Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Когда пробьет восемь склянок - Маклин Алистер - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

— Их же предупредили, чтобы они не оказывали сопротивления.

— Я знаю. А потом я нашел Бейкера и Дельмонта.

— Так, значит, ты их нашел? Бейкера и Дельмонта?

Глаза Ханслета безжизненно смотрели на стакан. Мне очень хотелось, чтобы на его лице появилось хоть какое-нибудь выражение.

— Должно быть, Дельмонт в последний момент попытался дать сигнал тревоги. Их предупреждали, чтобы они этого не делали, разве что в случае крайней опасности. Значит, их обнаружили. Он был убит сзади стамеской трехдюймовой ширины, а потом его затащили в каюту, находящуюся за радиорубкой. Какое-то время спустя туда, должно быть, зашел Бейкер. На нем была капитанская форма — полагаю, последняя отчаянная попытка переодеться. В руке — пистолет, но он был направлен не в ту сторону. Его тоже проткнули стамеской.

Ханслет налил себе вторую порцию. На этот раз много больше. А ведь Ханслет пил редко. Он выпил одним глотком половину и сказал:

— Но ведь ушли не все. Оставили комитет по приему.

— Они очень ловкие. И опасные. Классом повыше нас или, по меньшей мере, меня. Комитет состоял из единственного человека, но поскольку тот был твердым орешком, второй бы только мешал. Я знаю, что он убил Бейкера и Дельмонта. Да и мне во второй раз вряд ли повезет.

— Во всяком случае, на этот раз повезло. Значит, полоса удач для тебя не кончилась.

— Зато кончилась для Бейкера и Дельмонта. — Я знал, он считает меня ответственным за их гибель. Лондон тоже. Да я и сам так думал. Никому другому приписать ответственность за их гибель было нельзя.

— Ты не думаешь, что Дядюшка Артур… — начал Ханслет.

— К чертям Дядюшку Артура! Плевать я на него хотел! Думаешь, мне весело? — Я разозлился. Впервые на лице Ханслета появилось какое-то выражение. От меня он не ожидал таких эмоций и поэтому был удивлен.

— Я не об этом… Я о «Нантсвилле». Поскольку мы теперь точно знаем, что речь идет о «Нантсвилле» и знаем его новое название и флаг… Кстати, как теперь называется?

— «Альта-фиорд», под норвежским флагом. Но не играет никакой роли.

— Нет, играет. Мы сообщим Дядюшке Артуру…

— И гости застанут нас в машинном отделении с наушниками на головах? Ты что, с ума сошел?

— Да, сошел. Да и ты тоже.

— Я сказал, они придут… Если придут.

— Если придут!

— Да! Ты подумай: они могут посчитать, что я очень долго находился на корабле и смогу опознать всю команду. На самом же деле — все это ерунда. Но они этого не знают и, видимо, предполагают, что в настоящий момент я передаю их приметы Интерполу. А шансы на то, что каждый из них зафиксирован в архиве Интерпола — пятьдесят на пятьдесят. Высший класс, это тебе не мелочь пузатая. Кто-то наверняка известен международной полиции.

— В таком случае они все равно опоздали, потерпели поражение.

— Вовсе нет, если они успеют убрать единственного свидетеля.

— Думаю, будет лучше, если мы возьмем оружие.

— Нет.

— Вспомни Бейкера и Дельмонта!

— Я ни на минуту не забываю о них… Тебе не обязательно здесь оставаться.

Он осторожно отставил стакан. Сегодня ночью Ханслета было не узнать. За последние десять минут он дважды поменял выражение лица, и сейчас вид у него был не слишком бодрый. Он снова взял стакан и ухмыльнулся.

— Ты не отдаешь отчета своим словам, — сказал он дружелюбно. — И это оттого, что тебя долго душили, лишив таким образом клетки головного мозга притока крови. В настоящий момент ты не в состоянии бороться даже с игрушечным медведем. Так кто же о тебе позаботится, если они начнут новую игру?

— Прости, — сказал я искренне. Как-никак, а за последние десять лет я работал с Ханслетом более десяти раз и хорошо его знал. С моей стороны было глупо говорить такое, ибо Ханслет не способен бросить человека в беде. — Ты говорил о Дядюшке Артуре.

— Да. Теперь, когда мы знаем, где находится «Нантсвилл», Дядюшка мог бы распорядиться и прислать корабль военно-морского флота, запеленговать их с помощью радара.

— Я знаю, где находился «Нантсвилл», но, когда удирал, они начинали поднимать якорь. До рассвета они уйдут миль на сто, неизвестно в каком направлении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Снялись с якоря? Значит, мы заставили их обратиться в бегство? Да, видимо, они здорово струхнули. — Он тяжело опустился на сиденье и посмотрел на меня. — Но у нас есть описание…

— Я тебе сказал, что оно не имеет значения. Утром судно будет выглядеть иначе. И называться по-новому. Будет какая-нибудь «Хакомара» из Иокогамы с зелеными мачтами, японским флагом и прочей ерундистикой.

— Может быть, вызвать на помощь самолеты? Мы бы могли…

— Если мы их вызовем, им придется контролировать двадцать тысяч квадратных миль водного пространства. Ты слышал сводку погоды? Полная дрянь. Обещают низкую облачность. Значит, самолеты будут вынуждены летать под облаками, что снизит коэффициент полезного действия процентов на девяносто. К этому следует добавить плохую видимость и дождь. Нет, шансы что-то увидеть очень малы. Примерно один на тысячу. Но даже если их обнаружат — что тогда? Пилот дружески им помашет — и все!

— Военный флот… Они должны подключить военный флот!

— Какой? Тот, что находится в Средиземном море? Или на Дальнем Востоке? Флот в наше время крайне малочислен. А в этих водах, по-моему, нет ни одного корабля. Пока крейсер доберется сюда, наступит ночь, а «Нантсвилл» будет за тридевять земель. Но даже если он найдет корабль, что прикажешь делать? Уничтожить «Нантсвилл» огнем? Вместе с двадцатью пятью членами экипажа, которые наверняка заперты в трюме?

— Они могли бы взять его на абордаж.

— С теми же двадцатью пятью, выставленными на палубе в ряд под дулами пистолетов. После этого капитан Имри и его негодяи могут вежливо осведомиться у наших мальчиков, что они собираются предпринять дальше.

— Ладно, лучше уж мне надеть пижаму, — устало сказал Ханслет. Он задержался в дверях и повернулся ко мне. — Если «Нантсвилл» удрал, то его экипаж — я имею в виду новый — удрал вместе с ним и к нам не пожалуют никакие гости. Ты об этом подумал?

— Нет.

— Я тоже.

Они пришли двадцать минут пятого. Пришли очень спокойно, и все было обставлено в высшей степени официально и по-деловому. Пробыли у нас сорок минут, и, когда уходили, я так и не понял, те ли это люди, которых мы разыскиваем, или нет.

Ханслет появился в моей каюте, которая находилась со стороны штирборта, включил свет и потряс меня за плечо.

— Вставай! — громко сказал он. — Ну, вставай же! И выйди на палубу!

Я вообще не спал. Ни на секунду не сомкнул глаз после того, как лег. Тем не менее я немного постонал, покряхтел, не переигрывая, а потом повернул голову. Позади Ханслета никого не было.

— В чем дело? Что тебе нужно? — Пауза. — В чем дело, черт возьми, я тебя спрашиваю? Пятый час утра!…

— Не спрашивай, — раздраженно ответил Ханслет. — Полиция. Только что поднялись на борт. Говорят, дело спешное.

— Полиция? На борту? А что…

— Черт бы тебя побрал! Сколько рюмок ты опрокинул после того, как отправился спать? Я сказал: полиция! Двое полицейских и два таможенника. Говорят, дело спешное.

— Будем, черт возьми, надеяться! Поднять человека среди ночи! Мы что, почтовые грабители? Ты не сказал им, кто мы такие? Ну хорошо, черт побери, раз уж я проснулся, то сейчас выйду.

Ханслет исчез, и я секунд через тридцать отправился вслед за ним в салон. Там сидело четверо. Они не были похожи на преступников.

Полицейский постарше и повыше ростом поднялся. Это был коренастый вахмистр со смуглым от загара лицом, лет сорока. Он холодно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на почти пустую бутылку из-под виски, стоявшую на столе, и на два использованных стакана, затем снова на меня. Видимо, он терпеть не мог богатых яхтсменов, которые много пьют по ночам, а утром встают с заспанными, налитыми кровью глазами и спутанными волосами. Он терпеть не мог этих слабовольных людей, кутающихся по утрам в китайские, разрисованные драконами халаты и шейные шелковые, платки. Собственно говоря, я таких людей тоже не любил, и уж совсем мне не нравились шелковые шейные платки, хотя это было модно в определенных кругах, но сейчас мне нужно было обязательно повязать что-нибудь на шею, чтобы скрыть синяки.