Жемчужина (СИ) - "полевка" - Страница 27

- Эмиль, ты меня не услышал. Я голодранец, Эмиль. Я не в состоянии даже заплатить за собственное лечение и нахожусь здесь только потому, что больница участвует в какой-то благотворительной акции. Забудь обо мне. Ты достоин лучшего альфы, чем я. Прощай.

Тай нашел, наконец, свою трость и, раскрыв ее, быстро пошел по тропинке. А Эмиль так и остался сидеть на скамейке, растерянный и оглушенный. Возле него так и остался стоять стаканчик с недопитым кофе Тая. Эмиль, подумав, поднял его. Он прикоснулся к краю стакана, которого касались губы альфы, и сделал глоток. Кофе был сладким и пах горьким миндалем. Эмиль так же горько улыбнулся. Ну, уж нет! Он его ни за что не бросит. Любимый гордец, даже не мечтай, ты так просто от меня не избавишься! Эмиль прижался щекой к теплу бумажного стаканчика и, закрыв глаза, еще раз вспомнил, как нежные пальцы касались его лица. Нет, он не откажется от своей любви!

Эмиль встал со скамейки и решительно отправился на поиски лечащего врача Тая. Им оказался пожилой и усталый альфа. Услышав немного сумбурные рассуждения Эмиля, он устало улыбнулся, глядя на влюбленного омегу.

- Так что вы хотите от меня?

- Пожалуйста, проведите обследование глаз Тая. У меня есть деньги, я уговорю его сделать операцию! Он ослеп вследствие контузии от удара по голове! Ему надо вернуть зрение! Только, пожалуйста, он не должен узнать, что я оплачиваю его лечение в больнице!! Он такой гордый и не простит, если узнает, что я его обманываю!

- Тише, тише, молодой человек, - альфа улыбнулся. - Я понял и все сделаю. Он даже не узнает, что его обследовал офтальмолог. Ему скажут, что это обследование перед выпиской. - Альфа встал и пожал руку Эмиля. - Через полтора-два часа я сброшу на ваш коммуникатор его диагноз и предполагаемую стоимость операции. Не волнуйтесь. Все будет хорошо.

Эмиль вылетел из госпиталя, не чувствуя от радости ног. Ему хотелось петь и танцевать. Все будет хорошо! Он побежал к ближайшему отделению банка, чтобы получить, наконец, собственную карточку. Из банка он позвонил Кайри, что готов ехать к Томо. Альфа сказал, что скоро будет. Эмиль, пока оформлял карточку в банке, пил потихоньку кофе из стакана Тая и улыбался своим мыслям. Все будет хорошо! Он выбросил стаканчик только, когда машина Кайри остановилась перед банком.

Кайри почувствовал себя очень счастливым, когда Эмиль забрался к нему в машину и сел рядом на переднее сиденье. От него пахло родной парой, и на душе у Кайри было очень тихо и спокойно. Альфа почувствовал странное умиротворение. Эмиль немного по-детски похвастался собственной карточкой и, вообще, светился изнутри мягким светом. Жалко только, что к нему нельзя было прикоснуться. Но альфа был рад и тому, что омега просто сидел рядом и улыбался именно ему, Кайри.

Дорога пролетела слишком быстро, как ни пытался альфа ехать не торопясь. Вскоре появились павильоны киностудии. Охранник узнал Кайри и пропустил машину внутрь. На киностудии было настоящее вавилонское столпотворение. Всюду ходили люди в костюмах. Кринолины и парики прекрасно уживались с космическими скафандрами. Мелькали актеры в сложном гриме: страшные чужаки и прекрасные эльфы. Эмиль почувствовал себя ребенком, попавшим в сказку.

Кайри оставил машину на уличной парковке и, взяв Эмиля за руку, как ребенка,чтобы омега не потерялся в толпе, повел его по киностудии. Он устроил Эмилю экскурсию по павильонам. Он бы его с удовольствием водил за руку хоть до конца жизни, но в последнем павильоне они нашли Томо с оператором и Сорой. Эмиля там встретили, как любимого родственника. После церемонных приветствий и поклонов омегу отвели в студию звукозаписи, где дирижер уже вовсю репетировал с музыкантами.

Он был маленьким и щуплым, и имя его было ему под стать - Усаги, что в переводе с японского означало кролик. И, правда, он был похож на того самого умного кролика из сказки о Винни Пухе. Он был таким же деловитым и сосредоточенным. Когда Усаги представили Эмиля, как композитора, он вначале растерялся, так как представлял его опытным немолодым музыкантом. Но потом взял себя в руки и рассыпался в комплиментах. О, он так восхищен его работой и талантом!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Всем было интересно, написал ли Эмиль вальс или придется пользоваться только тем, что уже есть. Омега, несколько волнуясь, сел за инструмент. Это было цифровое фортепиано. Папочка всегда очень пренебрежительно отзывался о таких инструментах, и Эмилю никогда не приходилось играть на них. Положив пальцы на клавиши, он сразу почувствовал разницу в звучании. Но сейчас это было не важно…

Эмиль закрыл глаза и вспомнил тот страшный вечер, когда на него напали, а Тай задвинул его за свою спину. Это вымораживающее душу чувство беспомощности и страха. А еще отчаянье и просто леденящий ужас, когда увидел Тая в крови, лежащего на земле. Пальцы зажили своей жизнью, они рассказывали, что пережил Эмиль в тот страшный вечер. Закончив играть, Эмиль вздохнул с облегчением и открыл глаза. Он увидел, что Сора стоит, открыв рот, будто увидел привидение, а эмоциональный Азуса опять рыдает. Усаги стоял как в трансе, шевеля пальцами в воздухе, он, похоже, уже дирижировал. И только у Томо был такой довольный вид, будто он выиграл в лотерею.

Эмилю на коммуникатор пришло сообщение с текстовым файлом, и Эмиль, извинившись, вышел из студии. Это было сообщение от доктора из больницы. У Тая была проблема с сетчаткой, операция предполагалась несложная и сравнительно недорогая. Сумма была чуть больше стоимости рояля, который Эмиль купил в музыкальном магазине. Он перевел дыхание от облегчения. На его карточке уже была вся необходимая сумма. Осталось только уговорить Тая принять помощь.

Еще доктор написал, что завтра к полудню Тая выпишут. Эмиль задумался. Попробовать еще раз, действуя за спиной Тая, договориться с больницей об анонимном лечении? Хотя, скорее всего, Тай теперь догадается, что это делается с подачи омеги и может отказаться. Наверное, стоит встретиться после выписки и попробовать еще раз поговорить с ним об операции. Ведь деньги действительно небольшие!

- Эмиль, все в порядке? - в коридор вышел Кайри. - Нужна помощь?

- Нет, спасибо. Все будет хорошо, мне пришло сообщение, которое я очень ждал, и теперь могу вздохнуть свободно и целиком заняться работой.

Эмиль зашел в студию. Там шел жаркий спор. Оказывается, Томо хотел в самом начале поставить этот вальс при первой встрече героев, как основную тему запретной любви, а Усаги настаивал, что такая музыка должна звучать «в полном объеме», чтобы подчеркнуть ее красоту и трагичность.

- Для первой встречи можно использовать в аранжировке вальса клавесин и скрипку. Получится и легко, и эмоционально! - Эмиль сходу вступил в спор.

Он подхватил нотный лист и стал быстро записывать партию для скрипки. Усаги взял скрипку за гриф и, переключив программу цифрового фортепиано с рояля на клавесин, показал Эмилю на стул. Омега восхищенно провел по клавишам. Какая прелесть! Он кивнул Усаги и тот заиграл вступление, Эмиль мягко подхватил тему. Все замерли от восторга. Вальс из трагичного и полного боли стал изумительно легким, изящным, как кружево.

Кайри тихо сидел в уголке студии звукозаписи и наблюдал, как кружатся вокруг Эмиля волшебные блестки. Омега улыбался, спорил и продолжал играть. Его глаза горели, а на щеках был румянец. Тот внутренний огонь, который он прятал в глубине своего сердца, согревал сейчас всех в этой комнате. И все тянулись к нему, желая заполучить хоть искорку от божественного огня вдохновения. Глаза у собеседников загорались азартом, идеи сыпались как из рога изобилия. И все были счастливы и беззаботны, как дети.

Кайри опять вспомнил танцора в шаре с блестками, свою любимую в детстве игрушку. Он почти физически чувствовал, как тонкое стекло зазвенело между ним и Эмилем. Как предупреждение, как напоминание, что он только зритель, наслаждающийся зрелищем того волшебства, что творил сейчас омега. И он не может протянуть руку и прикоснуться, он может только смотреть, как летают блестки вокруг Эмиля. Одно неверное движение Кайри и Эмиль растворится, исчезнет навсегда. И Кайри сидел тихо в углу, наслаждаясь тем, что видит, тем, что может просто побыть рядом.