На трех Олимпиадах. Хельсинки. Мельбурн. Рим - Воробьёв Аркадий Никитич - Страница 22

Атмосфера в деревне была очень хорошей и дружественной. Заслуга в этом деле принадлежит всецело хозяевам, которые сделали все, чтобы ни один из недругов спортсменов не попал в олимпийскую деревню.

Первые два дня тяжелоатлеты отдыхали, осваивались с обстановкой, а вечером тренировались. После ужина обычно демонстрировались кинофильмы. Кроме того, итальянцы в распоряжение каждой делегации выделили телевизоры. Словом, скучать не приходилось.

Чем ближе был срок состязаний, тем сильнее становилось волнение, предстартовое состояние. Оно увеличивалось еще и от общения с будущими противниками.

А общались мы со спортивными коллегами каждый день. Ходили в гости к американцам, итальянцам и спортсменам других стран. В свою очередь они наносили нам ответные визиты.

Одним словом, царила обычная олимпийская обстановка, когда спортсмены внешне не выражали своего волнения, а на самом деле все разговоры и мысли были заняты только состязаниями и состязаниями.

Сидели мы за книгами и шахматами, но большую часть свободного времени занимали экскурсии и посещение музеев.

Достопримечательности Рима волновали нас не меньше, чем Олимпийские игры. Обилие впечатлений оглушало. Покоряли величественные памятники древнего Рима — Пантеон, где погребен Рафаэль, могила Ромула, мифического основателя Рима, жертвенник, на котором был сожжен труп Юлия Цезаря, дом жриц-весталок, монументальный Колизей. Прошло почти 20 веков с тех пор, как было закончено его строительство, но и сейчас он поражает добротностью постройки. Стены и своды Колизея прочны, как и прежде, — римляне уже в то время применяли в строительстве бетон. 50 тысяч зрителей могли смотреть на грандиозном амфитеатре бои гладиаторов, их схватки с дикими зверями.

Я сел на трибуну амфитеатра, и невольно представилось, как здесь на мраморных скамьях (в средние века итальянская знать разграбила Колизей, и весь мрамор пошел на строительство роскошных домов и вилл) сидели в пышных одеждах патриции и наслаждались кровавыми развлечениями.

Посмотрели базилику вериг святого Петра. По преданию, мифический апостол был закован в эти цепи в Палестине. Но нас, естественно, интересовали не цепи, а потрясающее произведение Микеланджело "Моисей". Великолепно передана анатомия, складки одежды не мешают видеть рельефность мускулатуры. Изумительна борода. В повороте головы, взгляде прекрасно передана экспрессия, как будто в холодный мрамор вдохнули жизнь. Кажется, пророк сейчас встанет и устремится куда-то, увлекая за собой народ. "Моисей" производит неизгладимое впечатление.

Побывали в грандиозном храме святого Петра — самом большом христианском храме мира. Собор построен по проекту архитектора Броманте, якобы на могиле Святого Петра. Храм сооружен в виде латинского креста. В строительстве принимали участие выдающиеся архитекторы, в том числе и Микеланджело, автор грандиозного купола.

Здесь хранятся многочисленные произведения искусства: "Милосердие" Микеланджело, "Балдахин" над папским алтарем и могилой святого Петра работы Бернини, бронзовое изваяние Петра, исполненное Арнольфом ди Камбио. Верующие нескончаемым потоком идут в собор. Статуя стоит у входа, и каждый из верующих считает своим долгом облобызать ступню святого Петра или хотя бы коснуться ее рукой. От бесчисленных поцелуев и прикосновений всех верующих, больных и страждущих ступня полуистерлась и блестит. Да, инфекции разносится много.

Тут же, за храмом, находится Ватикан, или апостольские дворцы, резиденция папы римского. Нас, разумеется, Ватикан интересовал не как резиденция папы, а как музей, где хранятся величайшие произведения живописи, ваяния.

Отношение самих итальянцев к Ватикану мы поняли из разговоров с рабочими. Однажды мы поехали на очередную экскурсию. Из-за поломки машины пришлось остановиться у мастерской, расположенной невдалеке от Ватикана. Разговорились, и рабочий очень неуважительно и зло говорил об этом гнезде реакции.

Пять часов мы бродили по Ватикану, этого, конечно, далеко и далеко не достаточно, чтобы мало-мальски познакомиться с произведениями искусства, расположенными в 1400 залах. Для настоящего знакомства, видимо, потребовалось бы много месяцев. Но и то, что мы успели увидеть, завораживало, покоряло своей силой.

Неизгладимое впечатление остается от лоджий Рафаэля, его картин "Мадонна из Фолиньо", "Афинской школы"…

Нельзя остаться равнодушным от посещения Сикстинской капеллы. В прошлом капелла служила домовой церковью пап. Ныне она открыта для всеобщего обозрения как музей.

Самая главная его ценность — непревзойденные фрески потолка, где изображен "Потоп", и в особенности алтарной стены, на которой Микеланджело написал "Страшный суд".

Иисус Христос изображен здесь не как судья, а как враг людей. Он проклинает их, и жест поднятой руки напоминает движение атлета, с силой метающего копье. В образе "спасителя" нет и намека на христианское милосердие.

Стендаль приводит любопытную историю, связанную с работой Микеланджело над "Страшным судом". Папа Павел III решил осмотреть наполовину выполненную работу. Его при осмотре картины сопровождал церемониймейстер мессер Бьяджио, который сказал, что такому произведению место в трактире, а не в папской капелле. В отместку художник по памяти написал портрет мессера Бьяджио, поместив его в виде Миноса в ад. Увидев картину, Бьяджио пришел в ужас от этого неслыханного надругательства. Он бросился к папе, но глава церкви ответил ему: "Вы знаете, мессер Бьяджио, что я получил от бога полноту власти на небе и на земле, но в аду я не имею никакой силы, поэтому так уж и оставайтесь".

Но как ни соблазнительны были достопримечательности Рима, мы не могли забывать о главной нашей задаче — успешно выступить на играх. Нас ждали тренировки, полные напряжения, и эмоции на состязаниях.

Накануне торжественного открытия игр на имя участников Олимпийских игр поступило послание Никиты Сергеевича Хрущева. Он был единственным из всех глав правительств, кто придавал Олимпийским играм такое большое значение в деле укрепления дружбы между спортсменами и народами различных стран.

"Олимпийский огонь зажигает в сердцах людей дух товарищества, зовет к честному соревнованию, способствует укреплению дела мира и взаимопонимания, — писал Никита Сергеевич. — Вместе с тем Олимпийские игры представляют собой хорошую школу спортивного мастерства, способствуют развитию физической культуры и спорта".

Никита Сергеевич пожелал всем участникам Олимпийских игр наилучших успехов в спорте, труде, учебе и личной жизни.

Воодушевленные этим посланием, мы собрались на одной из лужаек деревни и написали письмо на имя Н. С. Хрущева, в котором заверяли партию, правительство и народ, что на предстоящих Олимпийских играх с честью пронесем знамя советского спорта.

Факел зажжен!

Наступил день открытия игр — 25 августа. С утра в деревне большое оживление. Спортсмены надели свои парадные костюмы, советские атлеты-мужчины в васильковых костюмах с изображением герба СССР на левой стороне, женщины в красивых белых платьях, тоже с гербом. Задолго до начала парада спортсмены колоннами по делегациям вышли из олимпийской деревни к местечку Форо Италико, где расположены стадион, бассейн. На пути следования до стадиона народ запрудил все улицы, восторженно приветствовал проходящих спортсменов.

Звуки фанфар возвестили о начале торжественного марша. Появление советских спортсменов на дорожках стадиона вначале не вызвало восторга у зрителей. Иного мы и не ожидали. Дело в том, что на открытие могли попасть только толстосумы, так как билеты оказались баснословно дорогими и простому рабочему были не по карману. Известно, что среди богатых мало людей, питающих симпатии к нашей стране.

Впереди колонны шел с государственным флагом и одной руке русский богатырь Юрий Власов, а за ним стройными рядами, чеканя шаг, спортсмены — посланцы страны Советов. Видя такой безукоризненный строй, публика не остается равнодушной и бурными аплодисментами приветствует советских спортсменов.