Bittersweet (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 1

Новинки и продолжение читайте на сайте библиотеки https://www.litmir.club/

========== 1. ==========

Soundtrack: Blutengel - City lights

Людской поток казался ему бесконечным.

Кто бы мог подумать, что здесь, в этом мелком городишке, расположенном в таком месте, что и на карте с трудом обнаружишь, даже если будешь долго и старательно разыскивать, столько обитателей? Впрочем, в их пребывании на вокзале ничего удивительного не было. Большинство из присутствующих здесь считалось, в какой-то степени, единомышленниками Илайи. Искателями приключений и любви, если думать в романтичном направлении. А ещё денег и признания, если спуститься с небес на землю и размышлять исключительно так, как это делают меркантильные обыватели. Кому-то подобная характеристика могла показаться оскорбительной, но Илайя с завидным постоянством примерял её к себе и результатом был удовлетворён. Его не интересовали приключения, новые впечатления и количество флажков на карте, обозначающих очередной населённый пункт, в котором он побывал. Его волновали, прежде всего, признание и деньги. Признание не столько всемирное, сколько со стороны самого себя.

Такой пункт в его системе ценностей тоже существовал и занимал, что, наверное, не слишком удивительно, довольно высокое положение.

Илайя мечтал однажды, оглянувшись назад, отозваться о себе, как о счастливом человеке.

Рамки маленького города казались невыносимыми, воздух отравленным, а люди, находившиеся поблизости, вызывали смесь отвращения и тошноты. С их вечными сплетнями, осуждением, бесконечными вопросами и попытками оказать влияние на мировоззрение.

Не надевай это, не слушай то, не смотри вот туда.

Пока он ходил в школу, приходилось играть по чужим правилам, принимая навязанные устои, подстраиваясь под окружающих, никак не проявляя индивидуальность.

Быть может, тогда масштаб его желаний был не таким, как теперь. Быть может, раньше он смотрел на мир оптимистичнее и верил, что однажды сумеет реализовать себя здесь, не выбираясь за пределы родного города.

Чем старше он становился, тем меньше оставалось от уверенности. К выпускному классу Илайя уже знал, что уедет. Не задержится здесь ни дня. Как только появится возможность, он купит билет, сядет на поезд и отправится в путешествие. Нужно только добраться до ближайшего города, в котором есть аэропорт, а оттуда уже отправляться в город-мечту.

Вообще-то, услышав такую формулировку, Илайя криво усмехался, а то и позволял себе посмеяться над чужими грёзами. Многие из его одноклассниц называли Нью-Йорк именно городом-мечтой. Парни летали ниже, ничем особо не грезили и жизнь в провинции считали стабильно-удовлетворительной. Найти работу здесь было не так уж и сложно, однако никуда не получалось уйти от обыденности и серости.

Пока одноклассницы грезили построением карьеры модели, известной исполнительницы или голливудской актрисы, Илайя просто думал о том, что там ему будет легче реализовать свои амбиции. То, о чём мечтали девушки, веселило, заставляя хохотать в голос и откровенно насмехаться над их задумками. Шоу-бизнес всегда казался Илайе болотом, в которое никто добровольно не сунется, и – уж точно – там с распростёртыми объятиями никого не ждут.

Конечно, в последнее время возможностей стало намного больше. Достаточно наладить небольшой контакт с достижениями техники, записать пару видео с самодеятельностью, и если она на более или менее приличном уровне, есть шанс, что ролик окажет неизгладимое впечатление на крутого продюсера.

После этого судьбоносного момента можно с уверенностью паковать чемодан и отправляться в город мечты, дабы покорить его и положить к своим ногам.

Илайя не отрицал, что вероятность счастливой случайности имеется, но себя для подобных развлечений считал излишне старым, пусть даже ему исполнилось всего ничего. Каких-то восемнадцать лет – не возраст, если говорить откровенно.

Для многих жизнь только начинается.

Есть, конечно, отдельные личности, что засветились и застолбили себе место на музыкальном Олимпе задолго до наступления данного возраста. Клуб Микки Мауса и прочая дребедень, из которой, как тараканы, ползут многочисленные старлетки, со слезами на глазах благодарят мамочек за то, что однажды позволили вылезти из своего живота и сделать первый глоток воздуха, огласив весь госпиталь воплем.

Так начинаются истории всех звёзд. Они громко кричат, и доктора глубокомысленно замечают, что новорожденные станут певицами. Такая мощь лёгких, такие вокальные данные. Потом эти старлетки вырастают и светятся на страницах газет в обнимку со своими родителями, соловьями разливаясь на тему прекрасных отношений со старшим поколением.

Илайя пытался поставить себя на место одной из них и снова смеялся, поскольку его история на чудный семейный портрет не тянула, разве что на карикатуру или на изображение в стиле мультфильмов Тима Бёртона. Его воспитанием занималась тётка, мать о существовании сына вспоминала от случая к случаю. Периодически наведывалась домой, одаривала скупым поцелуем в щеку, что-то говорила сестре и так же стремительно исчезала.

С тёткой у Илайи особого взаимопонимания не было. Агата не упускала возможности назвать «любимого» племянника дармоедом и хлестнуть полотенцем, если он попадался ей на кухне. Классическая история, в которой родные дети любимы, а те, забота о которых свалилась на плечи по воле судьбы или нерадивой старшей сестры, вызывают исключительно отторжение, будь они хоть трижды ангелами во плоти.

Неудивительно, что из этого душного дома хотелось вырваться поскорее, позволив себе увидеть иную жизнь. Не обязательно пропитанную приторным сиропом и присыпанную блёстками гламура, украшенную отталкивающими притворными улыбками и историями успеха. Просто… Просто другую.

Поскольку оплачивать ему учёбу в колледже или университете никто не торопился, то о дальнейшем образовании и речи не шло. Недоучка, которому дорога в профессии не самого высокого пошиба. Когда тётка насмехалась над мечтами Илайи и говорила, что он приползёт обратно, он лишь закатывал глаза. Знал, что обратно не вернётся никогда и ни за что. Сюда его никто не заманит, даже если будет сильно стараться. А работа… Ему плевать, если честно, на этот пункт. Собственно, здесь у него тоже немного перспектив. И выбирая между тем, где разносить пиццу: в провинции или в крупном городе, он выберет второй вариант.

Да, он безнадёжный мечтатель.

Да, он идиот.

Да, он весь в свою глупую мамашу, которая вечно находится в поисках счастья и бросила ребёнка ради нового мужа, поставившего условие.

Да, да, да.

Он сотни раз слышал эти упрёки, столько же прикусывал язык, чтобы не сболтнуть нечто о перманентной зависти, в состоянии которой обитала тётушка. Он мог бы ткнуть её носом в тот факт, что она своим домочадцам ума дать не может, потому пусть заткнётся и не лезет в чужую жизнь, но потом сам себя обрывал. По сути, его тётка была глубоко несчастным человеком. Она это знала, вот и пыталась переложить собственные комплексы и неудачи на плечи другого человека. С кандидатурой, правда, ошиблась основательно.

Она называла племянника мечтателем, не подозревая, насколько мимо бьёт. Не мишень, а сплошное молоко. Со стороны могло показаться, что он действительно витает в облаках, но на деле всё обстояло иначе. О пребывании в мире грёз Илайя позабыл уже давно, заменив розово-блестящий мир иной картиной. Не полностью чёрное полотно, но нечто к нему близкое.

Он слышал, что в подростковом возрасте всё предстаёт перед глазами исключительно в чёрно-белом колере, никаких полутонов и промежуточных оттенков не существует, в принципе. В какой-то степени, это утверждение виделось ему закономерным, а вот кое с чем он готов был поспорить. Его мир не был только чёрным или только белым, здесь были полутона и оттенки. Другое дело, что большинство из них окрашивалось в пределах серого цвета. Темнее, светлее. Насыщенный или размытый… Они варьировались в зависимости от ситуации, но радикальных перемен не происходило.