Помоги себе сам (СИ) - "Sonny" - Страница 7

— Нет, — честно отвечаю. Нет смысла обманывать или что-то придумывать. Только не с ним.

— А я помню. Ты поздоровался и пожал мне руку. Ты не был надменным или грубым со мной поначалу… Но я чувствовал опасность. Не знаю, почему. Это что-то звериное, знаешь, на уровне инстинктов. Как будто кто-то так и шептал «держись от этого парня подальше, он принесет тебе только проблемы». И знаешь, меня это только манило.

— Я не понимал, что тебе нужно от меня. Тоже боялся, но избегал. Я человек осторожный. А потом ты сдал меня директору за разбитое окно, — я замолкаю. Может быть, было и еще что-то до окна. А может и не было. Просто одна из тысячи причин, по которым я не любил Андрея.

— Ты до сих пор злишься?

— Нет, — качаю головой и слабо улыбаюсь. — Конечно нет. Столько лет прошло.

— А за куртку?

— Идиот.

— А когда я вывихнул тебе руку?

— Было больно, между прочим.

Он пытается вспомнить что-нибудь еще, но мне почему-то не очень хочется обсуждать все эти гадости, которые мы делали друг другу. Пора уже перестать отравлять настоящую жизнь полузабытыми фактами из прошлого.

— Не стоит, Андрей, не продолжай, — мягко прошу я. Потом, понимая, что и работа, и этот разговор вымотали меня настолько, что глаза уже сами закрываются от усталости, бросаю: — Иди спать. И мне тоже пора.

Андрей большими глотками допивает чай, пока я поднимаюсь и ставлю грязную посуду в посудомоечную машину. Больше мы не разговариваем, расходимся по комнатам молча, не желая друг другу ни спокойной ночи, ни сдохнуть.

Я выключаю свет, падаю на кровать и практически моментально проваливаюсь в сон.

========== 7. ==========

Андрей зовет меня по имени. Сперва тихо, ненавязчиво, потом требовательнее и громче и в конце-концов вцепляется в мое плечо ледяными пальцами. Я распахиваю глаза, не понимая, что происходит, приподнимаюсь на локте и оглядываюсь.

В комнате сумрачно, но небо за окном уже начинает светлеть, а значит дело идет к утру. Андрей стоит над моей кроватью, укутавшись в одеяло, которое свисает аж до пола и смотрит на меня.

— Паша, — повторяет он уже в тысячный, наверное, раз. Я все еще пытаюсь очнуться и сообразить, что происходит. — Где у тебя запасные одеяла, Паш? Очень холодно.

Я сажусь на кровати и тру руками лицо. Сколько сейчас? Четыре утра? Ничего не соображаю. За последнее время я слишком вымотался, аж перед глазами двоится. Растерянно переспрашиваю:

— Что?

— Я очень замерз. Я заболел наверное от стресса, — объясняет он и кутается в одеяло. Потом сухо кашляет.

До меня наконец доходит. Откидываю одеяло — голые плечи тут же обжигает прохлада — и поднимаюсь, нерешительно становясь босиком на холодный паркет.

— Пошли. Может тебе температуру померить? — предлагаю я. Андрей смотрит на меня как-то странно, особенно внимательно, будто никогда не переодевался со мной в школьной раздевалке или вообще в жизни не видел мужчин в белье. Я списываю это на недосып. Чего только не подумается в такую рань.

— Если у тебя есть градусник, то можно.

— Найдем, — только отвечаю я и зеваю. Кажется, выспаться мне суждено только в гробу.

Из глубины шкафа я извлекаю пуховое одеяло и отдаю Андрею. Тот спешит вернуться в постель и закутаться. Выглядит мужчина и правда неважно: болезненно блестят глаза, весь дрожит, руки ледяные просто до ужаса. Злиться на него просто не получается, и я пытаюсь помочь, как могу.

Нахожу градусник, приношу ему чай и сажусь на край его кровати, пока он меряет температуру. За окном стремительно светлеет, а усталость будто отступает сама собой. Все равно уже не засну сегодня.

— Сколько там?

Андрей крутит ртутный градусник в руках, пытаясь разглядеть блестящую полоску.

— Тридцать семь и пять.

— Не смертельно, — забираю у него термометр и поднимаюсь. — Ну, отдыхай. И пей чай. Согреешься.

— Паша, — он окликает меня, когда я уже стою в дверях. Я замираю и оборачиваюсь. Встречаюсь с ним взглядом. Андрей молчит.

— Что тебе?

Он медлит, потом неожиданно просит:

— Побудешь здесь еще немного?

Равнодушно пожимаю плечами и медленно возвращаюсь к кровати, чтобы снова опуститься на ее край. И что ему даст мое присутствие? Только нервы себе треплет, идиот.

— Мне не спится, — объясняет он. Ага, как будто я могу это исправить. — Как только я начинаю дремать, мне мерещится Москва-река. Та черная вода под мостом. Мне снится, что я падаю, понимаешь?

— Это стресс. Пройдет, — вяло отвечаю я. В этом и правда нет ничего удивительного. Я еще удивляюсь, как только мне самому не снится подобная чушь.

— Надеюсь…

Андрей подкладывает руку под щеку и прикрывает глаза. Я лениво разглядываю его измученное, но спокойное лицо. Ресницы дрожат, под глазами залегли тени, но это все равно не делает его несимпатичным или отталкивающим. Он и правда привлекательный: неудивительно, что Илья повелся на него тогда в баре. Немного выпивки, разговоров и неоднозначных намеков… А в том, что Андрей умеет и флиртовать, и располагать к себе людей, я не сомневаюсь. Но почему мне постоянно лезет это в голову?

Через несколько минут делаю вторую попытку уйти, но Андрей, оказывается, все еще не спит: ловит меня за руку и тянет обратно. И вновь закрывает глаза, так и не разжав пальцев. Мне не удобно, я пытаюсь освободить руку, но он в итоге только сплетает наши пальцы и намертво вцепляется в меня. Приходится терпеть.

Кажется, я даже проваливаюсь в дрему пару раз и едва не засыпаю прямо на той же кровати. Но наконец Андрей засыпает: дыхание становится ровнее, да и вцепляться в меня от тоже не пытается. Я ухожу в свою спальню, отмечаю, что еще пару часов у меня есть, и тоже проваливаюсь в сон.

Наутро, когда мне нужно спешить на работу и времени ни на какие проблемы нет совершенно, Андрею становится решительно хуже.

Я обнаруживаю это, когда заглядываю к нему в спальню, чтобы предупредить, что ухожу, и обнаруживаю, что он все также прячется под двумя одеялами. Приближаюсь, склоняюсь над кроватью, трогаю его лоб — ужасно горячий. Андрей просыпается, распахивает красные глаза и с мученическим видом уставляется на меня.

— Плохо тебе? — спрашиваю, хотя все и так прекрасно видно.

Он только согласно мычит в ответ и давится кашлем, хриплым и тяжелым.

— Погоди, сейчас принесу жаропонижающее, — только со вздохом произношу я и разворачиваюсь. Да уж, снова сегодня придется разгребать дела до вечера, что ж такое…

К счастью, таблетки находятся быстро. Я наливаю стакан теплой воды и возвращаюсь к Андрею. Тот даже не шевелится. Мне приходится помочь ему сесть и подсунуть под спину подушку. Когда я касаюсь Андрея, мне кажется, что он весь горит — температура, похоже, очень высокая.

— Спасибо, — хрипло благодарит он и запивает таблетку, с трудом глотая. Я отмечаю это, тут же интересуюсь:

— Горло болит, что ли?

— Просто кашель, — качает головой Андрей и прикрывает глаза.

Я сажусь рядом. Долго смотрю на него, теряясь в своих мыслях, потом отмечаю про себя, что надо купить ему каких-нибудь лекарств. Посоветуюсь с девушками на работе, они уж точно разбираются, что лучше всего помогает. Не оставлять же его так, он-то только рад будет сдохнуть от какого-нибудь осложнения.

— Я заеду за лекарствами в аптеку после работы. И за едой в магазин. Что тебе купить?

Андрей только слабо улыбается, потом тихо отвечает:

— Ничего. А то я потом тебе в жизни долги не отдам.

— Отдашь, очень даже отдашь. Я тебя специально для этого на ноги подниму и заставлю жить, а не херней страдать. Выздоровей только сначала.

— То есть, в моих интересах притворяться больным как можно дольше? — не унимается Андрей. И хватает же ему сил еще и издеваться надо мной.

— Я тебе покажу притворяться, — раздраженно фыркаю. — Куплю мяса какого-нибудь и овощей, окей?

— И сигареты.

— Сигареты я тебе в жопу засуну. Соседи ныть будут, а на улицу я бы тебе пока ходить не советовал. Ладно, спи, — я поднимаюсь.