Божественная комедия - Данте Алигьери - Страница 18

10. Злосчастный лес ее обвил... – третий пояс (ст. 5) окаймлен лесом самоубийц, который, в свою очередь, обвит рекой, где казнятся насильники над ближними.

14. Катон Утический (Ч., I, 31), который повел остатки Помпеева войска через Ливийскую пустыню на соединение с нумидийским царем Юбой (Лукан, «Фарсалия», IX, 378-410).

22-24. Повержены навзничь, вверх лицом – богохульники. Съежившись, сидят – лихоимцы (А., XVII, 34-78). Снуют без устали – содомиты.

31-36. Как Александр... – Здесь Данте излагает одну из версий легенды об Александре Македонском.

45. У грозного предела – то есть у ворот Дита (А., VIII, 82-130).

46. Кто это, рослый, хмуро так лежит... – Непримиримый богохульник, которого и огненный дождь «не мягчит», – Капаней, один из семи царей, осаждавших Фивы, о гибели которого Стаций (см прим. Ч., XXI, 10) рассказывает в «Фиваиде» (X, 827-XI, 20). Взойдя на вражескую стену, он бросил дерзкий вызов богам, охранителям Фив, и самому Зевсу (Юпитеру). Громовержец поразил его молнией.

52. Пускай Зевес замучит ковача – своего сына Гефеста (Вулкана), бога-кузнеца, который с помощью циклопов ковал ему стрелы в недрах Этны.

56. В Монджибельской кузне. – Монджибелло – местное название Этны.

58. Флегра – долина в Фессалии, где гиганты, громоздя гору на гору, пытались приступом взять небо, но были сражены молниями Зевса (Ч., XII, 31-33).

79-81. Буликаме – озеро горячей минеральной воды около Витербо, еще в римские времена славившееся своими целебными свойствами. Из него вытекал ручей, воду которого отводили в свои жилища грешницы, то есть проститутки. Их было много в Витербо, и для них были изданы особые правила пользования этим источником.

96. Под чьим владыкой был безгрешен свет. – Когда на Крте царствовал Сатурн (Кронос), сын Урана и Геи, на земле был золотой век.

100-102. Ей Рея вверила свое дитя... – Гея предсказала Кроносу, что он будет свергнут одним из своих детей. Поэтому он их пожирал, как только они рождались. Но последнего ребенка, Зевса, спасла его мать Рея, супруга и сестра Кроноса Она укрыла младенца на критской юре Иде, а чтобы отец не слышал его крика, ее слуги, куреты, ударяли копьями о щиты

103-111. Великий старец – образ, заимствованный из библейской легенды: вавилонскому царю Навуходоносору приснился точно такой же истукан, и пророк Даниил истолковал это видение как символ настоящего и грядущих царств. У Данте Критский Старец – эмблема человечества, меняющегося во времени и прошедшего через золотой, серебряный, медный и железный век. Сейчас оно опирается на хрупкую глиняную стопу, и близок час его конца. Старец обращен спиной к Дамиате (город в Нильской дельте), то есть к Востоку, области древних царств, отживших свой век, а лицом к Риму, где, как в зерцале, отражена былая слава всемирной монархии и откуда – по мнению Данте – еще может воссиять спасение мира.

112-120. Все изваяние, кроме золотой головы, надтреснуто (пороки, изъязвляющие человечество), и текущие сквозь трещины слезы (мирское зло), проникая в преисподнюю, образуют в ней адские реки (см. прим. А., III, 77).

124-127. Вся эта впадина – воронкообразная пропасть Ада, где поэты, спускаясь с уступа на уступ, проходят по каждому из них часть пути, двигаясь все влево, пока не опишут полный круг.

134. По клокотанью этих, алых вод Данте должен был сам догадаться, что перед ним «жгучий» Флегетон, о котором Вергилий сказал (Эн., VI, 550-551):

Кругом его обомкнул огнями жгучими бурный

Тартаров ток Флегетон.

139. С этой сенью – с опушкой леса самоубийц.