Широка страна моя родная (СИ) - Горохов Александр Викторович - Страница 29

- Тебе больно?

- Больно, конечно. Вяжи, давай!

И тут мне поплохело: поехала крыша и подступила тошнота. Но сдержался. Второй раз – когда вскрывали на операционном столе абсцесс от неудачно поставленного укола. Делали под местной анестезией, при этом я не только ничего не чувствовал, но ещё и, лёжа на животе с голым задом, анекдоты травил медсестре. Почувствовал только, что что-то, простите, по заднице потекло, и вдруг – накрыло… Нашатырь под нос, и всё встало на место: и крыша, и желание анекдоты травить. И вот снова… Только на этот раз никого с нашатырём не оказалось рядом. Ничего, оклемаемся!

Секунд через десять действительно попустило. С трудом поднялся на ноги (больно же, всё-таки, когда шевелишься!) подобрал автомат и уже потихоньку поднялся по оставшемуся лестничному маршу.

- Ты как?

Это Серый, возвращающийся, чтобы помочь мне.

- Не смертельно. Но перевязать надо: камуфляж уже чуть ли не до жопы промок. Возьми здесь, в кармашке, индивидуальный пакет.

Аккуратно стянули пробитую разгрузку и напитавшийся кровью «камок». Точнее, камуфляж с правой руки снимать не стали: некогда.

- Нормально! Вскользь прошла. До свадьбы заживёт!

- До какой свадьбы, Андрюха? Забыл, что меня в Магнитке жена ждёт? Кажется, даже уже беременная… И разводиться я с ней не собираюсь! Думай хоть, что мелешь!

- Значит, до рождения сына! Ты, Колька, не трынди! Нам сматываться уже пора, а ты вертишься, мешаешь мне… Всё, давай левую руку, помогу тебе в рукав попасть.

Слегка помятого генерала Манакова забросили, как мешок, на броню и впихнули в недра бэтээра. С зубовным скрежетом, искрами из глаз, многоэтажными матами и помощью ребят взгромоздился на бронетранспортёр и я. Мотор взревел, боевая машина тронулась, и тут же по «бэтру застучали автоматные очереди: генерал, когда мы рвались к его кабинету, успел по рации вызвать милицию, концентрирующуюся возле здания СГБ. Пару раз сухо рявкнул наш КПВТ.

- Блин, они толпами прут! – орёт Сармат, занявший место в башенке. – Женька, уходи в противоположную сторону! Ещё гранатами закидают, на хер!

А меня скрутило не на шутку.

- Чёрный, бери командование на себя! Если прямо нельзя, прорывайся к нашим окружным путём.

Охранник Воздвиженского, глянув на мою перекошенную от боли физиономию, кивает. А я, наклонившись вперёд и вцепившись в сиденье переднего ряда, пытаюсь не мотаться на поворотах, как говно в проруби.

Советск, 36 год, 11 июля, понедельник, 15:20

Пожалуй, чуть завозись мы в здании министерства, и пришёл бы к нам симпатичный северный пушной зверёк, встреча с которым, тем не менее, крайне неприятна для тех, к кому он приходит. Едва успели сбежать!

Наша атака на МВД привела осаждающие здание СГБ силы в замешательство. Во-первых, почти половина их умчалась к министерству по призыву о помощи от Манакова. И где сейчас эти люди, не ясно никому. Именно поэтому нам никто не препятствовал при нашем возвращении к своим. Во-вторых, операция по очистке от нас здания Службы госбезопасности осталась без «главнокомандующего». Что дальше делать, никто из  милиционеров не знает.

Подсказку дал Джавдет, обратившийся к осаждающим на милицейской волне.

- Говорит майор Кирикаров, командир сводной группы, по приказу генерала Воздвиженского захватившей несколько часов назад здание Службы государственной безопасности. Мы захватили это здание, а также ряд чиновников, чтобы избежать разрушения по их приказу Лаборатории № 1, через которую наш мир в ближайшее время должен восстановить связь с Большой Землёй. Узнав, что в Советскую Республику для возобновления отношений с нашим миром прибыли посланники Большой Земли, эти чиновники совершили попытку их убийства и собирались разрушить Точку Перехода. Этот план был нами сорвана, и для того, чтобы предотвратить следующие попытки, мы были вынуждены пойти на силовой захват заговорщиков.

Сейчас в наших руках находятся почти вся верхушка заговора, за исключением председателя Верховного Совета: председатель Совета Министров Соловьёв, министр внутренних дел Манаков, заместитель главы СГБ Сквирчевский и ряд других лиц. Все города Советской Республики осудили заговор, призванный законсервировать нашу деградацию и не допустить улучшения нашего положения. Все батальоны самообороны, включая оба батальона в Советске, контролируются нами. Флот, первоначально выступивший на стороне заговорщиков, перешёл на нашу сторону, а его командующий застрелился, чтобы избежать ответственности. Вы все прекрасно знаете, что сейчас происходит на площади перед Верховным Советом.

Пять минут назад мне сообщили, что на вокзале Советска высадился сводный батальон самообороны из Загорья, возглавляемый лично заместителем председателя Совета Министров, начальником Службы госбезопасности генералом Воздвиженским. Городские батальоны самообороны готовятся к выходу из казарм, чтобы присоединиться к батальону из Загорья.

К сожалению, за два последние дня уже были и погибшие, и раненые с обеих сторон. Мы не хотим дальнейшего кровопролития. Поэтому, чтобы избежать его, предлагаю вам вернуться к местам вашей службы, сдать оружие и боеприпасы в оружейные комнаты. Противостояние закончено. И мы, и вы должны вернуться к несению своей службы в обычном режиме.

В госпиталь я попал только часа через полтора.

Рану почистили, промыли, заштопали. Всадили несколько уколов и приказали завтра явиться на перевязку. Пожелание скорейшего выздоровления содержало предупреждение быть аккуратнее сегодня ночью, чтобы свеженький шов случайно не повредить. Ну, это я и без них понимаю, что пару ночей на животе придётся спать!

Поблагодарив за заботу, вышел к ожидавшим меня в коридоре Чёрному и Серому, назначенным Воздвиженским моими охранниками.

- Куда теперь?

- В гостиницу! На сегодня ты уже отвоевался!

- Мужики, у меня же ни денег ваших ни копейки, ни документов здешних.

- Об этом мы действительно не подумали. Но решим вопрос! – чуть подумав, заверил Чёрный. – Ты как? На троллейбусе доедешь или лучше машину вызвать?

Я шевельнул рукой на перевязи:

- Лучше на троллейбусе: там к спинке можно не прижиматься. Мне обезболивающего вкололи, потерплю.

- Ну, тогда пошли!

Троллейбус оказался стареньким ЗиУ-5 с крошечным оконцем в корме. У нас в Миассе бегали более новые, «квадратные» саратовские, а эти, «округлые», мне доводилось встречать лишь в Питере и Одессе.

Из-за выходного дня, как мне пояснили ребята, народу в троллейбусе немного, даже имелась пара свободных мест, но мне сидеть было неудобно, а мужикам положено торчать рядом со мной. Вот и стояли на задней площадке возле кассы. Той самой советской, в которую нужно было самостоятельно бросать монеты и откручивать себе отрывной билетик. Ностальгия, блин!

- А вы, молодые люди, чего билеты не берёте? – возмутилась, глядя на нас строгая бабулька, сидящая лицом к нам на заднем сиденье.

- Мы на службе! – отрезал Серый и чуть вытащил из кармана удостоверение сотрудника СГБ. – Неужто не видно, что с оружием и при нас раненый товарищ?!

- Да кто ж вас знает? Вон ведь что сегодня творится! – разговорилась «народная контролёрша». – То по радио страсти всякие рассказывают, то в радиоцентре стреляют, то на проспекте Ленина, то, говорят, министров кучу арестовали! И я вам скажу, правильно сделали, что арестовали! Я-то старая, а вот дети и внуки, может, чуть лучше жить станут. Дедов «Москвич» уже совсем развалился, какую-то бобину найти не может уже четыре месяца, холодильник на ладан дышит. В телевизоре последний год, когда ещё телевидение работало, почти ничего рассмотреть нельзя было. Кино новое, почитай, раз в год выходит. А эти, собаки, что удумали? Я, может, эти шестнадцать лет одной только надеждой жила, что всё наладится, что снова мы станем нужны Большой Земле. А они, как мы нужны стали, всё порушить решили! Они, что ли это всё строили, чтобы рушить?