Осознание (СИ) - "thelordofthedark" - Страница 118

Вооружившись одним только ножом, Эдвард снова отправился в лес, стараясь уже держаться ближе к опушке и, активировав имплантат, запустил его на поиск живых организмов, отделив фильтром флору, иначе здесь все просто начинало сиять красным. Охота на животных, в принципе, не сильно отличалась от охоты на людей, с какой-то стороны даже была проще, поскольку животные не могут творчески мыслить, что уже делало их более уязвимыми. Меньше часа потребовалось, чтобы выследить довольно крупное, весом, наверное, раза в два больше самого Эдварда, рогатое животное на четырех ногах. Гордое и уверенное, оно паслось около лесной опушки, совершенно не подозревая о возможных угрозах. Именно такое существо видел на рисунке Лены, и уже тогда оно показалось ему превосходным представителем своего вида, но в реальности оказалось еще красивее.

Передвигаться по ветвям было не так удобно, как по земле, но ветерок, шелестевший в листве, заглушал его неловкие движения, позволив подобраться к животному не замеченным. Взяв нож двумя руками, спрыгнул на животное сверху, стараясь попасть лезвием под основание черепа, навалившись на него всем весом. Жертва издала почти человеческий стон, так и не успев понять, что же произошло, буквально повалившись на землю. Кажется, при прыжке Эдвард ему и переднюю пару ног ударом сломал.

- Тихо… тихо… – он погладил по морде еще дергающееся животное, наблюдая, как гаснут последние огоньки жизни в его глазах, – тихо… – убедившись, что животное мертво, взвалил тушу на плечи и отправился обратно на поляну. Обратно идти было легче и быстрее, без петляний по лесу в поисках следов.

Дальше снова дело техники, поскольку разделывание туши всегда довольно грязный и неприятный процесс, так что даже пришлось форму снять, чтобы не запачкать кровью и прочими жидкостями. Только как раз кровь ему и нужна была больше всего. Конечно, гораздо лучше подошла бы человеческая, но ему совсем не хотелось устраивать «случайное исчезновение» пары пионеров, даже сам не мог точно объяснить почему. Кажется, их было банально жалко… невероятно глупое чувство.

Кровью необходимо было залить каждую руну, чтобы она получила хоть какой-то заряд, а не оставалась простым рисунком. Из-за этого приходилось торопиться, пока еще оставалась свежей. И только после того, как земля уже пропиталась по всему кругу, Эдвард привязал его к себе еще и собственной кровью, глубоко разрезав ладонь и добавив еще одну рубиновую струйку к тому, что уже принял круг.

И только теперь можно уже переходить к самому главному, а именно к изготовлению печати. Лучше всего пойдет, конечно, серебро, но с этим металлом, здесь, конечно, проблемы, медь будет немного лучше плавить, чем простое железо, да и работать с ней гораздо легче. Вырезав форму печати, размером с человеческую ладонь, прямо в земле, прочертив все детали и уплотнив стенки глиной, чтобы получилось относительно гладкими, перешел к костру.

Разведя огонь в центре круга из собранного сухостоя и валежника, Эдвард усилил его магнием и спиртом, хранившимся там, наверное, для протирки оптики и технических деталей, от чего тот сразу запылал так, что и подойти нельзя без опаски обжечься. Набросав еще больше топлива, чтобы поддерживать горение, в том числе и куски трухлявых бревен с поляны, Эдвард быстро сунул в самое пламя сковороду с уложенными на нее медными проводами. Почти сразу же запахло горелым пластиком, оставалось только и дальше подкидывать топливо, чтобы все так же ярко горело. Примитивизм, ничего не скажешь, но все же это было лучше, чем пытаться вылепить печать каким-либо другим образом. Датчик температуры показывал, что в центре огонь уже подошел к необходимым градусам плавления, но к этому моменту Эдвард уже успел вымотаться, постоянно подтаскивая древесное топливо к огню, и был невероятно рад, когда обжигая руку, вытащил сковороду из огня, где медь уже расплавилась, и ее оказалось даже больше, чем нужно. Чувствуя запах собственной горелой кожи, поторопился быстрее залить медь в форму, после чего просто бросил сковороду, отчаянно ругаясь и размахивая рукой. Не останется даже шрама, ускоренный метаболизм и колония нанитов в крови затянут и куда более серьезные раны за короткое время, но вот боль все равно оставалась такой же сильной и доводящей до исступления. В принципе, если бы потратить пару дней, все можно было организовать гораздо лучше и спокойнее, но Эдвард торопился, так что боль и усталость вполне нормальная плата за успешный итог всей работы.

Закончив с защитным кругом, печатью и костром, он с удивлением обнаружил, что день уже перевалил за середину, а Солнце ушло из точки своего зенита за сутки, теперь начиная плавный бег к горизонту. И, несмотря на усталость, Эдвард чувствовал возбуждение от того, что все получилось и можно приступать к завершающему этапу. Часть украденных химических элементов рассыпал по кругу, усиливая его свойства, и оставалось только надеяться, что пионер не настолько силен, к чему он готовится, поскольку круг вряд ли сможет выдержать призыв особо сильных сущностей. В Белой Башне бы, за такой круг, наверное, сожгли бы как за полный провал в подготовке.

Взяв пару часов на то, чтобы отдохнуть и перевести дух, Эдвард снова оделся и, сев возле костра, без постоянного контроля горевшего уже гораздо слабее, попытался медитировать, очистив сознание от всего лишнего и полностью успокоиться. Любая случайно прорвавшаяся эмоция может стать фатальной ошибкой, особенно у человека, не имеющего серьезного опыта в подобных делах. Успокоиться, конечно, удалось не сразу, но постепенно мысли одна за другой сошли на нет, оставив только тихую и спокойную пустоту в голове, и только после этого Эдвард решился на контакт.

Сначала необходимо было проверить надежность круга, а для этого лучше всего подойдет вызов кого-то слабого и тихого, которого можно легко взять под контроль. Прикрыв глаза, Эдвард настроился и тихо позвал. Осторожно, только самым краем коснувшись другой грани реальности. Поразительно, но здесь она гораздо сильнее и светлее, чем в его родном мире. Скорее всего, это объяснимо его условиями существования, где положительных эмоций гораздо больше, а злобы и жестокости все-таки меньше. Достаточно только коснуться ее, чтобы на его слабый зов ответили. Еще не демон, но уже и не простая человеческая душа, что-то среднее, застрявшее между двух миров, но отлично подходившая для небольшого задания, что собирался ему дать. Настроившись на контакт с ним, Эдвард вызвал в себе воспоминания о Пионере, его внешний облик, чувство ауры и все остальное, что только отложилось в памяти, загружая в вызванную сущность.

- Найди его, найди и призови сюда, – приказал Эдвард неожиданно усилив хватку, так что сущность дернулась, словно от боли. Разорвать связь у нее не получится, а потому постарается выполнить приказ как можно быстрее, чтобы освободиться. Когда контакт пропал, оставалось только ждать, сосредоточившись только на поддержании связи. На таком уровне, где действительна только мысль, разница между мирами становиться всего лишь тонкой стенкой, через какую легко перебраться при нужном умении, и, вероятнее всего, Пионер как раз и научился подобному. Вряд ли отправлялся к Эдварду, не понимая, как происходит сам процесс.

- Что это сейчас было? – злой и недовольный голос вырвал Эдварда из размышлений где-то через полчаса ожидания, явившись вместе с самим Пионером прямо перед ним. Разорвав контакт с первым вызванным духом, он в ответ спокойно поднял глаза на своего собеседника, стоявшего всего в шаге от него и с трудом контролирующего свою ярость.

- Я же сказал, что найду тебя, – спокойно встав и потянувшись, Эдвард посмотрел ему в лицо в ответ, – Как видишь, я не бросаюсь словами на ветер…

- Как ты это сделал?! – рявкнул Пионер, делая шаг ему навстречу, – Как ты смог обратиться ко мне?! Я услышал твой голос, а потом меня и вовсе дернуло сюда! Без всякого моего участия! Как ты, черт возьми, сделал это?!

- Вытянул руку! – рявкнул Эдвард в ответ, привычным командным тоном, как что его собеседник даже отступил на шаг, успев отвыкнуть от подобных интонаций. Полный бессильной ярости и ненависти, он совершенно растерялся, не зная, что ожидать от такого странного попаданца, каким являлся Эдвард. А в ответ на него рявкнули снова, – Я сказал, вытянул руку!