Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Роман, который так и не окончен - Гребенщиков Борис - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Гребенщиков Борис

Р О М А Н, К О Т О Р Ы Й Т А К И Н Е О К О Н Ч Е Н

ибо я люблю странное.

Может быть, вы поймете, о чем я говорю.

И я посвящяю страницы, лежащие перед вами

людям, идущим впереди на шаг.

Глава первая

Вечерело. Солнце описывало последние круги над горой

Крукенберг, и в зарослях кричащего камыша уже пробовали

голоса молодые копношаги. Время от времени один из них,

должно быть, самый молодой, путал строчки распевки, и

тогда фоома начинал что-то сердито бормотать. А с реки

доносилось хлопанье и сопение пожилого краппенштрофеля,

который пытался перебраться на тот берег, и вот уже

полчаса неуклюже топтался перед водой, мутными зелеными

глазами бессмысленно смотря на мелькающих в глубине

рыбок.

-- Что-то кум Фостеклосс сегодня не торопится,

сказал старик Дер Иглуштоссер своему соседу и глубоко

затянулся. Старик Ван Оксенбаш послушал эту тираду,

глубокомысленно почесал себе за ухом, поудобнее устроился

на мешке с дурью и, распечатав новую пачку колес, сказал,

ни к кому особенно не обращаясь:

-- Говорят, кум Фостеклосс сегодня что-то не

торопится.

Старик фон Фостеклосс почесал затекающую со сна ногу

и поднялся с места. Старик Дер Иглуштоссер проводил

взглядом его удаляющиеся валенки, кокетливо обшитые по

верху брабантскими кружевами.

-- что-то наш кум Фостеклосс стал больно тяжел на

под'ем, - раздумчиво проговорил он, окутываясь после

каждого слова клубами ароматного зеленого дыма.

-- Под'ем, под'ем, под'ем, под'ем, - встрял в

разговор мохнатый ревербер, высунувшись из-за кипы пустых

мешков. Старик Ван Оксенбаш кинул в него колесом, и

ревербер весело ускакал, зажав его в передних лапах.

-- Так ить ему несладко, почитай, уже лет сорок он

его через мост проводит, коли не больше, а погоды-то

нынче развне стоят, хорошо, если как сивоння, все тихо, а

вон позапрошлым летом как тухлый туман стоял неделю, так

он аж скафандр надевал, чтобы до моста дойти, или вон

давеча - Краппенштрофель заснул на бережку, а кум вокруг

ходит, шшупом его шпыняет да будит, будит, чтобы к тому

времени на погост дойти. Тоже волнениев-то ему на долю

хватает, хошь если здраво рассудить, так ить порядок

такой вышел, что хошь ни хошь, а надо ему Краппенштрофеля

через мост перевести, а то иначе как же он через речку

перейдет, воды-то он боится... - так сказал старик ван

Оксенбаш и с'ел еще одно колесо.

Между тем тьма сгущалась. Над гнилой деревней

поднялся огромный корявый палец и уставился в небо.

С погоста тарталак донесся чей-то сдавленный крик, и

два матерых прустня соскочили с гребня крыши и, тяжело

перебирая крыльями, полетели в ту сторону. Заскрипел

песок под ногами возвращающегося старика фон Фостеклосса.

За ним тянулись унылые трипплеры. Увидев сидящих

стариков, они присмирели и побрели обратно к реке.

-- А что, кум Фостеклосс, - сказал старик ван

Оксенбаш, - не осталось ли у тебя крутой азии?

Старик фон Фостеклосс раскашлялся, затем ворчливо

сказал:

-- У самого-то будто нет!

Однако он потянулся к мешку, но тут старик дер Иглуштоссер подергал его за рукав:

-- Что-то у тебя, кум Фостеклосс, трипплеры пошаливают!

А и вправду, один из трипплеров не только не ушел обратно в реку, а, напротив, приблизился к старикам и, вежливо стянув с головы огромную шляпу с перьями, представился:

-- Приветствую вас, мудрые старики! Имя мое Рип Ван Винкль!

Старик ван Оксенбаш недоуменно воззрился на пришельца и, внимательно осмотрев его с головы до ног, пришел к выводу, что вышеупомянутый вовсе не является трипплером, и даже выглядит, как подобает воспитанному молодому человеку. Действительно, незнакомец был одет в весьма солидный, хоть и малость заплатанный хитон, на ногах у него были добротные дорожные сапоги, кудри его были аккуратно уложены в косу, и имел он весьма приятное усатое и бородатое молодое лицо.

Молчание прервал старик Дер Иглуштоссер, который, видимо, не полностью доверившись своим глазам, на всякий случай осведомился:

-- Да уж не трипплер ли вы, о вьюнош?

-- Нисколько, о почтенный старец. Настолько нисколько, что я даже отдаленно не подозреваю, о каких именно трипплерах идет речь: о тех ли, что имеют обыкновение читать стихи загробными голосами в болотах севернее ущелья зеленой машины, или о тех, что сооружают в песках воздушного берега странное сооружение, которое мудрые люди именуют чузингрой. Если об этих, то я совсем не принадлежу к их числу.

Закончив тираду, молодой человек сел на песок и веселым глазом поочередно оглядел стариков. Они тем временем набили еще по трубочке и, не спуская любопытных глаз с незнакомца, выпускали один за другим клубы дыма, да настолько ароматного, что даже гипербык в зарослях стебовины неподалеку шумно запыхтел и завертел головами. Старики явно не торопились нарушать молчание, и рип ван винкль сделал это за них:

-- Позвольте узнать, о почтеннейшие, уж не дурь ли вы курите? - спросил он, хитро поблескивая глазом, на что старик ван оксенбаш степенно отвечал:

-- Ее, вьюнош, ее.

А старик Дер Иглуштоссер немедленно добавил:

-- Крутую азию! - и подкрутил ус, давая понять, видимо, что курить крутую азию, сидя на собственном мешке с дурью в вечерний час на околице села Труппендорф является привилегией таких почтенных людей, как он и два его давнишних приятеля. Но незнакомца не обескуражил тон, которым была произнесена эта сентенция.

-- В некоторых местах, в которых я бывал на протяжении моего странствия, сказали бы, что вы, о почтенные старики, торчите по-гнилому, - сказал он и, не давая старикам обидеться на эти слова, быстро продолжал: - Я могу предложить вам кое-что, чего, может быть, вы еще не пробовали. Когда я проходил провинцию Бхандай в Восточном Бхуропатре, там ихний далай-лама подарил мне на память мешочек, на котором вышиты священные слова четвертого гимна раджи ксенпутра. Вот он, этот мешочек, с этими словами он ловко достал из потрепанного мешка маленький кисет, - и в нем - индийская конопля.