Научись быть экстрасенсом. #Магия чистого сознания - Панфилов Александр - Страница 2

Ясновидение – ясное видение, яснознание – ясное знание. Чтобы стать ясными, нам необходимо прежде всего вычиститься и уже далее творить свою судьбу.

Наша ментальность очень магична и чувственна, душевна и жива. Магия как наука о жизни и о природе давным-давно заложена в нас предками. Наши прабабушки и прадедушки с давних времен умели заговаривать, очищать и целить душу и тело.

Начало работы – очищение

Человеку с болью в душе, с ранами на сердце, с поселившимся внутри «недолюбленным ребенком», человеку озлобившемуся или впавшему в уныние нелегко себя контролировать. Он срывается на окружающих и родных людях, плывет по жизни, не имея силы воли трансформировать свой путь. И посему первые несколько блоков нашей книги мы посвятим именно очищению сознания от мусора и боли, от негодных установок и балластной энергии.

Чтобы быстрее справиться с очищением, я советую вам вспомнить миф том, как Геракл помог царю Авгию вычистить конюшни. Ни Царь с его богатствами, ни свита не смогли очистить конюшни. И только Гераклу, которого многие считали наивным простачком, задача оказалась по плечу. Поскольку сам он был проявлением чистой воли и силы!

Основа нашей практики – это работа с образами, чем мы, на самом деле, давно владеем! Когда мы разговариваем по телефону, волей-неволей воспринимаем некий образ человека в своем вообРАжении.

Когда мечтаем, мы пользуемся образом, когда планируем будущее, пользуемся образом и т. п. Образ и изучение его воздействия на нас и на внешнюю среду жизни – наш главный инструмент.

Образ – это та запрограммированная масса света и энергии, что творит нашу жизнь и наш путь, а также воздействует на нас и окружающих людей. Но это лирика, хоть и очень важная, но лирика.

Сказ Первый. «Неузнаваемый»

(о том, что есть то, чего нет)

Суровый мне попался дед. Все лето он заставлял меня копать ямы и засыпать их обратно, не объясняя сути происходящего.

Дед обещал мне показать колдовство и магию. О чем я только думал, когда поверил, что он колдун!

Дед только молчал и сурово смотрел на меня, хотя что-то магическое в его взгляде было. Лишь однажды, впервые за многие недели, дед подозвал меня к себе и, указывая на дверь, спросил: «Видишь?» Передо мной была просто дверь. Я и ответил, что вижу дверь.

Дед молча указал рукой на ямы. Я продолжил копать.

Я тратил драгоценные летние месяцы не на друзей и прогулки, а на копание ям. Зачем копать эти бессмысленные ямы, тем более засыпая их землей от предыдущих ям?

Дед показал, как надо рыть ямы, как только я приехал на каникулы по окончании 8-го класса. Загадочный старик делал это медленно, священнодействовал, проникая лопатой в живую материю, и пересыпал землю так бережно, как будто на краю черенка лопаты стоял стакан с водой.

Первый десяток ям я рыл так же бережно и аккуратно, пытаясь копировать деда. Но чем сильнее во мне зрел вопрос, ЗАЧЕМ я их рою, тем безобразней я работал. И чем хуже я рыл, тем больше мне самому они не нравились, и тем заметнее я лодырничал уже на зло деду! За это и натыкался на его редкие хмурые взгляды.

Сам же старик то в лес на целый день уходил, то в сарае проводил долгие часы, то смотрел на небо и солнце.

Меня он почти не кормил, ел я то, что удавалось приготовить самому, или то, что растет у него на грядках и в огороде. Конечно, моему юному и растущему организму не хватало питания!

От бесконечного вскапывания я стал крепче физически, что не могло не радовать, но руки были все в мозолях, что не могло не огорчать! И, главное, лето – оно пролетало так стремительно! Я сокрушался обо всем том, что не случилось со мной. Сожалел о гуляниях днями напролет с друзьями, подругами и моей соседкой с третьего этажа в доме, где жил с мамой и папой.

Я думал: «Как мой отец общается с дедом? Старик ведь не обронит и словечка!» А ведь отец сам уговаривал маму на лето увезти меня к деду, и уговорил!

В один из дней, когда я копал ямы, купаясь в своих мыслях, дед подозвал меня к себе, чем сильно удивил – обычно он не обращал на меня внимания.

Дед указал рукой на ямы и спросил:

– Что видишь?

– Ямы, – ответил я.

Он задал вопрос еще раз:

– Что ВИДИШЬ, кроме ям?

– Ямы, землю, землю, перекопанное поле…

Дед не унимался:

– Что зришь за ямами и землей?

И тут я, вглядываясь в перекопанную землю, увидел друзей, подруг, школу, маму и папу, о которых думал часто! А в том углу поля, где я заканчивал зарывать последнюю яму и начинал все заново, видел злого себя, злого на всех и на вся! Себя – копающего, себя – вечером, себя – днем, себя – голодного и уставшего! И это не память! Это образы ям, образы, созданные мной во время копания, перемешанные с землей мои мысли и думы.

И тогда я ответил:

– Вижу себя, вижу мысли, вижу образы того, о чем думал во время копания. Вижу не ямы, но себя, копающего ямы.