Уровень: Магия - Мелан Вероника - Страница 16

К тому времени, когда она добралась до воды, которая оказалась скорее быстрым горным ручьем, нежели речкой, тело совсем вымоталось. Ноги гудели, сапоги превратились в два грязевых леденца на палочках, толстовка вымокла, волосы слиплись на затылке, исцарапанные ладони кровоточили. Камни оказались влажными и холодными – руки соскальзывали с их поверхности не хуже подошв, – и, чтобы не упасть, приходилось постоянно напрягать мышцы и держаться за поверхность всеми конечностями.

Сразу за противоположным берегом ручья виднелся луг, и Марика, бросив на него короткий взгляд, принялась размышлять, как бы перебраться на ту сторону, не намочив ноги. Сапоги сохнут долго, до ночи далеко – не раскинешь же палатку, чтобы праздно подсушиться часок-другой перед закатом? Кто знает, сколько еще идти, а время на Уровне течет странно, это она уже заметила.

Пальцы в ледяной воде моментально застыли.

Содрогаясь от холода, она быстро потерла ладони, смыла с царапин грязь, ополоснула лицо и потянулась за флягой, чтобы снова заполнить ее водой. Сейчас бы чуток посидеть, отдохнуть – и можно снова двигаться в путь.

Ветерок трепал рассыпавшиеся вокруг опущенного лица локоны.

Перед переходом придется хорошенько подвязать рюкзак, затянуть на нем все шнуры и веревки, потому как если упадет в воду, пиши пропало – добра не уберечь.

Марика повернулась и посмотрела на скользкие торчащие из воды спины камней в нескольких метрах ниже по ручью. Если она хочет сохранить обувь сухой, придется прыгать по ним.

Длинная толстая палка, похожая на изогнутую трость, выручала неимоверно. Она нашлась на берегу и теперь использовалась в качестве шеста: Марика упирала ее в каменистое дно, переносила вес на руки и осторожно выбирала подошвой очередную наиболее устойчивую точку. Шаг, еще шаг. Медленно – еще один.

Вокруг не осталось ничего, кроме шума воды, склизких неровных каменных спин и предельной концентрации на собственных движениях. Впереди три булыжника – последний почти полностью скрыт потоком.

Давай, еще чуть-чуть, ты почти сделала это!

Ступив на твердую землю, Марика шумно выдохнула от облегчения, согнулась, уперла руки в колени и какое-то время стояла так, пытаясь прийти в себя.

Ручей пройден. Дальше будет легче. Наверное.

Порывы ветра трепали капюшон, холодили взмокшую шею, бросали по плечам завязанные в хвост волосы. Палка – такая надежная и крепкая палка-выручалка – лежала рядом на траве; лучше взять ее с собой, пригодится. Горный ручей ворчливо бурлил за спиной – жертва в него не угодила.

Наконец, отдышавшись, Марика разогнулась, подняла с земли шест и огляделась, выбирая направление. Затем напряженно застыла, нахмурилась, чуть склонила голову набок и посмотрела в сторону: слева за кустом кто-то плакал.

Человек. Женщина.

– Я потеряла их, слышите? Потеряла!

Она была мокрой с ног до головы, русые волосы облепили узкое вытянутое лицо без грамма косметики. Толстовка ходила ходуном – молодая девчонка, не старше самой Марики, нещадно мерзла, вероятно, после падения в ручей. Рядом с ней, на траве, лежала знакомая дощечка с выдавленным кругом посередине – прибор для эвакуации; центральная часть кнопки горела красным.

– Что потеряли? – осторожно спросила Марика, не особенно желая знать ответ, однако выработанная за годы работы вежливость не позволила молча пройти мимо.

– Семечки! Они были во внешнем кармане, когда рюкзак упал в воду. Когда я упала в воду!

Во внешнем кармане? Дура.

Марика не нашлась, что ответить. Если человек – идиот, это надолго, но не говорить же ему об этом в лицо? Где хоть зерно рационализма? Ведь понятно, что самый ценный предмет – это семечки, так зачем же по-глупому рисковать? Сама она запихнула их на самое дно самого глубокого внутреннего кармана и для дополнительной сохранности надежно затянула веревкой.

– Рюкзак я выловила, сама выбралась, – по щекам рассказчицы водопадом лились слезы, – но семечки уплыли. Уплыли! Как же я теперь без них? Куда пойду, зачем?

Логично.

– Вот я и нажала на кнопку эвакуации. А что делать? Что? Куда я теперь без желаний? КУДА?!

Марике хотелось попятиться, отойти, попросту сбежать. Дама, очевидно, переживала стресс и была не в себе. Ее нижняя челюсть дрожала, как у подхватившей бешенство собаки, а заламываемые руки ходили ходуном.

– Послушайте, вы…

Вдруг зареванные серые глаза пристально уставились на Марику; в них появился неприятный, нездоровый блеск. Желание попятиться сделалось непреодолимым.

– У вас наверняка есть семечки! Ведь есть? И, скорее всего, не одно?

На этот раз Марика поддалась интуиции и сделала шаг назад; внутри всколыхнулась злость – не отдам.

– Дайте мне! Пожалуйста, дайте мне семечко, заклинаю! Я тогда смогу идти дальше!

– Нет.

Сидящая напротив зарыдала в голос и поднялась с места; ее лицо превратилось в противную маску с разинутым в мольбе слюнявым ртом.

– Только одно, слышите?!

– Отстаньте от меня! Тут каждый отвечает за себя сам!

– Но ведь их можно передавать!

– Я вам ничего не задолжала.

– Только одно!!!

Не успела Марика пригнуться, чтобы достойно встретить бой, к которому мысленно приготовилась, как женщина прытко подскочила к ее рюкзаку и принялась с силой буйвола тянуть за лямку.

– Да-а-а-айте!!!

Вот сука!

Марика взревела, резко дернулась и обхватила свой рюкзак двумя руками, но цепкие посиневшие пальцы противницы лишь крепче сжались на лямке.

– Да отстань же ты от меня!

Не внемлющая просьбам женщина заголосила сиреной, на секунду разжала пальцы, но лишь для того, чтобы тут же броситься вперед с кулаками.

Битва закончилась неожиданно, Марика и успела-то всего ничего: уклониться от летящей в лицо пятерни, потерять клок волос и один раз получить кулаком в плечо – хлипеньким женским ударом, в то время как сама изловчилась пнуть нападающую по колену, заехать ребром ладони той по носу и отобрать-таки драгоценный рюкзак.

Новой атаки не состоялось: не успела незнакомка в очередной раз оскалиться и броситься вперед, как на капюшоне ее толстовки сжалась крепкая мужская рука – хрустнула пришитая к вороту ткань. Мокрая ведьма, хрипнув, повисла на собственной куртке взятым за шкирку щенком.

– Алисия Грит, вы обвиняетесь в нарушении пункта два тринадцать: нападении на другого человека, находящегося на Уровне: Магия, с целью вымогательства, за что подлежите принудительной эвакуации.

Позади дамы в мокрой толстовке стоял уже знакомый Марике мужчина, тот самый, не захотевший делиться сосисками. Сейчас вблизи он казался еще выше; хмурое сосредоточенное лицо, жесткий бескомпромиссный взгляд.

– Так как вы уже запросили об эвакуации, она произойдет немедленно, но за нарушенные условия пребывания на вас будет наложен штраф, о котором Комиссия уведомит вас дополнительно. Это ясно?

– Ясно.

Алисия побежденно смотрела в сторону, по ее щекам лились тяжелые слезы. В тот единственный момент, когда она повернула голову и встретилась глазами с Марикой, та прочитала одно: «Ненавижу. Ты могла меня спасти…»

От не высказанного вслух обвинения сводило зубы; Марика смалодушничала и отвернулась. Упрямо поджала губы и выдвинула подбородок вперед.

Она не повернулась ни тогда, когда обиженный взгляд жег ей затылок, ни тогда, когда прямо в воздухе, повинуясь жесту мужской руки, за ее спиной открылась белая округлая дверь.

И только когда странное гудение стихло, а ощущение присутствия других пропало, Марика медленно повернула голову, убедилась, что за спиной никого нет, и устало, чувствуя себя разбитой и опустошенной, опустилась на траву.

– Распишись здесь.

Изольда дождалась, пока на бумаге появится нужный росчерк, положила документ в верхний ящик стола и сочувственно посмотрела на Морэна.

– Всякие бывают, да?

– И не говори.