Песнь Лихорадки (ЛП) - Монинг Карен Мари - Страница 65

- Я не способен видеть это иначе. Я Фейри, МакКайла. Ты знаешь, какой я. Ты ищешь моего совета? Должен ли я позаботиться о тебе?

- Ты исчез прошлой ночью, отказавшись помогать нам.

- Ты не понимаешь меня. Ты никогда меня не понимала. Свою помощь я дам одной тебе. Я всегда предлагал ее тебе. И предлагаю сейчас.

- Чтобы подобраться ко мне ближе и выждать возможности меня убить.

Взгляд его прищурившихся глаз встретился с моим.

- Я был бы твоим наперсником, твоим спутником, твоим любовником. Я бы доказал тебе, что я никогда не вредил и не наврежу тебе своей похотью. Обучил бы тебя, как когда-то обучал Эобил.

- Которую ты тоже пытался убить.

Он слабо улыбнулся.

- Она была не такой как ты. Ты - лучшее из обоих миров: лед и сила королевы Фейри, страсть и огонь людей. К моменту превращения в королеву она уже давно была полностью Фейри.

- Мой спутник - Бэрронс.

- Откажись от него. Выбери меня. Я всегда жаждал тебя. И это никогда не было ложью.

- Я никогда тебя не выберу. Я приказываю тебе помочь мне. Я твоя королева.

- Ты не моя королева, и она тоже ей не была. Я не из этой хилой расы. Я Невидимый. Попробуй еще раз, - он вновь улыбнулся, сверкая белыми зубами на смуглом точеном лице. - В отличие от Видимых, ты не знаешь моего Истинного Имени. Ты никогда не сможешь менять принудить. Лишь просить. Я буду твоим союзником. Я научу тебя всему, что знаю о твоих новоприобретенных силах. Но ты должна вознаградить меня.

- Чего ты хочешь? - вот оно: мы приближаемся к тому самому чуду, которое может склонить его к моим целям.

- Во-первых, ты восстановишь мои крылья. Затем, как только мы спасем этот мир, ты добровольно передашь мне Истинную Магию.

- Я могла бы сделать это - восстановить твои крылья и передать силу королевы? - что еще я могла сделать? Исправить человеческое сердце?

Он настойчиво кивнул.

- Только крылья. Потом.

- Неприемлемо.

- Тогда нет.

Круус во главе Фейри? Круус, у которого по меньшей мере часть Синсар Дабх, вся сила королевы, плюс песня, если мы сумеем ее восстановить? Что помешает ему стереть нас с лица Земли и занять планету для себя?

Он интуитивно угадал мои мысли.

- Мы обговорим Контракт, МакКайла. Правители Фейри безоговорочно связаны такого рода магией. Ты найдешь внутри себя подтверждение моим словам. Как королева ты обладаешь откровенно всеми знаниями, мифами и магией нашей расы.

- У меня есть и ее воспоминания?

- Воспоминания не передаются. Фейри и так страдают от их избытка.

Я облегченно выдохнула. Хоть часть меня и надеялась получить их, другая часть была в ужасе от перспективы вновь быть расколотой надвое, разделенной воспоминаниями, не принадлежащими мне.

- Я соглашусь убрать свою расу из твоего мира, МакКайла, не причиняя вреда миру или кому-либо в нем перед нашим уходом, - он корректно истолковал выражение моего лица и надменно добавил: - И после ухода, О Подозрительная. И когда бы то ни было. Я соглашусь никогда не возвращаться, и твоя планета навсегда будет под запретом для Фейри. Можешь обратиться к судье для составления проекта и деталей нашего Контракта, к друидам, чтобы усилили его. МакКайла, этим обязательствам я буду следовать, - подчеркнул он с мрачной серьезностью клятвы.

Я посмотрела в его глаза, в эти доводящие до безумия глаза принца Невидимых, и изумилась их прозрачности. Он не врал. Если я соглашусь на его условия, он сделает все, что в его силах, для спасения нашего мира, затем как только я передам ему силу королевы, он заберет свою расу и оставит нас в покое. Навсегда.

Это была неплохая сделка.

Если быть предельно честной, то после утреннего столкновения со Спирсидхами, я не хотела быть королевой Туата Де Дананн. Я все еще таила надежду, что однажды я буду «просто Мак»; несомненно новой и бесконечно улучшенной Мак - но без четырех футов волос и сокрушительной ответственности за целую расу. Когда тогда мне находить время видеться с Бэрронсом, своей семьей и друзьями? Где мне тогда жить? Половину времени в мире Фейри, как упрямая Персефона, разделяющая свои дни между Раем и Адом?

- Кто для них будет лучшим правителем, чем я, МакКайла? Нет более сильного, более могущественного, древнего и мудрого Фейри, чем я. Ты слышала королеву. Она сама рассматривала мою кандидатуру. Мы оба знаем, что ты не хочешь быть одной из нас. Ты не испытываешь расположения к моим людям. Я буду безгранично помогать тебе, не утаивая ничего необходимого для здоровья и процветания твоего мира. Даруй мне право управлять моей расой. Это все, к чему я когда-либо стремился, да даже все, чего я когда-либо желал. Я не врал, когда говорил тебе от лица В'Лэйна, что единственной целью Крууса было освободить мою братию и обеспечить будущее Фейри. В данные момент обе наши расы под угрозой уничтожения.

- Вообще-то это не правда. Королева необратимо привязала силу Фейри к этой планете, и твоя раса определенно погибнет, если планета умрет, но люди могут жить где угодно. Наше существование не зависит от магии, погребенной внутри этого мира. Мою расу можно переместить в другой мир, - напомнила я.

Раздув ноздри, он прошипел:

- Если ты оставишь моих людей умирать после того, как тебе доверили Истинную Магию моей расы, после того, как приняла ее, то ты не лучше того, в чем обвиняешь меня. Хоть я этого и не испытывал, но слышал, что это сила великой добросердечности. Я готов поступиться своими желаниями и целями ради моих людей, и полагаю, это делает меня достойным правителем для них. Докажи, что ты та королева, какой я тебя считаю. Та королева, какой видит тебя Истинная Магия.

Он исчез.

Я мгновенно промокла.

Закатив глаза, я открыла зонтик и продолжила пробираться по грязи к Тринити колледжу.

♪

Когда я пришлепала, возле двери лаборатории физиков стоял Фэйд. Риодан сказал, что отправил его сюда поздним вечером, чтобы защитить Танцора, пока шкатулка будет в его распоряжении.

Войдя в лабораторию, я прислонила зонтик к стене, схватила со стола бумажные полотенца и вытерла лицо, затем поспешила присоединиться к Танцору, который сидел в наушниках в дальней части лаборатории и смотрел на экран компьютера.

Обменявшись приветствиями, я достала шкатулку из рюкзака и протянула ему.

Повертев в руках закрытую шкатулку, поворачивая ее и так, и сяк, Танцор сказал мне:

- Готфрид Лейбниц сказал, что музыка - это секретное упражнение арифметики души, не осознающее собственный счет, - он посмотрел на меня и просиял. - Ну разве не замечательно? Отношения между математикой и музыкой совершенны. Прошлой ночью меня буквально перекривило от шкатулки, так что я подготовил оборудование, чтобы нейтрализовать ее. Я хочу сосредоточиться на нотах и гаммах, которые я переведу в цифры и поиграю с ними.

- Как? - с любопытством спросила я. Я любила музыку и много думала о том, почему какие-то песни мне нравятся больше других. Я думала о песнях как о мини-книгах со своими началами, серединами, концовками и иногда введениями, задающими ожидания. У каждой песни была своя история. Я реагировала на повторение схемы, мотив, который повторялся, рекомбинировался и легко поддавался интригующей трансформации. И хоть я обожала счастливые хиты-однодневки, я могла также зарядиться настроением от некоторых классических произведений.

- В любой мажорной гамме есть восемь нот, которые можно обозначить цифрами, - сказал Танцор. - Если обозначить среднее «до» как один, «ре» становится двойкой, «ми» - тройкой и так далее. Гаммы также можно обозначить числами. К примеру, можно сделать музыкальную интерпретацию числа Пи. Парень по имени Майкл Блейк создал потрясающую интерпретацию числа Пи до 31 знака после запятой со скоростью 157 ударов в минуту, а это, что интересно, равняется 314 делить на два. Когда видео было на YouTube, я скачал его, потому что оно мне понравилось. Послушай, - он открыл видео на ноутбуке и нажал «Воспроизвести».