Обитатели холмов [издание 2011 г.] - Адамс Ричард - Страница 46

Проснувшись под утро, он, как всегда, почувствовал под боком Пятика. Земляной пол был сухой, уютный, и Орех решил еще немного поспать, но вдруг Пятик сказал:

— Ты промок насквозь.

— Да? Ну и что? Шел дождь.

— Во время силфли так не промокнешь. На тебе же просто все хлюпало. Тебя не было целый день. Ведь так?

— Я бегал поесть внизу.

— И ел брюкву? А ноги пропахли фермой — куриным пометом и мякиной. И чем-то еще — никак не пойму. Что случилось, Орех?

— Ну, немножко схватился с кошкой, чего волноваться?

— Ты что-то скрываешь. И это «что-то» опасно.

— Это Падуб сейчас в опасности, а не я. Чего обо мне беспокоиться?

— Падуб? — с удивлением переспросил Пятик. — Но Падуб и все остальные добрались до южного городка еще вчера вечером. Прилетел Кехаар. Ты что, хочешь сказать, что не знал об этом?

Орех понял, что попался.

— Ну теперь и я все знаю, — ответил он. — И очень рад.

— Значит, так, — сказал Пятик. — Вчера ты ходил на ферму и удрал от кошки. А на уме у тебя было что-то такое, отчего вечером ты забыл даже спросить про Падуба.

— Ладно, Пятик, я все расскажу. Я взял Плошку, и мы сбегали на ферму, про которую говорил Кехаар. Туда, где кролики в клетке. Я их нашел, поговорил, пообещал вернуться и выпустить на свободу.

— Зачем?

— Ну, у них есть две крольчихи.

— Если Падуб выполнит поручение, у нас будет крольчих, сколько хочешь, а судя по тому, что мне приходилось слышать о ручных кроликах, им не так-то просто выжить на воле. По-моему, все дело в том, что ты просто решил отличиться.

— Отличиться? — переспросил Орех. — Посмотрим, что еще скажут Шишак с Черничкой.

— Рисковать жизнью, своей и чужой, просто из удальства? — поинтересовался Пятик. — Эти двое, конечно, пойдут с тобой. Ты ведь теперь старшина. Только ты теперь можешь решать, что всем нам необходимо. В тебя верят. Пусть ты их уговоришь, но ничего это не докажет, а вот несколько мертвецов станут очень веским доказательством твоей глупости. Только будет уже слишком поздно.

— Ну ладно, — сказал Орех. — Я хочу спать.

На следующее утро Орех всем рассказал о походе на ферму и о своей затее, а Плошка почтительно поддакивал. Как и рассчитывал Орех, Шишак при одной только мысли о том, как он двинет на ферму освобождать сородичей, так и подпрыгнул на месте.

— Все будет отлично! — воскликнул он — Блестящая мысль, Орех! Открывать клетки мне не по зубам, но Черничка все может. Плохо только, что ты сбежал от кошки. Кошка — достойный соперник. Однажды моя мать подралась с этой зверюгой, и, скажу я вам, кое-что ей осталось на память — матушка выдрала у нее клок шерсти, будто осеннюю травку! Всех фермерских кошек беру на себя, да в придачу пару приблудных!

Черничка говорил более рассудительно, но и он, как Орех и Шишак, втайне стыдился того, что отсиживается дома, в теплой норе, когда Падуб рискует жизнью, чтобы выполнить их поручение. Услышав, как высоко ценят его за сообразительность, Черничка сразу же согласился.

— Наверное, больше никто и не нужен, — сказал он. — Говоришь, Орех, пес привязан и вряд ли сорвется? Если нас будет слишком много, в темноте мы только начнем мешать друг другу, кто-нибудь непременно отстанет, и потеряем время.

— Тогда возьмем Одуванчика, Плющика и Дубка, — решил Шишак. — Остальные остаются дома. Орех-рах, когда ты хочешь идти — сегодня ночью?

— Чем скорей, тем лучше, — ответил Орех. — Собери этих троих и все расскажи. Жаль, что идти придется в темноте — можно было бы взять Кехаара. Ему понравилось бы.

Но в этот вечер их надеждам не суждено было сбыться: в сумерки снова зарядил дождь, с северо-запада подул ветер и принес из долины, от садовых изгородей, аромат цветущей бирючины. Орех сидел на обрыве до темноты. Наконец, примирившись с мыслью, что дождь до утра не кончится, он вернулся в «Улей» и присоединился к остальным кроликам. Все уговорили Кехаара спуститься к ним, подальше от дождя и ветра. А затем они слушали рассказ Одуванчика об Эль-Ахрайрахе, а потом еще одну историю, удивившую и озадачившую всех до единого, — историю о том, как Фрит отправился путешествовать и за это время дождь затопил всю землю. Тогда человек построил огромную плавучую клетку, посадил в нее всех зверей и всех птиц, а когда Фрит вернулся, выпустил их на волю.

— Но ведь больше никогда ничего подобного не случится, Орех-рах? — спросил Плошка, слушая, как дождь снаружи шелестит в буковых листьях. — У нас-то такой клетки нет.

— Не бойся, Кехаар отнесет тебя на луну, Хлао-ру, — сказал Колокольчик, — а ты свалишься оттуда прямо Шишаку на голову, будто березовый сучок на морозе. Но сначала пошли поспим.

Перед сном Пятик еще раз попробовал заговорить о налете.

— Наверное, нет смысла просить тебя отменить поход? — начал он.

— Послушай, — начал Орех, — у тебя что, опять дурное предчувствие? Тогда скажи прямо. И решим, что и как.

— Никакого предчувствия нет, — отозвался Пятик. — Но это не значит, что все в порядке. Предчувствие ведь нахлынет, когда вздумается, — и совсем не всегда. Я ничего не чувствовал ни перед встречей с лендри, ни перед нападением вороны. Если на то пошло, я понятия не имею даже, что там сейчас у Падуба. Может, все хорошо, а может, наоборот, плохо. Но вот ты и впрямь меня беспокоишь — только ты, остальные тут ни при чем. За последние дни ты стал какой-то… далёкий, какой- то четкий и ясный, словно мертвая ветка на фоне неба.

— Ну, если ты думаешь, будто что-то может случиться только со мной, скажи об этом всем. Они решат, остаться мне или нет. Но знаешь, Пятик, лучше ты помолчал бы. Тебе, конечно, поверят, но все равно кто-нибудь да подумает, что я просто струсил.

— Ну, Орех, я просто сказал, что из-за этого не стоит рисковать. Почему бы не дождаться Падуба? Только и всего.

— Я окажусь в неудобном положении, если буду дожидаться Падуба. Неужели ты не понимаешь, что я хочу все сделать до его возвращения? Послушай, Пятик, я тебе вот что скажу. Я доверяю твоему мнению и поэтому приму все меры предосторожности. Я сам даже во двор фермы не сунусь. Останусь ждать у прохода в изгороди. И если это не развеет твои опасения, то уж и не знаю, как быть.

Пятик ничего не ответил, и Орех мысленно вернулся к предстоящему налету, пытаясь предусмотреть все неожиданности, с которыми можно столкнуться во время возни у клетки или на обратном пути.

Следующий день выдался ясным, чистым, безоблачным; свежий ветер подсушил еще влажную траву. Как и в тот майский вечер, когда Орех впервые поднялся по этому склону, из-за перевала плыли облака. Высоко-высоко собирались маленькие барашки и постепенно затягивали все небо, точь-в-точь прилив — береговую отмель. Орех кликнул Шишака с Черничкой и повел к краю обрыва, откуда видны были невысокий холм и ферма «Орешник». Он показал, как туда добираться и как найти клетку. Шишак был в отличнейшем расположении духа. Предвкушение предстоящего дела будоражило его больше, чем ветер, и он довольно долго инструктировал Одуванчика, Дубка и Плющика, стараясь как можно точнее изобразить вполне вероятную встречу с кошкой, — при этом сам он был «кошкой», а остальные старались сбить его с ног. Орех, у которого после разговора с Пятиком все- таки оставался неприятный осадок, глядя на возившихся в траве приятелей, снова повеселел и в конце концов тоже увлекся игрой. Он набросился на Шишака, потом сам попытался изобразить кошку, изо всех сил тараща глаза и потягиваясь — точь-в-точь как серая полосатка, которая встретилась им на ферме.

— Теперь, если нам кошка не попадется, будет просто обидно, — сказал Одуванчик и, дождавшись своей очереди, кинулся на упавшую буковую ветку, дважды царапнул ее когтями и отбросил в сторону — По-моему, я очень страшный зверь.

— Встретишь, встретишь, местер Дуван, — произнес Кехаар, который неподалеку выискивал в траве улиток. — Местер Шишак хочет польшую сабаву. Хочет, чтопы фсе пыли смелые. Но кошка не сабава. Ее не видно, не слышно. Потом — памм! Она уже тут!