Double spirit. Часть 1 (СИ) - "kasablanka" - Страница 25

В тёмной комнате девушек было тихо и уютно. Окси, как была, в одежде, упала на кровать и прикрыла глаза.

— Давай я тебя раздену, — прерывающимся шёпотом проговорил Лео.

Конечно же, он не мог удержаться от того, чтобы прилечь рядом и начать тихонечко целовать свою любимую в темя, в горячее ушко, в щёку, в уголок губ…

— Не надо, Лёнь, я полежу, а потом сама разденусь, прости, я сегодня совсем никакая…

Она повернулась к нему и поцеловала его в губы долгим поцелуем, потом почти сразу отвернулась к стене, давая понять, что это на сегодня всё.

Лео полежал пять минут рядом, невесомо гладя её волосы, потом, прислушавшись к ставшему ровным и глубоким дыханию, осторожно поднялся и, стараясь не шуметь, вышел.

Вернувшись к себе, он застал только троих. Женька, Вета и Алан стояли на балконе и о чём-то спорили. Альберт держал в руке зажжённую сигарету и оживлённо размахивал ею в воздухе, доказывая свою правоту. У Лео в мозгах уже вовсю хозяйничал туман после выпитого вина, с непривычки к спиртному внимание рассеивалось, и он даже не совсем уловил предмет спора. Кажется, речь шла о преимуществах полевого арбалета перед матчевым.

— Да это совсем несравнимые вещи! — доказывал эльф. — Мы же не сравниваем, скажем, футбол и шахматы? Или, допустим, арбуз и котлеты?

Алан приводил свои соображения, однако Лео никак не мог собрать свои мысли в кучу, чтобы понять, на чьей он стороне.

— А где Роби? — наконец озвучил он то, что ему бросилось в глаза, как только он пришёл. Второго близнеца не было.

Алан откинул со лба чёрную чёлку и затянулся, перед тем, как потушить сигарету и выкинуть бычок с балкона.

— За вином пошёл, — потом взглянул на часы, изящным жестом приподняв длинный рукав майки, — что-то он там долго. Уснул, что ли? Надо сходить, растолкать его. Пойдём, Рыбка, поможешь мне.

Вот. Всё-таки запомнил тот случай. Ну, ладно. Рыбка не очень обидное прозвище, можно терпеть.

— Идёшь? — Алан уже в дверях оглянулся, ожидая его ответа. И Лин, сам не зная почему, послушался.

Они не торопясь прошли по пустому в этот час коридору, причём Лео немного штормило, так что Алан приобнял его за плечи. Близнец выпил в два раза больше, чем Лин, однако по нему это было совершенно незаметно.

«Алкаш», — без раздражения подумал Лео, хотя, кто бы говорил? У самого вон и мысли, и ноги заплетаются.

Они прошли мимо комнаты Ветки и Оксаны, из-за двери которой не доносилось ни звука, и добрели, наконец, до комнаты близнецов.

Алан покрепче его приобнял и распахнул дверь.

Сначала Лео не понял, что произошло. Потом, в следующую секунду у него возникло болезненное ощущение дежа вю. Нелогичное, абсурдное, безумное. Этого не может быть! Ведь второй участник действия стоит рядом с ним и держит его, боком прижав к себе, чтобы он, Лео, не упал. Он и упал бы, потому что ноги подкосились, и это не было преувеличением. Они и в самом деле его не держали. На кровати близнецов, траходроме, сделанном из сдвинутых вместе коек, извивались два обнажённых тела.

Окси, а это была именно она, стояла на коленях, прогнувшись в талии, упав грудью на матрац, и стонала в ритме толчков, подаваясь навстречу им, принимая в себя крупный член Роби, который жёстко насаживал её на себя, придерживая за бёдра одной рукой и надавливая между лопаток другой. Оба были настолько захвачены процессом, что не заметили ни того, что дверь открылась, ни того, что свидетелями их соития стали двое, стоящие на пороге.

Для Лео время остановилось. Он не дышал, и, кажется, сердце его тоже перестало биться. Он просто стоял и смотрел. Не моргал. Не дышал. Не думал. Нет, одна мысль всё-таки появилась. Интересно, долго ещё? Если долго, то он просто умрёт, без воздуха же долго не живут? Алан по прежнему держал его, прижав к себе, и ничего не говорил, Лео ощущал только то, как билось его сердце. Оно, колотилось так, что, похоже, решило работать за них обоих. И он молчал, за что Лео ему был очень благодарен.

Тем временем, фрикции стали жёстче, парень на кровати вбивался в хрупкое загорелое, такое знакомое, такое родное тело всё быстрее и сильнее, он уже подхватил девушку под живот и драл её с таким остервенением, словно бы желал проткнуть насквозь. Окси перестала стонать и завыла на одной ноте, низко наклонив голову и занавесив лицо прядями волос. Потом вскрикнула, запрокинула голову и задохнулась, приоткрыв рот.

— О Господи! Роби! Я люблю тебя! — Оксана сорвалась в судорогу, которая охватила её целиком, исказила черты лица, сделав его на секунду таким беззащитным. Лео так любил смотреть на неё, когда она кончает…

— Оппа! Так оригинально мне в любви ещё никто не признавался, — не веря себе, услышал Лео громкий холодный голос парня у себя над ухом. Тем временем Алан, а это был он, мгновенно вскинул голову, которой он упирался в затылок девушки и, охватив взглядом картину, которая перед ним возникла, помертвевшего Лео и откровенно насмехающегося Роберта, усмехнулся углом рта и тут же еле заметно подмигнул улыбающемуся во весь рот брату. Однако почти сразу же, похоже, начал кончать. Лео не мог оценить этого зрелища, он стоял, не в силах оторвать взгляда от Окси, которая, осознав, что произошло, завыла и стала выдираться из железной хватки.

Алан, не обращая внимания на её ругань и рыдания, содрогался в мощном оргазме, то утыкаясь лбом в её шею, то вскидывая голову, приоткрыв в немом крике рот и зажмурив глаза, будто от невыносимой муки. Это безумие длилось не меньше полуминуты, потом обессилев, парень рухнул на кровать рядом со своей жертвой, которая тут же отползла, некрасиво всхлипывая и подвывая, пытаясь натянуть на себя край простыни и раз за разом терпя неудачу. В конце концов, она оставила попытки, закрыла лицо руками и зарыдала в голос.

========== Глава 16. Седьмой круг. А я тебя… ==========

Лео стоял и смотрел, стоял и смотрел, на рыдающую Окси, на обессилевшего парня на кровати, кажется, он что-то сказал. Что-то вроде: «А знаешь, Берт, это не так уж и плохо, ты был прав».

Потом понял, что Роберт уже не обнимает его за плечи, а крепко держит кисти рук, зафиксировав их за спиной. В этом месте ему стало немного смешно. Не сильно, конечно, а так…

Он хмыкнул и слегка оттолкнул парня корпусом. Тот почему-то послушно отпустил его руки и, как Лео показалось, с любопытством на него посмотрел. Но Лео это было не очень интересно. Он развернулся и пошёл в свою комнату. Идти было трудно, он пару раз запутался и его шатнуло в стену, однако он не упал, а добрался до дома невредимым.

Он чувствовал себя как во сне. Это не он, это не с ним, он просто смотрит со стороны и слегка сочувствует. Совсем немного.

Привёл в чувство его Женька. Он вдруг заметил, что Леголас держит его за плечи, что-то спрашивает и сильно встряхивает, с беспокойством пытаясь заглянуть в глаза. Лео не отвечал. Все слова как-то вылетели у него из головы, да он и вопроса-то не слышал, на что отвечать-то?

Но Женёк не унимался, всё хотел что-то выяснить. Лео открыл рот, чтобы сказать, что какого он до него доёбывается, и вообще, отпусти, я спать хочу.

Но слов почему-то не получилось, вместо этого, неожиданно для себя, он разрыдался, да так, что где-то в глубине сам этому удивился. Он даже и не знал про себя, что способен так отчаянно рыдать.

А Женёк не удивился, а, похоже, перепугался, Лео его никогда таким испуганным не помнил. Лег прижимал его к себе и гладил по голове, растерянно приговаривая:

— Ну, ты чего, Лёнь, ты чего? Больно где-то? Да?

Больно? БОЛЬНО? В этом месте Лео заржал, глотая слёзы, и Женька перепугался ещё сильнее. Он бухнулся на кровать, усадив Лео к себе на колени, и продолжал его гладить по голове, как маленького, укачивая и уткнув его лбом в своё плечо.

— Твою ж то мать! — после этого вопля раздался грохот створки двери и быстрые шаги. Это Ветка подорвалась и вылетела из комнаты. «Куда это она?» «Она что, тут была?»

Куски, обрывки мыслей пролетели в сознании и исчезли. Лео продолжал рыдать, ненадолго замолкая и тут же вновь начиная. Майка на эльфе мгновенно промокла от слёз и соплей и неприятно холодила лицо. Но Лео на это внимания не обращал. Его душу словно бы провернули в стиральной машинке, а теперь вот отжимали, скручивая в жёсткий жгут, и заставляя её отдавать целые реки воды. Странным образом это было правильно. Во всяком случае, хоть он по-прежнему так и не мог сказать ни слова, но, по крайней мере, когда Женёк осторожно посадил его рядом с собой и, не слова ни говоря, налил и протянул ему полный стакан какой-то тёмно-бордовой жидкости, он смог её выпить, не захлебнувшись. Пить ему хотелось очень. А потом ещё захотелось и спать, и он заснул, кажется, прямо на Женькиной кровати.