Осознание (СИ) - "thelordofthedark" - Страница 129

====== Осознание. Глава 22. ======

Глава 22.

- Дурак, – Алиса оставалась верна своему прежнему репертуару, окончательно проснувшись, выдала вполне ожидаемое от нее слово, закутавшись в одеяло и отодвинувшись к стенке. Видимо, после прошедшей ночи ее состояние окончательно нормализовалась, и перед Эдвардом была все та же озорная девчонка, какую встретил здесь в свой первый день.

- Вот так новости, – он усмехнулся, поднимаясь с кровати, – Мне кажется, что этой ночью ты была несколько другого обо мне мнения, – и тут же сообразив, как двояко прозвучала эта фраза, замолчал, пытаясь подобрать более подходящее выражение. Хотя, что вообще можно было думать после того, как они большую часть ночи провели под одним одеялом, даже если это было предложением со стороны Алисы. Это достаточно серьезный повод, чтобы вести ее под венец, но, девушка, кажется, совсем не это имела в виду.

- Вот потому и дурак, – задорно улыбнувшись, выдала Алиса, неожиданно пихнув его ногой из-под одеяла, – Всю ночь провел с девушкой в одной кровати, небось, уже навоображал себе черт знает что! – кажется это была попытка его задеть, но Эдвард только покачал головой, удивляясь такой смене поведения. Еще вчера едва не сошла с ума из-за слившейся памяти, сейчас снова начинала пошло шутить, как ни в чем не бывало.

- Не считай себя идеалом, – посмотрев на нее через плечо, ответил девушке, надевая рубашку и застегивая пуговицы, – И уж тем более, не считай меня сумасшедшим, который только об одном думать и может…

- Что?! – Алиса, скорчив разозленную мордашку, даже вылезла из-под одеяла, но Эдвард только и ждал этого момента, чтобы сразу же ее обнять. Девушка только возмущенно пискнула, когда прижал ее к кровати и навалившись сверху. Оказавшись в таком положении, широко раскрыла глаза, став похожей на загнанную в угол кошку, не знавшую, что может последовать дальше. Поколебавшись ровно секунду, раздумывая, может ли себе позволить такое, Эдвард ее поцеловал, еще раз ощутив вкус ее губ, и она ответила, сразу же обмякнув в его объятиях.

- Не шути так больше, ладно? – попросил Эдвард, когда все-таки смог оторваться от ее губ. Янтарные глаза Алисы находились всего лишь в нескольких сантиметрах от его собственных, и видел в них безумствующие огоньки радости и счастья, точно такие же, какие, наверное, плясали и в его собственных.

- Дурак, – повторилась девушка, а потом снова потянулась к нему, подарив еще один поцелуй, длившийся даже дольше первого, – А может, я была бы и не против… – и снова задорно улыбнулась, и Эдварду стоило большого труда удержать контроль над собственным телом.

- Только при Ульянке этого не говори, – улыбнулся Эдвард, а потом и вовсе чуть не рассмеялся, когда на лице девушке появилось выражение удивления, совсем забывшей о своей соседке. Оставив ее на кровати, сразу же снова зарывшуюся под одеяло, он все-таки оделся и потянулся, заодно выглянув в окно. Разбудившее сначала его солнце постепенно скрывалось за тяжелыми свинцовыми облаками, наползающими с противоположной стороны и висевшими гораздо ниже, чем привычные его взгляду белые барашки, – Кажется, утро будет не таким добрым… Одевайся, жду тебя снаружи, – кивнув Алисе и посмотрев на все еще сладко сопевшую Ульяну, обнимавшую подушку, Эдвард вышел за дверь.

Лагерю словно надоела вечная жара, и сейчас решил порадовать пионеров свежим ветерком, гоняющим по плиткам дорожки земляную пыль и сорванные с деревьев листочки. Осторожно прикрыв за собой дверь и убедившись, что сейчас никаких других пионеров нет поблизости, Эдвард присел на крыльце перед домиком, ожидая рыжих и раздумывая, что можно сказать Ольге Дмитриевне, когда все-таки поинтересуется, где же пропадал целый день.

Первой, как ни странно, выскочила Ульяна, вечный двигатель в красной упаковке с надписью «СССР». Проскакав по ступенькам, девчонка, недолго думая, сразу повисла на шее Эдварда.

- С добрым утром! – гаркнула ему чуть ли не в самое ухо, озарив его еще свой широкой, во весь рот, счастливой улыбкой. Вечно счастливая, Ульяна была зарядом позитива даже для такого логического и холодного существа, как Эдвард, заставляя улыбаться даже без всякого повода.

- И ты проснулась, перпетуум-мобиле рыжий? – усмехнулся Эдвард, но девочка неожиданно сделала обиженную мордашку и отцепилась от него.

- Сам такой! – выдала она, похожая на надувшийся помидор с торчащими в разные стороны хвостами, – Пепетум-мобил! – неправильно выговорив слово, снова улыбнулась, весьма довольная собой, что смогла его повторить.

- Это значит «вечный двигатель», – рассмеялся Эдвард, стукнув ее по носику пальцем, – Такую озорную девчонку, как ты, по-другому и назвать не могу.

- А давай наперегонки к умывальникам! – вероятно, простив его, девчонка схватила за руку и потянула за собой, упираясь ножками в землю, когда отказался за ней следовать. Сообразив, что даже с места его сдвинуть не сможет, опять повернулась к нему с обиженным видом, – Ну теперь что?

- Подождем Алису, – ответил ей Эдвард спокойным тоном, подцепив травинку из тех, что росли рядом с крыльцом, и зажав ее между зубов, – Посиди хотя бы несколько минут, еще целый день впереди.

- Скучный ты! – заявила Ульяна, но все-таки села рядом с ним, елозя ногами по земле и явно не зная, чем еще заняться, – У тебя с Алиской все серьезно, так ведь?

- Наверное, – кивнул Эдвард, посмотрев на медленно сереющее небо над головой, – Никогда бы не подумал, что смогу снова полюбить… Ульян, это такое странное чувство... даже не знаю, как его описать…

- Но ведь это так здорово! – возмутилась Ульяна, – Когда кого-то любишь! Ведь так? Целоваться можно, гулять вместе, всегда кто-то рядом! Люди всегда счастливы, когда любят друг друга! – заявила ему уверенным тоном.

- Если бы, – усмехнулся Эдвард и посмотрел на свою собеседницу, сидевшую с самым серьезным видом, – Это так же предполагает и большую ответственность за этого человека. Далеко не всегда все бывает таким счастливым, как может показаться с первого взгляда. Любовь делает человека уязвимым…

- Кого ждем? – из домика вышла Алиса, своим появлением не дав Эдварду договорить. Как всегда, вместо того, чтобы застегнуть рубашку на все пуговицы, завязала ее узлом на уровне груди, – Чего сидим?

- Теперь уже никого не ждем, – кивнул Эдвард, поднимаясь, – А вот ты и не особо торопилась…

- Лень, – буркнула Алиса, сложив руки на груди, – Ты видел, какое небо? Дождь пойдет. Вообще не стоило сегодня из домика выходить…

Все втроем они направились к умывальникам, где уже галдели пионеры, плескаясь и брызгаясь ледяной водой. Проснувшись позже, Эдвард вынужден был торопливо умываться у первого освободившегося крана, ловя на себе любопытные взгляды. Конечно, история с его вчерашним исчезновением уже распространилась по всему лагерю и теперь стоит ожидать множества лишних вопросов, на которые все равно не собирался отвечать. Рыжие практически сразу куда-то исчезли, оставив его одного в поисках свободного крана. Только огненная шевелюра Ульяны мелькнула в кучке ее сверстников, а Алиса, кажется, решила, что здесь он и самостоятельно справиться сможет, без ее присутствия.

Освободив место для другого пионера, Эдвард отошел в сторону, взглядом выискивая хоть кого-то знакомого, но в этот момент услышал радостный визг, заставивший его оглянуться. И только успел заметить длинные косы Слави, прежде чем она повисла у него на шее.

- Эдвард! Ты нашелся! – радостно затараторила девушка, держа его за плечи, – А мы тебя вчера всем отрядом искали! Ольга Дмитриевна себе места не находила! Все за тебя нервничали, а ты все никак не находился! – вдруг сообразив, что сейчас привлекает к себе всеобщее внимание, помощница вожатой отступила на шаг, густо покраснев, и снова начав разматывать свою косу, пытаясь справиться со стеснением, – И я тоже волновалась… Думала, что с тобой что-то случилось…

- Как видишь, я цел и здоров, северное чудо, – Эдвард взял ее за руки, освобождая многострадальную косу, – И все же должен быть тебе благодарен, что за меня беспокоилась. Очень рад, что хоть кому-то я здесь не безразличен, – от этих слов Славя смутилась окончательно, но хотя бы нашла в себе достаточно храбрости для улыбки.