восприятие и обеспечивающих коммерческий успех. Поп-музыка связана с разветвленной системой музыкально-развлекательных услуг. В рамках поп-музыки иногда зарождаются также явления, во многом противостоящие коммерческой музыкальной индустрии (например, фолк-рок)»2.