Точка перехода (СИ) - Горохов Александр Викторович - Страница 66

- Я наверху! - шустро застолбила полку Наташа.

- Наверху или сверху? - притянул я её к себе за упругие ягодицы.

Любимая прикрыла глаза, облизнулась и положила мне руки на плечи.

- Сначала сверху, а потом наверху.

- Но учти: наверху - это очень, очень потом!

Если считать по времени Старой Земли, то скоро будет два года, как мы вместе. И самое удивительное, нам не надоело наслаждаться друг другом. Да, страсть стала менее бешеной, но в ней добавилось нежности друг к другу. А реагировали мы на возникающее у кого-то из нас желание по-прежнему с огромной охотой. Ну, скажите: разве можно, выходя из душа, не отреагировать на шикарные окружности навалившейся на столик женщины, рассматривающей что-то в иллюминаторе? Особенно - если чуть ниже них поблёскивает влагой розовы лоскуток плоти, не успокоившейся после недавнего.

Так что в тесной каютке, не особо удобной для постельных утех, за две недели плаванья мы с большой фантазией опробовали на предмет пригодности для занятий любовью всю скудную мебель, имевшуюся в нашем распоряжении. Перемежая секс прогулками палубе и созерцанием убегающего за корму пенного следа корабля.

Вы спросите, где обещанные пираты? Да были, были пираты. Разумеется, не возле Берегового, поскольку ПРА перед нашим выходом в море выслала на патрулирование акватории пару недавно купленных у бразильцев штурмовиков "Тукано". Нашли ли они что-нибудь, трудно сказать. Но уже на второй день плавания маячившие в миле от нас с обеих сторон катера, известные также под названием "Си Спектр", сорвались и на полном ходу умчались вперёд и правее, а часа через два мы догнали их, качающихся на волнах в ожидании нашего подхода.

После захода в Зион для дозаправки мы уже почти дошли до южной оконечности острова Новая Англия, когда нам наперерез ринулась достаточно резвая посудинка, переделанная, похоже, из речного катера. Команда нас быстро прогнала в каюты, а когда по борту всыпала пулемётная очередь, несколько раз гулко протявкали четырёхпатронными сериями зенитки "Бофорс", установленные на палубе нашего судна. Иллюминатор нашей каюты выходил на противоположную сторону, и каков был результат этой стрельбы, мы увидели лишь после того, как нас снова выпустили "на волю": где-то в паре миль за кормой дымился накренившийся катерок. На вопрос, кто это был, матрос, сметающий осколки разбитого пулей иллюминатора рубки, кратко пояснил:

- Дагомейцы.

Морское меню почти всё плавание состояло из одной рыбы. В прямом смысле этого слова: буквально на второй день после выхода из Берегового матросы прикрепили к тросу судового крана стальную четырёхлапую кошку, используемую при штурме стен, насадив на неё нехилый кусок какой-то тухлятины, и забросили всё это за корму. Не прошло и десяти минут, как стрела крана жалобно скрипнула, а спустя час измученная борьбой с судовым двигателем "рыбка" висела над палубой. Ей прострелили голову из винтовки, после чего моряки быстро принялись потрошить чудовище, рубить его на куски и носить их в морозилку. Как они утверждали, добыча попалась не очень крупная, всего чуть больше тонны.

После Новой Ирландии погода стала портиться, как это всегда бывает при приближении мокрого сезона. С океана натянуло облаков, из которых время от времени срывался мелкий дождик, усилился ветер. Шторма не было, просто появилась волна. Поскольку шли мы не параллельно её гребням, а под углом, и качка нам не досаждала. Да и высота гребней была не более полуметра. Но всё это предвещало скорое наступление сезона дождей с его проливными дождями, шквалистыми ветрами и ураганными штормами.

Это не могло не вызывать беспокойства, поскольку один мокрый сезон мы уже пережили, и что такое здешние шторма, тоже знали. Но наконец-то судно круто поменяло курс с северного на западный, а на горизонте появился долгожданный Порто-Франко. И вот уже скрипнули о причал автомобильные покрышки, используемые как кранцы, а по трапу загремели башмаки вахтенного матроса, помогающего пассажирам сойти на берег.

Порто-Франко, 20 год, 02 месяц, 32 день, пятница, 08:35

На взлёт!

В этот раз мы жлобиться на самолёт не стали. Зато комфортно долетим вдвоём с кучей груза, не мучаясь за рулём или в тесной каюте судна. Да и время поджимало: в Береговом всё было готово к спуску на воду баркаса, ближайший конвой в те края двинется лишь спустя дней десять, а на судёнышки билетов уже не купишь, поскольку Ворота заработали.

После окончания нашего морского вояжа Порто-Франко показался нам вымершим. В городе на мокрый сезон остались лишь постоянные жители да редкие переселенцы-бедолаги, опоздавшие выехать в анклавы из-за ухудшения погоды.

За время нашего отсутствия катаклизмов в нашей большой семье не произошло. Я бы даже сказал - наоборот, случились кое-какие радостные перемены. Андрюшка Алёшин, как ни любил посидеть за компьютером, нашёл-таки себе подругу, с которой они сняли себе студию в городе. Само собой, Валентина Евгеньевна опять метала икру, переживая, как её ребёнок проживёт с какой-то посторонней девицей без родительской заботы. Так что Наталье пришлось чуть ли не месяц работать у матери психотерапевтом.

Виктор Сергеевич отнёсся и к уходу сына, и к переживаниям супруги философски. Да и некогда ему было переживать: кроме перепрошивки автомобильных контроллеров он теперь отвечал за всю автоэлектронику в мастерской, руководимой нашим партнёром-бразильцем.

Линкольн, доставшийся тёще после убийства её личного врага, наконец-то продался, и она в первый же вечер после нашего с Наташей возвращения в Порто-Франко предложила выкупить мою долю в гостиничке "Сан-Ремо". Я был только за, поскольку заказанное мной за ленточкой оборудование для баркаса - мощный локатор, эхолот, танковый прибор ночного видения с фарой подсветки, КВ-УКВ радиостанция и прочие мелочи - чуть подрастрясло мой кошелёк. Плюс предстояло оплатить покупку палубного вооружения. А вскоре снова нужно было выложить очень ощутимую для меня сумму на расширение производства на фанерном заводе. Да и оплату пятнадцати процентов налогов Ордену никто не отменял.

Серёга Семёнов примерно наполовину поменял состав автомастерской, сформировав крепкую команду механиков, способных быстро и качественно отремонтировать фактически любую "самобеглую тележку". По сути, он уже давно стал правой рукой Жуселино Куадроса, и всё, что касалось ремонта, бразилец отдал ему на откуп. Сам же Куадрос по-прежнему, в основном, занимался делами "разборки".

Кстати, квадроцикл, которому тесть с подачи Жуселино перепрошил "мозги", занял почётное третье место в ежегодной 400-километровой гонке по саванне. Может, результат был бы и лучше, если бы гонщик попался более опытный, а не новичок, лишь второй раз в жизни вышедший на старт. Причём, первый раз он участвовал в подобных соревнованиях ещё на Старой Земле. Ну а поскольку реклама автомастерской красовалась на квадрике-призёре, поднялась и популярность нашего бизнеса.

Иван Андреевич, единственный из большого семейства Колесовых-Алёшиных незанятый бизнесом или работой по найму, превратился в настоящего домохозяина. Именно его усилиями наш дом, "Голубая мечта", как мы его называли, был подготовлен к мокрому сезону, а все домочадцы питались исключительно свежайшими продуктами от фермеров и рыбаков.

Подружка Наташи Софи, всё ещё работающая в баре при гостинице "Сан-Ремо", наконец-то тоже вышла замуж, и у неё шёл медовый месяц. Её избранник, наполовину француз, наполовину тунисец, прибывший на Новую Землю из Монпелье, практически не говорил ни по-английски, ни по-итальянски. Как они с Софи, почти не знавшей французского, находили общий язык, для меня являлось загадкой. Наташа едва не сходила с ума, пытаясь понять феерическую смесь южнофранцузского "языка ок", итальянского, испанского (близость Лангедока к Испании позволила Жерару "нахвататься" отдельных слов) и английского, на которой эта парочка общалась друг с другом. Но ведь успешно общалась! И оба были счастливы от того, что встретили друг друга.