«Тонкая настройка» Путина - Мухин Юрий Игнатьевич - Страница 6

Повторю, в основе данного положения лежит естественная некомпетентность избираемых «на время» руководителей, поэтому парламентские страны с длинной историей парламентаризма даже стимулируют власть аппарата ради сохранения себя. И так было всегда, даже когда в тех или иных странах избирались и умные, и компетентные люди. Вот, скажем, сын Л.П. Берия, Серго Берия, рассказывает, что его познакомили с записью разговора премьер-министра Великобритании Черчилля с заместителем министра иностранных дел этой страны Кадоганом. Данный разговор НКВД СССР подслушал в английском посольстве в Москве. Серго Берия пишет в своей книге «Мой отец Лаврентий Берия»:

«Я был потрясен. Не самим фактом записи, разумеется. О том, что иностранные посольства в Москве прослушиваются, я давно знал. Поразило совершенно другое: Кадоган последними словами ругал… премьер-министра Великобритании. Я неплохо знал английский, но крепкие выражения, которые допускал заместитель министра, явно выходили за рамки всех существующих учебников. Как выяснилось, Черчилль не имел права обсуждать какие-то вещи без санкции кабинета и согласования с ним, Кадоганом».

Заметьте, это абсолютно не значит, что Черчилль обязан был во всем подчиняться Кадогану и даже в том вопросе, за который Кадоган его материл. Это наверняка был вопрос смены политики в каком-то деле, и Черчилль мог ее сменить, но для этого он обязан был, если Кадоган с этим бы не согласился, эту смену согласовать со всеми министрами, и только после этого новая политика стала бы обязательна и для Кадогана. А Черчилль терпел ругань Кадогана, поскольку тот был прав по сути: Черчилль не специалист МИДа, не знает всего, что планировалось по этому ведомству до его избрания, а посему он не имел права обещать Сталину что-то, не посоветовавшись со специалистом – с Кадоганом.

Заметьте, что и Кадоган, для того чтобы ругать Черчилля, который мог его снять с должности, должен был быть и патриотом Британской империи, как Черчилль, и не сильно уступать премьеру в уме. Ругань дурака Черчилль не стал бы терпеть.

Времена сильных политиков и сильного аппарата канули в Лету. Где теперь черчилли, где теперь рузвельты и, соответственно, откуда взяться кадоганам? Политики изменились, измельчали, а принципы парламентаризма, при котором страной руководит аппарат (такой же измельчавший, как политики) остался. И при этой своей власти аппарат получил возможность решать свои дела, как он их понимает, вообще без политиков.

Зачем «профессионалу» нужны советы дурака-политика, а тем более его приказы? Кому нужны приказы каких-то Путиных?..

Путин за базар не отвечает

По мере того как на просторах СНГ формировалась организованная преступность, из жаргона «братков» в обиход обществу перешло понятие «отвечать за базар» – отвечать за обещание, порою даже за обещание, данное нечаянно, необдуманно. Это понятно: братки, во-первых, занимались опасным делом, во-вторых, никаких письменных законов, чтобы на них опираться и потом судом требовать их исполнения, у братков не было. И честное слово каждого было единственной опорой в делах, а честность внутри преступного сообщества давала возможность им руководить. Ведь члены банды подчиняются главарю постольку, поскольку это выгодно всей банде, и, если главарь бесчестен в банде, значит, он к ее благу не стремится, значит, его и пристрелить недолго. Поэтому и главари, и просто бандиты без чтения лекций понимали, что для крепости их преступного сообщества обещания надо исполнять обязательно – за «базар» нужно отвечать.

В противоположность «браткам» в государственном бюрократическом аппарате (и таком же аппарате фирм) весь смысл деятельности сводится к тому, чтобы не отвечать ни за что – даже за то, за что бюрократ по должности обязан отвечать, и уж тем более не отвечать за обещания. У меня о способах того, как бюрократ избегает ответственности, написаны книги, поэтому я не буду в эти способы углубляться и только подчеркну: для бюрократа не исполнять обещания естественно уже в силу того, что у него запасено множество оправданий тому, почему он не исполнил обещанное. И если у братка никакие оправдания не работают, поскольку браток прямо отвечает перед тем, кому обещал, и все братки враждебны тому, кто «за базар не отвечает», то у бюрократа отговорки работают, поскольку бюрократ отвечает перед начальством – тупым настолько, что ему легко лапшу на уши повесить, и которое само стремится ни за что не отвечать.

Правда, даже сегодня в России и в мире есть делократы – владельцы фирм, которые сами управляют фирмами и над которыми нет начальства, а есть только их дело. И это дело наказывает их прибылью или убытками, не обращая внимания ни на какие оправдания таких делократов. А поскольку дело этого делократа-руководителя непосредственно исполняют его подчиненные, то, если руководитель не дурак, он быстро поймет, что для него нет большей ценности, чем толковые подчиненные. А удержать толковых подчиненных только деньгами нельзя: у конкурентов тоже деньги есть. Удержать толковых можно уважением – соответствующей атмосферой в организации. Но как такую атмосферу создать? К примеру, если подчиненные тебя, начальника, не уважают, то что им толку от твоего уважения к ним?

Поэтому если руководитель имеет хоть ложку ума, то он нутром понимает, что ему обязательно нужно добиться уважения своих подчиненных. Не страха, а уважения. Как это делается – это отдельная тема, но один из главных приемов – выполнять обещания. Любые! Говоря жаргоном «братков»: «Отвечать за базар!».

В своей работе руководители, как правило, получают уйму вопросов не своего уровня, которые подчиненные им ставят или по незнанию того, кто именно такие вопросы решает, или безуспешно попробовав их решить с теми, кто решать обязан. Начальник, принимая эти вопросы, так или иначе, дает множество обещаний – у него получается большой «базар». Если обещания крупные, то руководитель их еще запомнит сам, но мелочь порою забывается.

Вот у директора завода, на котором я работал в уже забываемое время, Семена Ароновича Донского (директора «от бога»), на этот случай были две помощницы, и если он шел встречаться с коллективом какого-либо цеха, то одна его обязательно сопровождала и записывала все вопросы, поступающие к директору. Какие-то полученные вопросы он сразу решал, с какими-то обещал разобраться и ответить позже, на какие-то ругался, что такую проблему и без него можно было решить. Но раз вопрос поступил к нему, то помощница и этот вопрос записывала, и с этим вопросом теперь разбирался сам директор, и на этот вопрос ответ давал тоже сам директор.

Его ответы имели разные формы, к примеру, на вопросы, интересные всему заводу, ответ директора печатала заводская многотиражка. Но в любом случае тот, кто задал вопрос, получал на него ответ персонально. Поскольку сам директор не мог терять время на ответы на все вопросы, на которые он брал время, чтобы разобраться, то в цех шла его помощница, разыскивала того, кто задавал вопрос, и ему передавала решение директора. Причем если мелкий вопрос мог быть решен положительно для того, кто его задал, то этот вопрос зачастую решали сами помощницы директора – звонили кому надо и добивались положительного ответа.

(Понятное дело, когда исполнителям звонили помощницы и сообщали, что вопрос поступил директору, то те, от кого решение требовалось, старались решить вопрос максимально быстро и положительно. Народ это понимал, поэтому и задавал директору любые вопросы. Семен Аронович тоже понимал, что его эксплуатируют, но никогда не отказывался вопрос принять. Само собой, полной гарантии положительного решения не было, мог быть и отказ: директор решал вопросы, а не пиарился.)

Но отказывали работникам в их просьбе, конечно, помощницы уже не по своему решению, а по решению самого директора, однако всегда любое решение директора объявлялось лично тому, кто вопрос задал.

Сами понимаете, что вид помощницы в рабочей куртке и каске, которая в цеху разыскивает рабочего, чтобы передать ему ответ директора, остальных работников приводил к мысли: «А Семен-то у нас не болтун: сказал, что разберется, значит, разберется!».