Темный исток (СИ) - Титов Роман Викторович - Страница 65

Может, настала пора уже заглянуть, что прячется в ящике?..

Мое терпение лопнуло.

- НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!!!

Весь свет в комнате на секунду погас. А зажегся, когда тонкая, почти невидимая, иголка инъектора застыла в миллиметре от моей кожи. Затем что-то в глубине робота громко и протестующе зажужжало. Симпкин насторожился, а Ди лишь заинтересованно выгнул бровь, продолжая восседать в своем кресле, закинув ногу на ногу. В следующую секунду мед-зонд смяло, будто шарик из фольги, и отбросило в сторону, как мусор, которым он в сущности и стал...

- Смотри-ка, кто тут у нас освоился! - воскликнул Ди, неторопливо вставая с кресла. Он не выглядел ни напуганным, ни раздраженным. Вся ситуация его как будто веселила.

Тяжело переведя дух и малой частью сознания все еще не веря в собственную причастность к произошедшему, я мрачным и очень усталым голосом пообещал:

- Это только начало.

Не говоря ни слова, Ди подошел к скукожившемуся роботу и легко вырвал из его согнутого манипулятора инъектор. Затем со зловещей невозмутимостью приблизился ко мне и вогнал иглу так глубоко, как только было можно, а следом вдавил поршень. В ту же секунду я ощутил дикое жжение в той части руки, куда пришелся укол.

- Тебя создали для того, чтоб помочь нам, - сказал он вкрадчивым голосом. - Это твоя единственная цель и предназначение. Другой никогда не было и быть не может!

Сумев соскрести остатки воли, еще не успевшей впасть в кому из-за жгучей боли, мгновенно разлившейся по всему телу, я злобно прошипел:

- Никто и никогда не будет диктовать мне что делать и для чего жить!

- Забавно, - сказал Ди, но при этом даже не улыбнулся. - А мне кажется, именно этим мы и занимаемся. Осталось только дождаться, когда до тебя дойдет вся суть посыла: ты - не человек. Во всяком случае, не в том смысле, какой принято вкладывать в это слово, когда говорят о правах и свободах. Нет у тебя никаких законных оснований для существования. Никто не станет переживать, если с тобой что-то случится. Никто и никогда. Запомни.

- У меня есть брат, - заявил я, хотя получилось не так уверенно, как планировалось.

- Брат? - с усмешкой переспросил Ди. - На твоем месте я бы не стал особо на него рассчитывать. Мекет Динальт любит разочаровывать тех, кто к нему привязан. Поверь, я знаю, о чем говорю.

Впервые за все то время, что находился в плену, я вдруг остро ощутил, насколько плачевным было мое положение. До этого момента я будто бы не воспринимал все слова и поступки своих похитителей всерьез.

Заметив страх, вновь промелькнувший в моих глазах, Ди чуть улыбнулся и следующие слова произнес уже мягче:

- Твой единственный шанс оставить Тиссан живым - действовать заодно с куатами. Иных вариантов нет. Даже если Мекет обеспокоится твоим исчезновением, он никогда не узнает, где тебя искать. Ты для него потерян навсегда, так что смирись с этим.

- Не в этой жизни! - прошипел я, неожиданно для себя осознав, что действительно ни за что просто так не сдамся.

Ничего не ответив, Ди развернулся и вышел.

Я проводил его полным презрения взглядом, затем перевел свое внимание на доктора.

- Этот препарат заставит вас расслабиться, - неуверенным тоном проговорил Симпкин. - Если вы голодны или испытываете еще какие-нибудь потребности, не стесняйтесь сообщить нам. Все будет исполнено. В пределах разумного, конечно же.

- Вы очень любезны, доктор, - пробормотал я, не испытывая при этом ни капли благодарности. Не знаю, что стало тому причиной, но язвить и бесноваться мне больше не хотелось.

Прежде, чем скрыться в дверях, Симпкин прошептал:

- Я пока не знаю, что конкретно они планируют с вами делать, но если вы продолжите сопротивляться, то мне станет вас искренне жаль.

Он тоже ушел.

Оставшись наедине со своими мрачными мыслями, я продолжил бессмысленное трепыхание в сетях антигравитационного поля, все глубже и глубже погружаясь в темные пучины отчаяния.

Слова, брошенные Ди, жгли, словно стая боиджийских ос. Как бы мне того ни хотелось, отмахнуться от мысли о том, что родной брат, оказавшийся вовсе не родным, столько времени лгал мне в лицо, я не мог. Ощущение напоминало внезапный удар под дых. Весь воздух из легких улетучился, оставив после себя тупую ноющую боль и дикое желание свалиться на пол, свернуться калачиком и зарыдать...

Как ни пытался, я не мог найти причин, заставивших Мекета молчать столько времени, каждый раз выставляя меня придурковатым неврастеником, стоило лишь проявить маломальский интерес к теме родителей. А оказалось-то, что никаких родителей не было вовсе! Как не было и уверенности в том, стоит ли мне благородить Мекета за то, что не уничтожил меня вместе с другими образцами, - от одного только слова хотелось блевать! - и вырастил в неведении относительно моей истиной сущности, или ненавидеть его. Что это - любовь или предательство? И как разглядеть границу, отделяющую одно от другого? Мне, к сожалению, было не ведомо.

Оставалось только ждать, чем все это в итоге закончится.

Глава 17

Принцип претора

Еще одни сутки прошли с тех пор, как я очнулся в стерильном загоне с раздражающе-психоделическим видом из окна, но по ощущениям казалось, будто минула вечность. Оставаясь прикованным в центре пустой комнаты, напоминавшей операционную, я балансировал между сном и явью, почти не различая границ и с трудом воспринимая все, что творится вокруг. Меня продолжали накачивать неизвестным препаратом с интенсивностью, из-за которой я всерьез опасался, что моя кровь станет такой же блестящей и холодной, как и заливаемая в вены жидкость. За мной ухаживали: кормили, поили, умывали, позволяли ходить в туалет, и при этом ни на секунду не отключали сдерживающее силовое поле. Для процедур гигиенического характера была приставлена пара роботов весьма любопытной конструкции. Всеми остальными же делами занимался тот самый маленький тщедушный эскулап, с которым я познакомился накануне.

Можно с уверенностью заявить, что я в полной мере прочувствовал на себе, что значит быть подопытным зверьком в плену у безумного ученого.

Аргус не появлялся. Как, впрочем, не было и того, из-за кого весь этот цирк изначально задумывался. Я имею в виду таинственного претора, чья подлинная личность по-прежнему оставалась загадкой для моего пытливого ума. Доктор Симпкин боялся лишний раз открывать рот, ибо, стоило мне задать ему самый пустячный вопрос, подпрыгивал чуть ли не до потолка и то и дело норовил что-нибудь выронить из рук.

- Симпкин, да вы настоящий ловкач! - в отместку за все свои злоключения насмехался я над ним, при этом прекрасно сознавая, до чего низко срываться на подневольном докторишке. Сдерживать негодование не осталось сил, а иной жертвы для вымещения злобы под рукой попросту не было. - Удивительно, и как это вы до сих пор умудрились не разнести здесь все к чертям?

С предельной осторожностью опустив многострадальный инъектор на поднос, доктор мстительно пробормотал:

- Вам бы молиться, юноша, чтоб моя неуклюжесть не отразилась на вашем собственном здоровье.

Глядя на него, я улыбнулся. Получилось довольно уныло.

- Мне кажется, об этом молиться уже поздновато. Судя по тому, что мне тут наобещали, говорить о добром здравии не приходится.

- Может так, - пробормотал Симпкин. - А может и нет. На самом деле все зависит от того, какое впечатление вы произведете на претора, когда она прибудет...

Последняя фраза доктора заставила меня встрепенуться:

- Все-таки она?

Он кивнул.

- Насколько мне известно, мадам претор не самого кроткого нрава, так что кое-кому придется изрядно потрудиться, чтобы заставить ее стать хотя бы чуточку благосклонней.

Симпкин продолжал что-то бубнить, но его слова уже не задевали моего сознания. Оно было всецело поглощено мыслью о загадочной женщине, возглавившей столь неординарную организацию, как орден Куатов. Вне всякого сомнения, та, кто была на такое способна, вполне заслуживала более пристального внимания.