Bittersweet (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 23

Дурацкая погода. Грёбанный дождь. Хорошо, если после ледяного душа не придётся зарываться в одеяло, поглощать лекарства и напитки с лимонным привкусом, в надежде, что простуда надолго рядом не задержится.

Добравшись до нужного кабинета, Илайя в последний раз тряхнул головой, спровоцировав водопад капель, только после этого постучал, предрекая насмешливый взгляд, такую же ухмылку и, как вариант, очередную попытку уйти от объяснений. Вообще с чего он взял, что Челси начнёт объясняться? Здесь балом правит она, правила поведения устанавливает – тоже. Он получает деньги, слушается и выполняет.

– Пунктуальность – роскошное качество, – произнесла Челси, когда Илайя переступил порог её кабинета, увидела, в каком виде появился собеседник, но не скривилась презрительно; в глазах промелькнуло замешательство, вряд ли она думала, что приглашённый гость будет в такую непогоду добираться до офиса пешком. – Ты решил сэкономить на душе, искупавшись под дождём? Или нарочно экспериментируешь? Голос от простуды не выиграет, точно тебе говорю.

– Я просто бедный, и на такси экономлю, – ответил Илайя, стянув с себя куртку и повесив её в некотором отдалении от лёгкого плаща тоже красного оттенка, что и пиджак.

Посмотрелся в зеркало, отмечая слегка покрасневший кончик носа и убирая от лица влажные волосы, что противно прилипали к коже. Отвратительнее было, наверное, только ощущение от соприкосновения с мокрой джинсовой тканью.

– Кофе хочешь? – спросила Челси, проявив благосклонность.

– Чая не найдётся?

– Найдётся. Лимонный? Чёрный? Зелёный?

– Чёрный с лимоном, без сахара.

– Хорошо. Я, пожалуй, составлю тебе компанию.

Челси улыбнулась великодушно, почти заботливо, отчего Илайю вновь прошибло осознанием: минусов будет много. Очень-очень много. В голову залезло совсем уж странное сравнение, что из него здесь готовят солдата, а не будущего актёра мюзикла, в победе не уверены, потому стараются всеми возможными способами подсластить горькую пилюлю.

Чай им принесли и довольно быстро. Челси отправила секретаршу и разлила напиток по чашкам.

– Наверное, мне стоит сказать, что ожидает тебя в дальнейшем? – спросила, повертев в руках кусочек коричневого сахара.

В чашку не бросила, просто разгрызла его.

– Не откажусь послушать.

– Можешь считать это прихотью, ну, или придурью богатой дамочки, которая решила заключить пари со своим братом. Для нас противостояние – стандарт. Он старается уесть меня, я отвечаю тем же. Обычно оно не столь масштабное, так что, стоит отметить, случай исключительный. Запутанный, неоднозначный. Окончится он победой одного из нас, и я хочу этим победителем оказаться. У Ромуальда своя версия событий, свои приоритеты, свой кандидат на роль. У меня… тоже всё своё.

– Я так понимаю, что его протеже – не дилетант. Он из реально поющих?

– Ну да. Само собой, – быстро ответила Челси, и Илайя заметил, как в голосе и жестах промелькнули некая раздражённость вкупе с нервозностью. – Из поющих и довольно известных. В своё время. Имя Джулиан Ормонт слышал когда-нибудь?

– Слышал, – согласился Илайя.

Конечно, слышал. Не мог не слышать, поскольку каждое утро просыпался под голос сладкоголосого красавчика. Кузина сходила с ума, коллекционировала альбомы, собирала плакаты, едва ли не поклонялась и воспринимала данное творчество, как непоколебимый идеал. Илайя восторга не разделял, совершенного в музыке не видел, хотя не мог поспорить с тем, что раскрутка у Джулиана весьма продуктивная, ротация идёт полным ходом, а его бесконечные проекты начинают подбешивать. То тут, то там. Интервью, эфиры, концерты, синглы, клипы, чаты с поклонниками.

А потом, как гром среди ясного неба, заявление о прекращении музыкальной карьеры и вслед за этим ещё одна сенсация. Кумир многих девочек, девушек, женщин, ну, и мужчин, которых в процентном соотношении было в разы меньше, оказался в психиатрической клинике. Неизвестно, как долго продлится лечение… Траур для поклонников, радость для злопыхателей.

Новое обстоятельство заставило всерьёз задуматься над происходящим. Пока имя противника было скрыто пеленой мрака, Илайя был полон оптимизма, теперь всерьёз недоумевал, почему Челси жаждет противопоставить известному артисту такого, как он. Не профессионала, а любителя с уровнем ниже плинтуса. Даже если подойти к вопросу с точки зрения пиарщика… Триумфальное возвращение Джулиана способно произвести фурор, сделать счастливыми сотни и тысячи его поклонников. На этом нужно играть, за такой шанс следует хвататься обеими руками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– И что думаешь?

– Почему не выбрать его?

– Потому, что это дело принципа для меня.

– Что-то имеешь против этого артиста?

– Историю его жизни знаешь?

– В подробности не вникал, но…

– О периоде пребывания в клинике тебе известно?

– Да. Но если он вылечился…

– Нет.

– Что?

– Он не вылечился. Его психическое состояние нельзя назвать стабильным, и я категорически против такого персонажа в основном составе. В среде дублёров, в общем-то, тоже. Он мне не нужен. Я не хочу, чтобы этот человек принимал участие в постановке, которую я спонсирую. И не хочу, чтобы Ромуальд добился своего.

– Но для него это тоже дело принципа?

– Разумеется. Он будет биться до последнего и вряд ли остановится перед чем-то.

– Мне стоит дрожать и прятаться?

– Если не совершишь ошибок, то нет.

– Какого рода?

– Просто не верь ему, каким бы добрым и заботливым Ромуальд не казался. Когда предложит дружбу, смело бей по руке и отказывайся, потому что дружба эта выйдет боком. Я не люблю трясти грязным бельём в воздухе, но здесь, пожалуй, придётся поступиться правилами и внести ясность в происходящее. Мой брат и Джулиан… Они раньше, до эпизода с клиникой, были близкими друзьями.

Интонация на слове «близкими» изменилась настолько, что пропустить этот намёк мимо ушей мог только полный придурок.

– А теперь?

– Теперь у них всё сложно, но желание Ромуальда реанимировать чужую карьеру прогрессирует столь же стремительно, как болезнь Джулиана.

– То есть, мне реально стоит опасаться?

– Зависит от тебя. Немного бдительности, капелька осторожности… Мой родственник – пришибленный романтик и ради своего друга готов на многое, но черту пересекать вряд ли решится, всё ограничится какими-нибудь мелкими пакостями. На преступление он точно не пойдёт, в этом вопросе можешь быть спокоен. Ромуальд хорошо вживается в роли. Он может быть милым, как вариант, даже сделает вид, что волочится за тобой и страстно влюбился, но в реальности не стоит доверять подобным проявлениям чувств. Томная поволока исчезнет из его взгляда в тот же момент, как только ты выйдешь из гримёрки, оставив партнёра по сцене в одиночестве. Он, конечно, не начнёт хохотать безумно, кося под психа, но улыбок точно не будет, останется только ненависть.

– Ты хочешь, чтобы я принял на себя удар, так? Профессионал не сможет этого сделать?

– Можешь смеяться. Я не знаю, почему зацепилась за твою кандидатуру и решила сделать главной звездой постановки. Я не представляю, почему профессионалы оказались за бортом. Просто… Мне кажется, что у тебя сильный характер, и это противостояние не размажет тебя, как некоторых «профессионалов», – Челси пальцами изобразила кавычки. – Творческие личности, капризные, повёрнутые на своём хрупком внутреннем мире и прочих закидонах, в большинстве слащавые и требующие к себе непомерного внимания. Не хочу работать с такими. Чувствую, что проще из тебя сделать алмаз, чем биться с этой распиаренной кучей дерьма.

– Добрая госпожа продюсер, – протянул Илайя, едва не присвистнув.

– Я не сказала, что все. Я сказала, что многие. Есть приятные исключения из правил. И, кстати говоря, пора начинать работать, а не злоупотреблять моим гостеприимством.

– Петь?

– Да.

– А что именно? На мой выбор?

– Пожалуй… – Челси задумалась на мгновение. – Нет, на мой. Знаешь песню «Мы другие»? Если да, то спой её.