Оборотни и вампиры - Вильнев Ролан - Страница 8

Труды древних ученых-тератологов: Олауса Магнуса, Конрада Ликосфена, Алдрованда, «Нюрнбергская хроника» и множество других полны преданий о девушках, соблазненных медведями, а также о мужчинах с волчьими хвостами, чей пояснично-крестцовый гипертрихоз поражал в свое время воображение Ганнона, Павсания и Ямвлиха. Наконец, что, правда, случалось, крайне редко, обнаружение детей, воспитанных животными, придавало известное правдоподобие ликантропическому мифу. Конечно, брошенные или потерянные дети могли быть приняты волками или медведями и, воспитанные ими, в точности усвоить их нравы и обычаи. Всем известна сила материнской любви волчиц, а гормональной гиперсекрецией можно было бы объяснить, в частности, легенду о Ромуле и Реме.

История Маугли — не такая уж новость, поскольку, как утверждает Ле Луайе (Le Loyer), в 1544 году был обнаружен ребенок, в трехлетнем возрасте унесенный волками; он научился делить с ними добычу, ползать на животе, он не боялся холода и очень быстро бегал («История призраков»). С трудом прирученный, точно так же, как дети-медведи из Венгрии и Литвы (1661 и 1767 годы), «авейронс-кий дикарь» (1798), сестры Амала и Камала (1920) и дитя-газель из сирийской пустыни (1946), этот ребенок явно предпочитал жить среди волков, а не среди людей.

Если все упоминавшиеся до сих пор случаи были подлинными, то, как уже доказано, в недавней истории Раму, истории ребенка-волка из Лакхнау, вымысла больше, чем реальности. У этого ребенка, как утверждал, в частности, профессор Валуа, «проявлялись все признаки обычной физической дегенерации. Кроме того, родители мальчика, вероятно, были сифилитиками или алкоголиками». В этой истории, прибавил он, нет ничего такого, что должно нас смутить: «В Индии и в Африке мне часто встречались такие маленькие существа с отклонениями, они не умели ни ходить, ни говорить и влачили жалкое существование, приспосабливаясь, как могли... Так что Раму — вовсе не «ребенок-волк», несмотря на утверждения индийских врачей (?), но несчастный малыш, брошенный родителями, умственно неразвитый и низведенный до почти животного состояния» (см. «L'Aurore» от 17 февраля 1964 года). Те же соображения вполне применимы и к «ребенку-обезьяне», которого поймали в конце сентября 1961 года на севере Ирана, к Басса-Жану (Bassa-Jaon) из страны Басков и, кто знает, может быть, и к «ужасному снежному человеку» из Центральной Азии?

Помимо этих сомнительных ликантропических случаев, укажем, что древние китайцы изготавливали поддельных детей-собак; после того как с них снимали кожу и заменяли ее шкурой животного, выживал, кажется, один из шести. По словам Макгоуэна (Macgowan), им перерезали голосовые связки, держали в темноте и плохо кормили. Монах, который похитил ребенка и выдавал его за божество, кормил его одними жирами, отчего ребенок казался восковым. Монах бежал от преследований, но храм был разрушен до основания.

СДЕЛКА С ДЬЯВОЛОМ И МАЗЬ.

Наконец, и здесь мы сталкиваемся с колдовством в чистом виде, заключение адской сделки и приобретение — de facto — соответствующей мази позволяли колдунам превращаться, когда им того захочется, в волков-оборотней. В противоположность одержимости, заключение сделки предполагало обязательство, дисциплину, свободу выбора. Приспешники дьявола и их отродья, подчиняясь установленным правилам, во время шабашей на лесных опушках или на перекрестках дорог, где они встречались с нечистым, вручали последнему немного собственной плоти, немного крови и даже несколько волосков, которые, впрочем, при первом же обыске могли бы их выдать. Ведьмы, пишет Боге, «дают прядь своих волос Сатане как задаток при сделке, которую они с ним заключают. Сатана мелко режет эти волосы, потом смешивает их с выделениями, из которых составляется мазь. Вот потому мы обычно находим в этой колдовской мази волоски».

В самом деле, чудесная мазь: она дарила им возможность превращений,

способность делаться невидимыми и позволяла мгновенно перемещаться, молнией пронзая тучи и устремляясь в неведомые пространства! Туда, к проклятым долинам, на великий шабаш, где мерзкий козел протягивает новым своим адептам баночку с мазью. Колдуны и ведьмы собирали здесь и там корешки и лекарственные травы, животные и минеральные яды и любовно составляли мази, которые, по мнению Ж. де Нино, делились на три вида:

— состав, заставлявший ведьму поверить, что отправляется на шабаш, но в действительности воздействовавший лишь на воображение;

— состав, позволявший в самом деле отправиться на шабаш, если на то будет воля Бога;

— состав, создающий у ведьмы иллюзию превращения в животное.

Последнее из снадобий, непосредственно нас интересующее, составлялось из «некоторых вещей, взятых от Жабы, Змеи, Ежа, Волка, Лиса, и человеческой крови. Их смешивали с травами, кореньями и прочими подобными вещами, способными смущать и расстраивать воображение» («О Ликантропии»). Втирание этой мази лишало рассудка, и иллюзии, ею создаваемые, были одновременно объективными и субъективными. «Потому что в первую очередь их внутренние ощущения бывают обмануты сильным впечатлением от одного и того же образа и даже разгорячены до неистовства, естественно вызываемого подобными мазями и микстурами, так что они в амом деле воображают себя-животными, ходят четвереньках, пользуясь руками как передни-ли лапами. Наконец, предрасположив их таким эбразом, Дьявол окружает их сгущенным воздухом, представляющим всякому наблюдающему

-о стороны изображение волка, и в таком виде •юсит Ведьму по горам и долам...»

Напитки, которыми колдуны опаивали своих жертв, вызывали сходные ощущения. Одним казалось, будто они превращены в удода или живое орудие наслаждения, другие воображали себя вьючными животными или хрупкими предметами. Чтобы разрушить сковавшие их чары, они пытались, по примеру героев Луция и Апулея, пожевать лепестки роз или благоговейно поцеловать паперть храма. Рецепты волшебных мазей и микстур дошли до нас неполными, отрывочными. Мы знаем, что в их состав входили ядовитые соки; соки тех злотворных, величественного вида растений, чары которых воспел Станислас де Гуайта:

... Ваши семена проросли проклятой ночью

Под взглядом недоброго, жестокого и страшного светила.

Даже ваши имена, подозрительные для размышляющего Мудреца,

Были изгнаны из языка в те давние времена,

Когда запрещено было знать ваши свойства...

(«Rosa mystica»)*

Стихотворение дано в подстрочном переводе. — Прим. пер.

Черный паслен, белена, мак, .аконит, плевел, цикута, synochytides, «позволяющий увидеть тени преисподней», мандрагора, дурман — все они были в списке опасных

растений, способных вызвать оцепенение, приапизм и летаргию. Белладонна была украшением этого губительного букета. Самая колдовская из трав, она создавала, если ею натереться, впечатление перемещения по воздуху, а при приеме внутрь — иллюзию превращения в животное. Для того чтобы вызвать это временное расстройство ума, угнетение или возбуждение нервной системы, вовсе незачем было прибегать к таким неаппетитным занятиям, как расчленение тела и людоедство, в чем Церковь обвиняла еретические секты. Кровь, жир костный мозг детей, предпочтительно некрещеных, которыми вроде бы пользовались гностики и тамплиеры, ровным счетом ничего не могли при-Завить к свойствам вызывающих галлюцинации растений*.

В XVI веке врач герцога Клевского, Жан Вье(р), не веривший действенность «классического» способа изготовления мази, высмеял его в таких выражениях: «Они (Ведьмы) варят ребенка медном сосуде, и собирают плавающий на поверхности жир, и Ьгущают отвар наподобие того, как готовят крепкий бульон; затем они примешивают к этому снадобью, чтобы сделать его пригодным для своих целей, петрушку, воду, волчий корень, листья тополя и сажу или что-то вроде того. Они смешивают берулю, сельдерей, жабник, кровь летучей мыши, усыпляющий черный паслен и растительное масло. Или же если они изготавливают другие составы, то не слишком отличающиеся от этого. Они натирают этой мазью все части тела, предварительно растерев их Докрасна, чтобы разогреть и освободить все, что было сковано холодом. И для того, чтобы плоть смягчилась и открылись поры, они примешивают к мази жир или растительное масло: нет ни малейшего сомнения в том, что это делается с целью позволить сокам проникать вглубь, чтобы их действие было более сильным и могущественным. Таким образом они, как им кажется, переносятся по ночам, при свете Луны, по воздуху на празднества, пиршества, балы и в объятия прекраснейших юношей, каких они только пожелают. Сила воображения и воздействие впечатлений таковы, что почти полностью завладевают той частью мозга, какую отводят для Памяти...»