Затаившийся Оракул (ЛП) - Риордан Рик - Страница 47

горшок с фиолетовыми и красными гиацинтами. Рядом стояли обеспокоенные Уилл и Нико,

готовые в любой момент схватить меня.

— Он разговаривает с цветами, – отметил Нико. – Это нормально?

— Аполлон, – сказал Уилл, – у тебя сотрясение. Я тебя вылечил, но...

— Эти гиацинты, – спросил я. – Они всегда были здесь?

Уилл нахмурился:

— Честно говоря, я понятия не имею, откуда они взялись, но... – он забрал цветочный горшок из

моих рук и поставил его обратно на подоконник, – давай пока позаботимся о тебе, ладно?

Обычно это было бы отличным советом, но сейчас я был способен только пялиться на гиацинты

и задаваться вопросом: а не послание ли они? Как мучительно смотреть на них – на цветы,

которые я создал в честь своего возлюбленного, с их бутонами, окрашенными в красный, как

кровь, цвет или же в насыщенный фиолетовый, как цвет его глаз. Они так бодро цвели у окна,

напоминая мне о радости, которую я потерял.

Нико положил свою руку на плечо Уилла.

— Аполлон, мы беспокоились о тебе. Особенно Уилл.

Когда я смотрел на них, на то, как они поддерживают друг друга, моему сердцу только

становилось тяжелее. Пока я был в бреду, оба моих величайших возлюбленных приходили ко

мне. Сейчас я снова чувствовал себя невероятно одиноким. И все же у меня была цель, которую я

должен был достигнуть. Моя подруга нуждалась в помощи.

— Мэг в опасности, – сказал я. – Сколько я был в отключке?

Уилл и Нико переглянулись.

— Сейчас около полудня, – сказал Уилл. – Мы нашли тебя в траве примерно в шесть утра. Когда

Мэг не вернулась с тобой, мы хотели отправиться на поиски в лес. Но Хирон запретил.

— Он прав, – сказал я. – Я больше не хочу подвергать риску других. Но я должен поторопиться.

У Мэг есть время до наступления темноты.

— А что потом? – спросил Нико.

Я не мог рассказать. У меня коленки дрожали, когда я думал об этом. Я посмотрел вниз. Кроме

банданы Паоло цветом бразильского флага и струны от укулеле в качестве ожерелья на мне были

только боксеры. Мой непритягательный животик был выставлен всем напоказ, но я больше не

переживал на этот счет. (Ну как, все равно не так сильно.)

— Мне нужно одеться.

Я вернулся к своей койке. Среди своих скудных запасов я нашел футболку Перси Джексона с Led

Zeppelin. Я натянул ее на себя. Сейчас эта футболка казалась наиболее уместной.

Уилл стоял поблизости.

— Послушай, Аполлон, мне кажется, ты еще не на все 100% в себе.

— Все будет хорошо, – сказал я, натягивая свои джинсы. – Я должен спасти Мэг.

— Мы можем помочь тебе, – сказал Нико. – Скажи нам, где она, и я бы мог переместить по

теням...

— Нет! – отрезал я. – Вы должны остаться и защитить лагерь.

Реакция Уилла очень напомнила мне его мать, Наоми – это выражение трепета на ее лице перед

выходом на сцену.

— Защитить лагерь от чего?

— Я-я не уверен. Вы должны сказать Хирону, что императоры вернулись. Или же они просто

никуда не уходили. Они строили планы, находили новые средства для существование веками.

Глаза Нико настороженно сверкнули.

— Когда ты говоришь "император"...

— Я имею в виду римских.

Уилл отступил назад.

— Ты хочешь сказать, что императоры Древнего Рима живы? Прямо сейчас? Врата Смерти?

— Нет, – я едва мог говорить из-за привкуса желчи во рту. – Эти императоры сделали себя

богами. У них были свои собственные храмы и алтари. Они убеждали людей поклоняться им.

— Но это же просто пропаганда, – сказал Нико. – На самом деле они не были богами.

Я безрадостно рассмеялся.

— Поклонение поддерживает жизнь в богах, сын Аида. Они продолжают существовать только

благодаря тому, что живет память о них. Это верно и для олимпийцев, и для императоров.

Каким-то образом самый сильный из них выжил. Все эти столетия им приходилось цепляться за

свою полужизнь, прячась и выжидая момента, чтобы снова вернуть свою власть.

Уилл покачал головой.

— Но это невозможно. Как?..

— Понятия не имею! – я попытался успокоиться. – Скажи Рэйчел, что мужчины, которые

управляют Триумвират Холдингс, и есть императоры Рима. Они все это время строили против

нас свои планы, и мы, боги, были слепы. Слепы.

Я надел свое пальто. Амброзия, которую Нико дал мне вчера, все еще лежала в моем левом

кармане. В правом же лязгали китайские колокольчики Реи, хотя я не знал, как они туда попали.

— Зверь планирует атаковать лагерь, – сказал я. – Я не знаю, как и когда, но скажите Хирону, что

вы должны быть готовы. А мне нужно идти.

— Подожди! – сказал Уилл, когда я дошел до двери. – Кто этот Зверь? С кем мы имеем дело?

— С самым худшим из моих потомков, – мои пальцы впились в дверную раму. – Христиане

называли его Зверем, потому что он велел сжигать их заживо. Наш враг – император Нерон.

Они были слишком ошеломлены, чтобы идти за мной.

Я побежал прямо к арсеналу. Несколько ребят бросили на меня странные взгляды. Кто-то позвал

меня, предлагая помощь, но я проигнорировал всех. У меня в мыслях были только Мэг в

убежище мирмеков и лица Дафны, Реи и Гиацинта – все они убеждают меня не сдаваться,

сделать невозможное в этом неполноценном смертном теле.

Когда я дошел до арсенала, то стал рассматривать колчаны для лука. Мои руки дрожали, когда я

взял лук, который день назад пыталась всучить мне Мэг. Он был вырезан из горного лавра. Какая

горькая ирония.

Я поклялся не использовать лук, пока снова не стану богом. Но я еще клялся не играть на

музыкальных инструментах и уже разрушил эту часть клятвы в стиле Нила Даймонда.

Проклятие реки Стикс могло медленно и мучительно убивать меня, или Зевс мог поразить меня

своими молниями. Но моя клятва спасти Мэг важнее прочих.

Я повернул лицо к небу.

— Если хочешь наказать меня, Отец, – всегда пожалуйста, но собери все свое мужество и сразись

со мною, а не с моим смертным другом. БУДЬ МУЖИКОМ!

К моему удивлению, небеса не разверзлись, а меня не поджарило молнией. Может, Зевс был

слишком шокирован, чтобы среагировать, но он никогда не игнорировал такие оскорбления.

Тартар с ним. У меня есть неотложное дело.

Я схватил колчан и напихал туда все стрелы, какие смог найти. Затем я побежал к лесу, два

кольца Мэг позвякивали на моем импровизированном ожерелье. Немного позже я понял, что

забыл свою боевую укулеле, но возвращаться назад не было времени. Моего певчего голоса

будет вполне достаточно.

Я не знаю, как нашел гнездо.

Возможно, лес просто позволил мне найти его, зная, что я иду к собственной смерти. Я заметил,

что, если кто-нибудь ищет проблем на свою голову, найти их не так уж и сложно.

Вскоре я присел за упавшим деревом, изучая убежище мирмеков прямо впереди меня. Называть

это место муравейником – это как назвать Версальский дворец семейным домиком. Земляное

ограждение достигало верхушек деревьев, что росли вокруг него, – это примерно сто футов. Его

периметр мог соперничать с размерами римского ипподрома. Постоянный поток солдат и

трутней кишел внутри и снаружи кургана. Некоторые несли упавшие деревья. Непонятно зачем

некоторые тащили Шевроле Импалу 1967.

Сколько же муравьев было внутри? У меня не было никакого представления. Когда ты

понимаешь, что это число недосягаемо, исчезает всякий смысл в подсчете.

Я натянул стрелу на тетиве и вышел на поляну.

Когда ближайший мирмек заметил меня, он бросил свой Шевроле. Он смотрел, как я

приближаюсь, и его усики подрагивали. Я проигнорировал его и прошел мимо, направляясь к

ближайшему входу в тоннель. Это еще больше сбило его с толку.

Еще несколько муравьев стали смотреть на меня.

По своему опыту я знал, что если ты ведешь себя, будто ты и должен быть здесь, то большинство