И кто добыча? (СИ) - "L.Djun" - Страница 83

И хочется игры. Хочется медленно, по-кошачьи двигаться, показывая себя. Движениями, жестами, голосом доказывая, что только ты – лучший, и одновременно, что ты принадлежишь ему в той же степени, что и он тебе.

Движения действительно плавные, когда он поднимается на ноги. Вода стекает по телу и ему нравится взгляд, которым Трэин оглядывает его. Нога ставится на бортик.

- Так лучше?- в голосе уже отлично слышна легкая хрипотца, а член находится в полу возбужденном состоянии. Эта игра, игра для двоих, в которой нет победителей и нет проигравших. В ней есть только двое и их чувства и желание быть ближе, чувствовать друг друга кожей.

- Намного. – так же хрипло отозвался охотник. Он принимал правила этой игры. У Адриана было чертовски красивое тело, и Трэин просто не мог прекратить разглядывать его. Губка скользнула от бедра, по колену, к икроножной мышце. Пальцы свободной руки обвили щиколотку, заставляя приподнять ногу в воздух. В этот же момент Иной почувствовал руки перворожденного на своих плечах, видимо, ему пришлось ухватиться за него, чтобы не потерять равновесие. Закончив, мужчина опустил ногу обратно в воду и поднял взгляд на вампира, не в силах отвести его от глаз, в которых с каждым мигом все сильнее разгорался алый огонь. Вместе с этим, его свободная рука как будто случайно скользнула по ягодице Адриана, лаская бедро и замирая под коленом, чтобы поднять на бортик другую ногу. Все это время глаза смотрели в глаза. «Хочу...» пожалуй, это был первый раз, когда он самостоятельно пришел к тому, что хочет этого вампира. Ощущать его тело, губы, руки, прикосновения от которых разум покидает его. Почувствовать их единым целым... Трэин чувствовал, как возбужденный член упирается в согнутую ногу, благо, что брюки, надетые на нем, были достаточно широкими и не сильно жали.

Облизнув пересохшие губы, он, наконец, опустил взгляд и принялся за вторую ногу. От пара в купальне было довольно душно, а ощущение напряженного возбуждения витало в воздухе, смешиваясь с запахом масел и трав, отчего воздух казался еще гуще, более опьяняющим. Крылья носа чуть трепетали от глубоких медленных вдохов и выдохов, Иной хотел узнать, насколько его хватит, чтобы не сорваться и не кинуться на Адриана прямо сейчас, но так хотелось. Пальцы чуть подрагивали, выдавая состояние охотника. Как же в этот момент он ненавидел себя за неумение сдержаться. А ведь когда-то он прекрасно контролировал не только свои эмоции, но и свое тело, которое сейчас выдавало его с головой. В отношении перворожденного вся его выдержка крушилась у самого основания.

Отложив губку в сторону, Трэин вновь взял в руки кувшин и, зачерпнув воды, поднялся на ноги, чтобы смыть с перворожденного мыло. Постепенно выливая воду, он вел рукой по плечам и спине, чувствуя, как учащается пульс, а в венах растекается жидкий огонь. Глядя на Адриана сверху вниз, он не мог остановиться. Остатки воды давно вылились, а кувшин выпал из рук и с всплеском ушел под воду, но на это никто не обратил внимание. Рука медленно вела по мокрой груди брюнета, выводя большим пальцем какие-то узоры, а он как зачарованный все не мог отвести взгляд от его лица.

Руки Трэина у него на груди, а сам охотник смотрит ему в глаза. Все, это конец. Их личная точка невозврата. Не сдержавшись, Иной наклоняется к Адриану, целуя его в губы, чтобы тут же получить ответ.

Перворожденный обнимает его руками за поясницу, проводя ладонями по коже, с которой только сошли все его следы и отметины. Сейчас это была не нежность, это была страсть.

Адриан задевает клыками губу охотника, и вкус крови примешивается в поцелуй, медленно, но верно стирая весь контроль и здравый смысл. Вампир отрывается и облизывает губы. Потрясающий вкус.

Плевать на то, что его губы будут искусаны в кровь, на то, что на нем опять будут следы от клыков, ему это нравилось. «Я мазохист...» – со смешком подумал Иной, глядя на то, как язык вампира вызывающе проводит по губам.

Руки все так же блуждают по спине, а губы переходят на живот, спускаясь ниже, натыкаясь на пояс спальных штанов. Ненужный элемент одежды снимается руками вампира. Адриан тянет охотника ближе, и они снова увлекаются поцелуем.

Трэин отрывается, что бы глотнуть воздуха, а брюнет поцелуями опускается ниже, придерживая охотника за бедра. Первый судорожный вдох и он напрягается всем телом.

Губы обхватывают возбужденную плоть, лаская. И стоны, и руки в его волосах лучшее одобрение его действиям.

- Что ты со мной делаешь... – тихий шепот. Это даже не вопрос, не утверждение. Больше похоже на мольбу не останавливаться. Прикрыв глаза, Иной запрокидывает голову, начиная дышать глубже. Движения вампира с каждым разом вызывали все новые волны удовольствия и еще более жгучего желания. Безумно хотелось постоянно чувствовать его прикосновения, каждой клеткой тела, не отрываясь, не прекращая этого ни на миг. Стоит только брюнету глубже вобрать член охотника, как по комнате прокатывается стон охотника, усиленный мрамором купальни. Пальцы путались во влажных прядях то расслабляясь, то сильнее сжимая волосы на затылке.

- А-а-ад-риан...- слова смешивались с новым стоном. С каждой секундой обжигающее удовольствие грозило накрыть его с головой, но Иной отчетливо чувствовал желание большего. Внизу живота все скрутило сладкой судорогой, ноги подкашивались, однако мужчина, делая над собой усилие, оттягивает Адриана за волосы, чтобы вновь прижаться к его губам в поцелуе.

- Прошу... пойдем в спальню... – прошептал он в желанные губы, отрываясь ровно настолько чтобы произнести отдельные слова. И снова сплетаясь в жарком поцелуе. Проводя языком по контуру губ, ласково касаясь удлиненных клыков. – Я... больше не могу... – мучительно простонал Трэин, прижимаясь к перворожденному всем телом.

Руки гладят сильное тело: плечи, спина, бока. Проходятся по пояснице, задевая ложбинку между ягодиц. Охотник будто горел, а разгоряченная кожа чувствовала любовника слишком хорошо. Хватая брюнета за руки, сероглазый тянет его на себя, заставляя выйти из купальни. Они буквально вслепую выбираются из купальни и пытаются таким же способом найти выход в комнату. Поцелуи не прекращались, лишь иногда переходя на шею, ключицы и плечи. При очередном шаге в сторону двери, ноги путаются в штанах, и Трэин спотыкается, ударяясь плечом о стену, однозначно будет синяк, но его это не волнует. Руки вновь сжимают длинные пряди, а он до конца освобождается от штанов, оставляя их валяться на полу. Боль на миг отрезвляет, напоминая об одном моменте.

- Заглушающее... – шепчет Иной. Уже у самой двери рывком прижимает Адриана к стене, сжимая своей ладонью его, а рука ведет по груди и вниз живота, касаясь напряженного члена и чуть лаская его, но тут же отнимая руку, стоит только вампиру толкнуться бедрами. Нет, не так. Он хочет чувствовать его внутри. Лишь одно воспоминание об удовольствии, что ждет впереди, заставляет застонать в поцелуй и крепче прижаться к возлюбленному болезненно твердой плотью.

Адриан пытается поставить заглушку, но действия Трэина не помогают сосредоточиться. С трудом, но все же требуемое было выполнено, и мозг полностью отключается, оставляя тело во власть ощущений.

На удивление, в комнате они смогли добраться до кровати, ни во что не врезавшись. И вампир с удовольствием придавливает сероглазого к кровати своим весом.

Чувствуя над собой Адриана, он с каким-то внутренним трепетом смотрит в красные глаза. Разве можно за столь короткий срок вот так отдаться в чью-то власть? Позволить делать с собой все, что угодно? Оказывается, можно.

Одной рукой завести руки охотника над его головой и заставить держаться за изголовье.

- Не отпускай.- совсем легкий поцелуй остается на губах Трэина, и Адриан снова ласкает тело охотника перемешивая ласковые прикосновения и пока еще легкими укусами и царапинами.

Послушно зацепившись руками за изголовье кровати, Иной понял, что в этом вампире определенно умер великий инквизитор. Ну, нельзя так сладко мучить! Закусывая уже опухшие от поцелуев и укусов губы, Трэин еле сдерживался, чтобы не стонать в голос. Для этого еще было рано. Выгибаясь под чувственными ласками, он успел пожалеть, что не может пошевелить руками, чтобы прикоснуться к Адриану, вот так же заставить его мучиться. Хотя, кого он обманывает, у него бы не получилось так же.