Леди-интриганка - Д'Алессандро Джеки - Страница 33

С львиным рыком он бросился к ней; обняв за талию и крепко прижав к своему телу, провел пальцами по мокрым волосам и припал губами к ее губам.

Кэтрин почувствовала мощное кольцо его рук и просто позволила кипевшим в ней чувствам одержать верх. «Горячий. Он такой горячий!»

Кэтрин стало казаться, что ее завернули в бархатную простыню.

«И твердый».

Ощущение собственного тела, прижатого от груди до колен к его телу, сводило ее с ума. Она чувствовала, как под тонким полотном его рубашки играют твердые мускулы; как бьется его сердце, а ее собственное – колотится с той же бешеной скоростью.

Кэтрин раскрыла губы и была вознаграждена восхитительным и очень чувственным соприкосновением их языков. Вкус Эндрю показался ей темным и экзотичным, с легкими следами бренди.

Еще! Как ей хотелось продолжения этого пьянящего чуда, этой чувственной радости. Кэтрин только теснее прижалась к Эндрю, животом ощущая, как сильно он возбужден. Эндрю издал низкий рокочущий стон. Кэтрин подняла руку и дотронулась до его вибрирующего горла – на шее Эндрю не было галстука. Она скользнула под ткань и прикоснулась к горячей упругой коже.

Он только сильнее стиснул ее в своих объятиях. «Еще, еще, пожалуйста, еще!» – подумала Кэтрин.

Эндрю словно услышал эту беззвучную мольбу. Он прижал свои губы к ее губам в бесконечном, медленном и томительном поцелуе. Языки их встретились и не могли расстаться. Кэтрин чувствовал, что растворяется в сладкой истоме. Его большие руки плутали в ее волосах, потом медленно стали опускаться вниз по спине, как будто пытаясь запомнить каждый дюйм ее тела.

Эндрю целовал ее лицо, шею. Волны экстаза сотрясали все тело Кэтрин. Она откинула голову, давая простор его поцелуям, буквально пылая от наслаждения.

Губы Эндрю судорожно двинулись вверх, нашли ее губы. Новый пьянящий поцелуй привел Кэтрин в неистовство. Ей казалось, она сейчас взорвется как пороховой погреб. Из самой глубины ее существа вырвался низкий стон обжигающего желания. Его поцелуй стал еще нежнее. Потом Эндрю оторвался от нее и поднял голову. Кэтрин ответила протестующим стоном.

Она с усилием открыла глаза и замерла. При виде пламени, которым горел его взгляд, тело Кэтрин пронзил незнакомый трепет, какого она прежде никогда не испытывала. Ни один мужчина никогда не смотрел на нее с таким жаром, такой страстью, таким благоговением и такой голодной жадностью. Она чувствовала, как дрожь пробежала по его телу, и поняла, что он борется с собой из последних сил. В глубине души она пожелала ему в этой борьбе поражения. Женская суть ее жаждала этих поцелуев, объятий, прикосновений.

Эндрю высвободил руку и провел кончиками пальцев по ее бровям, щекам и губам; другой рукой он крепко сжимал ее талию.

– Кэтрин, – чувственно проговорил он, лаская ее слух.

Глубокое, хриплое и как будто чуть-чуть удивленное обращение к ней будто покалывало кожу и возбуждало чувство вины. Кэтрин даже казалась себе нечестивой грешницей, но более женственной, чем когда-либо в жизни. В ответ она только и могла произнести:

– Эндрю.

Уголки рта Стэнтона приподнялись в слабой улыбке.

– Мне нравится, как звучит мое имя в ваших устах.

– Просто я больше ничего не могла придумать. Хотелось сказать: «О Господи!»

– Я согласен.

– Возможно ли это? Мы снова соглашаемся друг с другом?

– Так оно и есть. Однако вас, кажется, удивил наш поцелуй?

– Должна признаться, что да. А вас разве нет? Он отрицательно покачал головой:

– Я ни мгновения не сомневался, что все будет именно так. Удивило лишь то, что я нашел в себе силы остановиться.

– Вы думали о том, чтобы поцеловать меня? – Кэтрин благословила темноту, которая не позволяла ему видеть, как вспыхнули ее щеки, но ей хотелось узнать. Нужно было узнать.

– Да. Это вас... огорчает?

«Нет. Возбуждает. Почти невыносимо».

– Нет. – Она глазами поймала взгляд Стэнтона. Раздумывая буквально мгновение, она выговорила истинную правду: – Меня так еще никогда не целовали.

Он взял лицо Кэтрин в свои мозолистые ладони, провел большим пальцем по ее губам и сказал:

– Это хорошо. Мне нравится быть первым.

У Кэтрин в мозгу замелькали десятки чувственных образов. Она-то знала, что этот мужчина может быть для нее первым во всех смыслах, и ее тело жаждало все это испытать. Бедрами и животом она все еще чувствовала его возбуждение, слышала тяжелое биение сердца. Кэтрин поняла, что он и сам был бы не против.

Но нельзя же принимать такое важное решение – брать его в любовники или нет – прямо у него в объятиях.

Кэтрин стала медленно отступать. Теперь их разделяли три фута. Взгляд Стэнтона бродил по ее фигуре. Влажная рубашка прилипла к телу, открывая все тайны его жадному взгляду, но вместо стыда Кэтрин наслаждалась страстью и желанием, которые горели в его взгляде.

– Кэтрин, ты прекрасна! Ты самая потрясающая женщина в мире.

Пламя, вспыхнувшее у нее в крови, потрясло и напугало Кэтрин. Пытаясь хоть как-то остудить бушевавший в ней пожар, ослабить чувственное напряжение между ними, она решила пошутить:

– Откуда вы можете знать? Разве вы видели всех женщин мира?

– Мы ведь знаем, что огонь жжет, не касаясь его. И не надо бить молотком по пальцу, чтобы понять, насколько это больно. Ведь совсем не обязательно есть сладости в кондитерской, чтобы понять – непременно захочешь еще. Некоторые вещи, Кэтрин, человек просто знает, и все. – Мягким движением он взял ее за руку. Их пальцы переплелись. – Кроме того, мне известно, что наш следующий поцелуй вызовет еще более жаркое «О Господи!», чем этот. А третий, – он поднял их сцепленные руки и поцеловал чувствительное место на внутренней стороне ладони, – будет неописуемым.

– Наш следующий поцелуй, мистер Стэнтон? Что позволяет вам думать, что он будет?

– Я ведь уже сказал: некоторые вещи человек просто знает.

На Кэтрин накатила новая волна жара. «О Господи! Пора прекращать эту интерлюдию, иначе следующий поцелуй произойдет прямо сейчас».

Развернувшись, она пошла к камню, на котором оставила свой халат, сунула руки в рукава, завязала пояс на талии и тут заметила, что он стоит от нее не далее чем в двух футах. Ноздри Кэтрин ощутили пряный мускусный запах.

– Эндрю, – негромко произнес он.

– Что, простите?

– Только что вы сказали «мистер Стэнтон». Я бы предпочел, чтобы вы называли меня Эндрю, а я вас – Кэтрин.

Кэтрин назвала его так, пытаясь создать между ними хоть какую-то эмоциональную дистанцию, но сама сомневалась, что сможет когда-либо думать о нем в такой официальной форме. Ведь теперь она знает, каковы на ощупь его шелковистые волосы и кожа, как соприкасаются их языки. Кэтрин не могла отрицать, что ей нравится, как Эндрю произносит ее имя.

– Думаю, мы можем теперь звать друг друга по имени, Эндрю. – Его имя на ее языке тоже имело чувственный вкус.

Он взял ее ладони в свои руки.

– Кэтрин, вы сожалеете о том, что между нами случилось? Она покачала головой.

– Не сожалею, но... – Ее голос дрогнул, она не могла подыскать слово, чтобы описать всю бурю переживаемых эмоций.

– Боитесь? – подсказал он. – Смущены?

Вот незадача! Неужели все ее чувства для него не секрет?

– Эндрю, вы, наверное, ясновидящий?

– Вовсе нет. – Не сводя с нее взгляда, он поднес ее руки к своим губам. – Я просто высказал то, что сам чувствую.

– Боитесь? Вы? – Кэтрин хотела уже рассмеяться, но вырвавшийся у нее звук скорее напоминал хриплый вздох, потому что в этот момент Эндрю провел языком по ее ладони.

– Потрясен. Так будет точнее.

«Чтобы этот сильный и мужественный человек сделал такое признание!» – растрогалась Кэтрин.

– Думаю, по той же самой причине, что и вы, – продолжал Стэнтон.

– Пусть даже наш поцелуй и оказался таким приятным, но вы все равно считаете, что сама мысль была неудачной?

– Нет, Кэтрин. Я как раз считаю, что мысль была отличной. Наш поцелуй был не просто «приятным».