Жемчужина (СИ) - "полевка" - Страница 55

- Ты такой отважный! - теперь Тай целовал руки Эмиля. - Ты намного отважнее моей пары. Он отказался от меня.

- Расскажи все до конца, - попросил омега.

- Да особо нечего рассказывать, - Тай вздохнул. - Однажды мой отец приехал, чтобы забрать меня на выходные, ну и застал нас, когда мы… ну, ты понимаешь… - Тай спрятал лицо в ладонях Эмиля.

- И что было дальше? - не сдавался Эмиль.

- А дальше был скандал, но только тихий, - вздохнул Тай. - Никто не захотел огласки. Родители отправили меня с глаз долой в горное селение под присмотр дальней родни. Мы почти не разговаривали, папа плакал, а отец, казалось, хотел убить меня. Я сидел в горах под присмотром грозных дядек, которые были в курсе, за что меня сослали. Связи не было, в окружении были чужие люди, которые шпыняли меня и смеялись за спиной. Я пару раз пытался сбежать, но меня ловили и сажали в погреб на несколько дней. Потом меня выпускали, и все начиналось по-новому.

Как-то ко мне приехал старший брат. Сначала он избил меня, называя предателем семьи, а потом сказал, что родители меня больше видеть не хотят. Что я позор семьи, и лучше бы я умер. А после этого он показал мне запись, на которой мой… - Тай дернул шеей и с трудом произнес. - …Мой любимый кричал в камеру, что я сломал ему жизнь. Что я больной ублюдок, и он меня ненавидит, за все то, что случилось с ним. Что если бы не моя больная фантазия, что я влюблен в него, то у него все было бы хорошо. Ну, и так далее.

- А что ты?

- Я не поверил, - усмехнулся Тай. - Брат еще пару раз ударил меня по лицу и улетел, а я полез в горы ловить сигнал. Родственнички, видимо, решили, что я улетел с братом, поэтому меня не хватились. А я по узким тропам дошёл почти до перевала. Но тут стемнело, резко пошёл дождь, да такой сильный, что я еле успел спрятаться в пещере. Ночью в горах грохотало, но такое бывало часто, поэтому я и внимания не обратил за шумом дождя.

А утром, когда поймал сигнал, то первым, что услышал, был информационный канал, по которому передавали экстренные местные новости. Оказывается, ночью из-за сильного дождя сошел сель. Телефон моей пары не отвечал, я пытался дозвониться, пока заряд не закончился. И тогда от злости я его разбил. А потом сел и подумал, что делать теперь, когда остался один? И я решил, что брат прав. Пусть все меня сочтут мертвым, может тогда успокоятся и будут вспоминать обо мне по-доброму.

С трудом спустился по тропе на другую сторону перевала и пошел в вербовочный пункт. Там меня сначала накормили, а то я два дня, пока добирался, только ягодами питался. А потом отправили в центр подготовки, в тот самый, где я собираюсь работать. Там у меня началась новая жизнь. Новые друзья, которые тоже потом погибли… И опять я остался один.

- Ты не один, теперь у тебя есть я, - Эмиль погладил Тая по плечу.

- Да, спасибо тебе. До нашей встречи я не жил, а существовал. Умоляю, не оставляй меня, я не выдержу больше такой боли. Я все сделаю ради тебя, только ты просто будь со мной.

- Да, Тай, я с тобой, - Эмиль перебрался на колени к альфе и позволил, чтобы его обняли крепко-крепко. Тай уткнулся носом в шею омеги и стал успокаиваться.

- Эти современные детки такие бесстыжие, тискаются прямо на улице, - мимо замерших Эмиля и Тая прошла парочка престарелых омег, которые презрительно покосились в их сторону.

Тай хмыкнул и отпустил Эмиля.

- Прости, - Тай поджал губы. - Я опять раскис. - Он помог омеге встать со своих колен. - Ты, наверное, считаешь меня слабаком, достойным только жалости. И я опять жалуюсь тебе на жизнь.

- Нет, Тай. Слабак никогда не сказал бы правды, он бы сочинил какую-нибудь сказку, чтобы выглядеть белым и пушистым. А ты не побоялся открыть душу. Поверь, я это очень ценю.

- Я, наверное, задержал тебя. Спасибо, что выслушал, мне действительно стало легче. Когда ты рядом, я чувствую себя новым человеком, полным сил и надежд на будущее.

- Да, мне пора, меня уже ждут, - Эмиль посмотрел, как в конце аллеи неугомонный Мадлен и терпеливый Анджей поглядывали в их сторону. - Я жду тебя в воскресенье, розыгрыш лотереи будет днем. Хочешь, приготовлю что-нибудь вкусненькое на обед?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Я заранее согласен на все, - Тай улыбнулся и, встав со скамейки, привычно разложил трость. - Не могу дождаться встречи, - он склонился и поцеловал Эмиля в лоб. - До воскресенья.

Альфа быстро повернулся и пошел по аллее в сторону остановки. Эмиль, проводив его взглядом, вздохнул и направился к ожидавшим его омегам.

- Это и, правда, ОН! - Мадлен искрился от счастья, как бокал шампанского. - Я до последнего не верил! Мальчик возмужал и вырос, но это точно Тайсон! О боги, как утерпеть и не рассказать его родителям правду раньше времени?

- Мадлен, вы обещали молчать хотя бы до конца свадьбы Анджея. Тай расстроится, если родные увидят его слепым. Он только-только начал оживать, дайте ему время прийти в себя. Он, кстати, твердо уверен что родители от него отказались. Ему это старший брат сказал, когда приезжал к нему.

- Не может быть! - Мадлен схватился за сердце. - Нет, это какая-то ошибка, они может и злились на него, но отказаться от своего ребенка - никогда!

- Мадлен, возможно, вы не все знаете, - Анджей меланхолично смотрел, как тот эмоционально хмурился, обмахиваясь платком. - Вначале узнайте, будут ли они рады возвращению Тая в их жизнь. И только потом тактично попытайтесь подготовить их к такой новости. В любом случае, я считаю, что можно проигнорировать примерку костюма Эмиля и отправиться домой. Пусть пришлют то, что уже есть. Сейчас горячий чай с тортом будет намного полезнее длительной примерки у портного.

Так и поступили. Приехав домой, попали в лапки Робби, который сразу стал всех угощать и рассказывать новости о любимом пони Пончике. Его учили ездить верхом, а с Пончиком попутно занимались выездкой, как с настоящим скакуном. Робби был счастлив и полон энтузиазма, а вот Пончик, похоже, не особо.

Когда Анджей уложил неугомонного альфочку спать, в доме воцарилась тишина. Дверь в спальню Эмиля мягко открылась.

- Можно войти? - на пороге стоял старший брат.

- Конечно, - Эмиль отложил книгу. Он одну и ту же страницу перечитывал уже который раз и все равно без толку.

- Готов поговорить? - Анджей забрался на кровать к брату и, как в детстве, лег поверх покрывала, притянув к себе Эмиля.

- Нет. Говорить не готов. Но готов выслушать совет, - вздохнул Эмиль.

- Что тут скажешь? - Анджей погладил брата по волосам. - Ты любишь Тая, это видно невооруженным взглядом. Кайри любит тебя, это тоже яснее ясного, достаточно только посмотреть, как он вьется вокруг. Причем ставлю звездолет против стрелянных гильз, что это не похоть, а именно то самое сильное и могучее альфье чувство, когда они, закусив удила, готовы землю рыть и горы своротить. А вот Тай говорит все больше о себе, не знаю, как он изменится, когда опять станет зрячим. Но я согласен с Бо, торопиться с ним не надо, ему надо дать время вызреть и посмотреть, что получится.

- Скажи, Энжи, что лучше - любить или быть любимым? Я не знаю, что мне делать. Я только понимаю, что чувствую их обоих. И Тая и Кайри. У них совместимость девяносто восемь процентов. Когда они встретятся, найдется ли в их сердцах место для меня? Мне даже страшно подумать, что будет дальше. Кайри говорит, что любит, Тай говорит, что я нужен ему. Но останется ли все так же после того, как они опять обретут друг друга? А вдруг они забудут обо мне?

- Ну, разве о тебе можно забыть? - Анджей, как в детстве, погладил замершего Эмиля по лицу. - Спи, дитя, утро вечера мудренее. Доверься судьбе, но, главное, не забывай, что ты МакГрегор! И помни, что и я, и мелкий всегда будем рядом и не дадим тебя в обиду. А сейчас постарайся заснуть, завтра будет тяжелый день.

========== Часть 25 ==========

День и, правда, выдался тяжелым. Мадлен с самого раннего утра развил бурную деятельность и сразу же после завтрака, как полководец, командовал слугами, чтобы те отправляли коробки с одеждой, драгоценностями, личными вещами и прочими крайне необходимыми вещами в особняк Кантарини, где уже полным ходом шла подготовка к торжеству. Вещей набралось просто невероятное множество, как будто вся семья перебиралась туда не на два дня, а навсегда.