Война миров. В дни кометы - Уэллс Герберт Джордж - Страница 11

Мне показалось, что яма стала шире. Вспышки зеленого пара беспрерывно взлетали навстречу разгоравшейся заре – клубились, падали и исчезали.

Около Чобхема вздымались столбы пламени. С первым лучом рассвета они превратились в столбы кровавого дыма.

Глава XII. Разрушение Уэйбриджа и Шеппертона

Когда совсем рассвело, мы отошли от окна, откуда наблюдали за марсианами, и тихо спустились вниз.

Артиллерист соглашался со мной, что в доме оставаться опасно. Он предлагал идти в сторону Лондона. Там он присоединится к своей батарее конной артиллерии. Я же хотел вернуться в Летерхэд. Пораженный могуществом марсиан, я решил увезти жену подальше, в Ньюхэвен. Я предчувствовал, что скоро окрестности Лондона неизбежно станут сценой ужасной борьбы, пока чудовища не будут уничтожены.

Между нами и Летерхэдом, однако, находился третий цилиндр, охраняемый гигантами. Будь я один, вероятно, положился бы на свою судьбу и пустился бы напрямик, но артиллерист разубедил меня.

– Вряд ли вы поможете своей жене, если сделаете ее вдовой, – сказал он.

В конце концов я согласился идти вместе с ним, под прикрытием леса, к северу до Стрит-Кобхэма. Оттуда я должен был сделать большой круг через Эпсом, чтобы попасть в Летерхэд.

Я хотел отправиться сразу, но мой компаньон был опытным военным. Он заставил меня перерыть весь дом и отыскать флягу, в которую налил виски. Мы набили свои карманы сухарями и ломтиками мяса. Потом вышли из дому и пустились бегом вниз по размытой дороге, по которой я шел прошлой ночью. Дома казались вымершими. На дороге лежали рядом три обуглившихся тела, пораженных тепловым лучом. Кое-где валялись брошенные или потерянные вещи: часы, туфля, серебряная ложка и другие малоценные предметы. На повороте к почтовой конторе лежала на боку распряженная тележка со сломанным колесом, нагруженная ящиками н мебелью. Несгораемый ящик был, видимо, наспех открыт и брошен среди разной рухляди.

Дома в этой части не особенно пострадали, горела только одна сторожка при Приюте. Тепловой луч скользнул только по трубам. Однако, кроме нас, на Мэйбюри-Хилл, по-видимому, не было ни души. Большая часть жителей бежала, вероятно, к Старому Уокингу по той дороге, по которой я ехал в Летерхэд, или прятались где-нибудь.

Мы спустились вниз по переулку, мимо намокшего от града мертвеца в черном, вошли в лес у подножья холма и добрались до полотна железкой дороги, никого не встретив. Лес по ту сторону железной дороги казался сплошным буреломом. Далеко кое-где торчали обгоревшие стволы.

На нашей стороне огонь только опалил ближайшие деревья и не произвел больших опустошений. В одном месте, очевидно, лесорубы еще работали в субботу. Деревья, срубленные и свежеочищенные, лежали на просеке, среди кучи опилок, около паровой лесопилки. Рядом стояла пустая лачуга. Все было тихо; воздух казался неподвижным, даже птицы куда-то исчезли. Мы с артиллеристом переговаривались шепотом и часто оглядывались. Раз или два мы останавливались и прислушивались.

Скоро мы приблизились к дороге и услышали стук копыт. В сторону Уокинга медленно ехали три кавалериста. Мы окликнули их, и они остановились. Мы быстро подошли к ним. Это были поручик и двое рядовых 8-го гусарского полка с каким-то прибором вроде теодолита. Артиллерист объяснил мне, что это гелиограф{ Гелиограф – прибор, служащий для передачи сообщений при помощи зеркал и отраженных лучей солнца.}.

– Вы первые, кого я встретил на этой дороге сегодня утром, – сказал поручик. – Что тут у вас такое заварилось?

Он казался озабоченным. Солдаты смотрели на нас с любопытством. Артиллерист спрыгнул с насыпи на дорогу и отдал честь.

– Пушку нашу взорвало прошлой ночью, сэр. Я спрятался. Хочу догнать батарею, сэр. Вы увидите марсиан, я думаю, если проедете еще с полмили по дороге.

– На какого черта они похожи? – спросил поручик.

– Великаны в броне, сэр. Сто футов высоты. Три ноги, тело похоже на алюминиевое, с огромной головой в колпаке, сэр.

– Рассказывай! – воскликнул поручик. – Что за чепуху ты мелешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Сами увидите, сэр. У них в руках что-то вроде ящика, сэр, из него вспыхивает огонь и убивает на месте.

– Вроде пушки?

– Нет, сэр. – И артиллерист стал говорить о тепловом луче.

Поручик прервал его и обернулся ко мне. Я все еще стоял на насыпи у дороги.

– Вы тоже видели это? – спросил поручик.

– Он говорит правду, – ответил я.

– Ну, – сказал офицер, – я думаю, и мне не мешает взглянуть на это. Слушай, – обратился он к артиллеристу, – нас отрядили сюда, чтобы очистить дома от жителей. Ты лучше явись лично к бригадному генералу Марвину и доложи ему обо всем, что знаешь. Он находится в Уэйбридже. Ты знаешь дорогу?

– Я знаю, – сказал я.

Офицер повернул свою лошадь снова к югу.

– Вы говорите, полмили? – спросил он.

– Самое большее, – ответил я и указал на вершины деревьев к югу.

Он поблагодарил меня и поехал дальше. Мы не видели их больше.

Потом у коттеджа мы увидели трех женщин и двух детей на дороге, нагружавших ручную тележку узлами и разной рухлядью. Все они были так заняты, что не стали разговаривать с нами.

У станции Байфлит мы вышли из соснового леса. В лучах утреннего солнца деревня казалась такой мирной. Здесь мы были уже вне сферы действия теплового луча; если бы не опустевшие дома, не суетня укладывающихся, не кучки солдат на мосту над железной дорогой, смотревших вдаль по линии к Уокингу, день походил бы на обычное воскресенье.

Несколько телег и повозок двигались со скрипом по дороге к Адлстону. Через ворота в изгороди мы увидели на лугу шесть двенадцатифунтовых, аккуратно расставленных на равном расстоянии друг от друга пушек, направленных в сторону Уокинга. Прислуга стояла подле в ожидании, зарядные ящики были на положенном расстоянии за линией. Солдаты стояли точно на смотру.

– Вот это хорошо, – сказал я. – Во всяком случае, они дадут хороший залп!

Артиллерист в нерешительности остановился у ворот.

– Я пойду дальше, – сказал он.

Ближе к Уэйбриджу, как раз за мостом, солдаты в рабочих куртках рыли длинный вал, за которым торчали новые пушки.

– Это все равно что лук и стрелы против молнии, – сказал артиллерист. – Они еще не видали этого огненного луча.

Офицеры, не принимавшие непосредственного участия в работе, стояли и смотрели к юго-западу на вершины леса, солдаты тоже часто отрывались от работы и поглядывали в том же направлении.

Байфлит был в смятении. Жители укладывались, и двадцать человек гусар, частью спешившись, частью верхом, торопили их. Три или четыре черных лазаретных фургона, с красными крестами на белом круге, и какой-то старый омнибус грузились на улице среди прочих повозок. Многие из жителей приоделись по-праздничному. Солдатам стоило большого труда растолковать всю опасность положения. Какой-то старичок сердито требовал от капрала, чтобы захватили его большой ящик и около двух дюжин цветочных горшков с орхидеями. Капрал хотел их оставить. Я подошел и дернул старичка за рукав.

– Знаете вы, что там делается? – спросил я, показывая на вершины соснового леса, скрывавшего марсиан.

– Что? – обернулся он. – Я говорю им, что этого нельзя бросать.

– Смерть! – крикнул я. – Смерть приближается! Смерть!

Не знаю, понял ли он мои слова. Я поспешил за артиллеристом. На углу я обернулся: солдат ушел от старичка, который стоял возле своих горшков с орхидеями и смотрел растерянно в сторону леса.

Никто в Уэйбридже не мог сказать нам, где помещалась штаб-квартира. Такого беспорядочного оживления не увидишь даже в городе. Повозки, экипажи, лошади всех сортов. Почтенные жителя местечка, спортсмены в одежде для гольфа и гребли, нарядно одетые женщины – все укладывались. Помогали даже катающиеся по реке. Дети галдели и были очень довольны такой удивительной переменой в их воскресном времяпрепровождении. Среди всеобщей суматохи почтенный викарий, не обращая ни на что внимания, под звон колокола служил раннюю обедню.