Суфии. Люди пути. Беседы о суфизме - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 98

Страна бедна, и миллионы людей не могут посещать мастеров в разных местах, поэтому в прошлом было решено, что мастера периодически будут собираться вместе в одном месте, чтобы вся страна могла приехать туда — потому что бедным людям трудно искать мастеров по всей стране. Из сострадания мастера решили, что они будут собираться в одном месте, чтобы вся страна могла приехать к ним. Миллионы людей приезжают на кумбха-мелу, потому что они могут там увидеть многих святых, многих мудрецов.

Эта идея была невероятно полезной — но теперь это только идея. Больше нет такого количества мудрецов. Все еще есть мастера, но не как в древние времена. Что-то так сильно изменилось в мире, что люди больше не ищут Бога, или все меньше и меньше людей ищут Бога. Бог стал почти неуместным, люди проходят мимо него. Люди так безразличны к Богу, что они даже не против него, они ни за, ни против. Они говорят: «Ладно, не тратьте зря время. Не говорите о бесполезных вещах». Их даже не интересует отрицание. Впервые в мире теисты и атеисты одновременно стали неуместными. Мир стал безразличен и к тем, и к другим.

«Увы, — сказал он, наполовину самому себе, — где же нам найти такого человека сегодня?»

В то же мгновение они услышали шаги, спускающиеся по деревянной лестнице, которая вела в комнату ребе Хаима. Дверь отворилась, и на пороге появился ребе Хаим в короткой куртке, какую он обычно носил по вечерам. «Глупец, — сказал он мягко, — он присутствует в каждом поколении». Потом он закрыл дверь и ушел вверх по лестнице. Ученики сидели в молчании.

Да, мастера есть всегда — иногда больше, иногда меньше. Это зависит от восприимчивости определенного века, от восприимчивости определенного сознания, от восприимчивости времени. Но никогда не бывало так, чтобы их не было вовсе. Больше их или меньше, верно, но они есть всегда. По природе вещей не может быть так, чтобы из миллионов человек не было хотя бы одного, кто бы не постиг Бога.

Поэтому, когда появляется хоть один мастер, тут же распространяются слухи, и люди пускаются в путешествие. Но они едут, чтобы увидеть собственными глазами, они едут, чтобы дотронуться. Они хотят почувствовать, каково это — прикоснуться к человеку, постигшему Бога. Они хотят иметь конкретный опыт. Они хотят, чтобы Бог был осязаемым, видимым, а Бог неосязаем и невидим. Очень редко случается так, что он нисходит в человека. Только когда человек становится абсолютно пустым, Бог нисходит в него, тогда он становится осязаемым, видимым. Вы можете посмотреть в его глаза, вы можете подержать его за руку, вы можете прогуливаться с ним, можете сидеть рядом с ним. На Востоке люди приходят не для того, чтобы говорить, но чтобы слушать, не говорить, но видеть, не говорить, но чувствовать.

Должно быть, этот человек был очень, очень западным человеком — изощренным, образованным в области философии. Он написал Абдул-Азизу, смог бы тот поговорить с ним, чтобы провести сравнения. Какие сравнения? С кем?

Ни один мастер не сравнится ни с каким другим мастером. Каждый мастер так уникален, что он несравним. Вы не можете сравнивать Будду с Мухаммедом. Если вы начнете сравнивать, это будет чистой глупостью, и к какому бы выводу вы ни пришли, он будет неверным. Вы даже не можете сравнивать Будду и Махавиру — хотя они оба были современниками и жили в одной провинции, ездили по одним и тем же городам, иногда останавливались в одном и том же городе и однажды остановились даже в одной дхарамсале, но и их вы не можете сравнивать. Они находятся на разных полюсах. Махавира — это Махавира, Будда — это Будда. Они настолько уникальны, что не существует ни одного пункта для сравнения! Если вы начнете сравнивать, вы упустите всю суть, вы упустите их реальность. Эта реальность уникальна. Мастеров невозможно сравнивать.

Но если вы всмотритесь в них без какого-либо сравнения в своем уме, вы обнаружите одну и ту же реальность — отсюда даршан, лицезрение. Даршана мастера достаточно. Достаточно его увидеть. Вам следует смотреть глубоко в его существо — не думая о том, чтобы сравнивать, без предрассудков, без каких-либо заранее заготовленных идей; спокойно, без мелькающих в вашем уме мыслей, без суеты. Вам следует просто смотреть в него, и тогда вы удивитесь. Мастера уникальны в своем проявлении, но они едины в своем глубочайшем центре. Будда, Махавира, Кришна, Христос, Лао-цзы, Заратустра — все они едины в своем глубочайшем центре. Их внешняя сторона совершенно уникальна, их центр един. Но чтобы увидеть центр, вам придется быть абсолютно спокойными.

Но этот человек говорит: «Я хочу провести сравнения». Если вы хотите провести сравнения, как вы можете быть спокойными? Если вы хотите провести сравнения, вам придется нести с собой все те мысли, которые вы хотите сравнить. Вам придется нести все свои писания, свою память. Вам придется иметь логические критерии о том, как сравнивать. Вам придется нести шкалы для сравнения. Вы будете так обременены своей идеей сравнения, что не сможете видеть реальность.

Каждый мастер так уникален, и все же он олицетворяет универсальное.

...Дервиш отправил ему бутылку, наполненную маслом и водой, и фитиль. В посылку было вложено это письмо...

Суфии известны тем, что делают такие вещи, вещи, которые на поверхности выглядят абсурдно. Человек спросил одно, а мастер делает что-то другое. Человек хотел приехать к нему, чтобы получить философское понимание о том, в чем заключается его послание, чтобы сравнить его с другими системами и решить, какая из них лучше, какая настолько хороша, что ей стоит следовать.

Но этот странный Абдул-Азиз:

...отправил ему бутылку, наполненную маслом и водой, и фитиль. В посылку было вложено это письмо...

Все писания, как говорят суфии, похожи на это письмо. В них есть определенные инструкции, но не догмы. Они содержат только инструкции. Если вы будете следовать этим инструкциям, для вас откроется дверь. Но это не теории, в которые необходимо поверить. Они просто как самоучители — пособия, руководства по эксплуатации. Они не проповедуют никакой философии, они просто дают вам инструкции: «Делай это, и случится это. Делай то, и случится то. Не делай этого, иначе случится вот что».

Будда говорил: «Вся моя забота состоит в том, чтобы дать вам несколько инструкций, благодаря которым вы сможете прийти к буддовости. Если вы спросите что-то другое, меня это не интересует». И он говорил: «Я — инструктор. Я просто даю вам некоторые инструкции. Следуйте этим инструкциям, и произойдет то-то и то-то. Я ничего не говорю об истине, я лишь говорю о пути — о том, как ее достичь. Следуйте этому пути, и вы достигнете истины. А истина неопределима. О ней ничего нельзя сказать».

Суфии говорят, что все настоящие писания не являются философскими, они лишь инструктируют. Они просто дают несколько инструкций, как это письмо.

«Дорогой друг, если ты поместишь фитиль в масло, ты получишь свет, поднеся огонь. Если ты выльешь масло и поместишь фитиль в воду, ты не получишь света. Если ты взболтаешь масло с водой и затем поместишь в них фитиль, ты получишь шипение и брызги. Нет нужды проводить эксперимент посредством слов и визитов, если это можно проделать с такими простыми материалами, как эти».

Должно быть, тот философ лишь посмеялся над столь нелепым письмом. Что за вздор несет этот Абдул-Азиз? И что все это значит? Он спросил об одном, а Абдул-Азиз посылает бутылку, наполненную маслом и водой, и фитиль. Абсурд!

Всякий раз ответ мастера будет выглядеть абсурдным, потому что вы не можете понять его значение. Сначала попытайтесь понять, каково его значение.

Первое, что он говорит: «Не нужно приходить ко мне. Зачем так далеко ехать? Если ты действительно хочешь увидеть реальность, она внутри тебя. Просто проделай несколько экспериментов. И ты войдешь в себя, и там ты найдешь также и меня!»